Поступь хаоса - Патрик Несс

Но Бен был прав.

У подножия гигантского водопада нас ждет надежда.

Может, не так уж все и плохо.

Мы пробираемся между деревьев. Склон довольно крутой, и нам приходится хвататься за сорняки и камни, чтобы влезть на ту высоту, с который открылся бы вид на пройденный нами путь.

Я подношу к глазам бинокль и, без конца вытирая линзы, смотрю назад, вдоль реки и дороги, над верхушками деревьев.

Смотрю, смотрю…

— Ты их видишь? — спрашивает Виола.

Я смотрю. Река становится все тоньше и тоньше, убегая вдаль.

— Нет.

Смотрю еще.

И еще.

И…

Вон они!

В самом дальнем уголке долины, из-за самого далекого и темного поворота дороги, выходят они.

Сплошная масса — явно армия — марширует по долине, но так далеко, что разобрать ничего нельзя. Как бутто темная вода втекает в сухое русло. С такого расстояния не видно ни отдельных людей, ни даже лошадей.

Просто масса, текущая по дороге.

— Много их? — спрашивает Виола. — Армия сильно выросла?

— Не знаю. Триста, четыреста человек? Мы слишком дале…

Я умолкаю. И улыбаюсь.

— Мы слишком далеко. В десятках миль.

— Мы победили. — Виола тоже улыбается. — Они гнались за нами, но мы оторвались и победили!

— Надо скорей добраться до Хейвена и предупредить их главного, — выпаливаю я. Мой Шум от волнения начинает колыхаться. — Они построили линию обороны, и подход к городу очень узкий, а армия будет идти сюда еще целый день, если не больше. И клянусь, там нет тысячи человек. Этого не может быть.

Клянусь.

(Но…)

На губах Виолы появляется самая усталая и самая счастливая улыбка из всех, какие я видел. Она опять берет меня за руку.

— Мы победили.

Тут я снова начинаю думать о том, как опасно надеяться, и мой Шум немного сереет.

— Мы еще не добрались до Хейвена и не можем знать…

— Не-а. — Виола качает головой. — Мы победили. Слушай меня, Тодд Хьюитт, и будет тебе счастье. Все это время мы бежали от армии, и угадай что?.. Мы их обогнали!

Она все улыбается и смотрит на меня выжидательно.

Мой Шум жужжит от счастья, тепла, облегчения, усталости и немножко от страха, но всетаки я начинаю думать, что, может быть, Виола права, мы выиграли, и я крепко обнимаю ее (странно как-то), и посреди всего этого наконец понимаю, что да, я с ней согласен.

— Мы победили, — говорю я.

А потом она тоже обхватывает меня руками и крепко сжимает, и несколько мгновений мы просто стоим, обнявшись, на мокром склоне.

Пахнет от нее уже не цветами, но это ничего.

Я смотрю в сторону, на грохочущий водопад и мерцающий сквозь туман Хейвен, и на реку, сверкающую в лучах солнца, точно стальная змея, и…

Нет.

Каждый мускул моего тела сжимается в пружину.

— Что? — Виола подпрыгивает на месте и начинает вертеть головой, пытаясь понять, что я такое увидел.

— Что?! — повторят она.

А потом видит.

— О нет… Нет, только не это!

По реке плывет лодка.

Ее видно даже без бинокля.

Можно запросто разглядеть винтовку и рясу.

А еще шрамы и лицо, искаженное праведным гневом.

К нам приближается сама Божья кара.

В лице Аарона.

40

Жертвоприношение

— Он нас заметил? — напряженно спрашивает Виола.

Я навожу бинокль на лодку. Перед глазами возникает лицо Аарона, свирепое и ужасное. Я нажимаю несколько кнопок и отдаляюсь. Нет, Аарон не смотрит на нас, просто гребет, как машина, пытаясь выплыть к берегу.

Лицо у него разорвано в клочья и покрыто запекшейся кровью, в щеке дыра, на месте носа дыра, но за всем этим горит яростный взгляд, беспощадный и несокрушимый: ничто и никогда не остановит этого человека.

«Война превращает людей в чудовищ», — произносит у меня в голове голос Бена.

Как раз такое чудовище движется сейчас к нам.

— Нет, вряд ли заметил. Пока нет.

— Мы сможем от него убежать?

— У него винтовка, — говорю я, — и отсюда вся дорога до Хейвена как на ладони.

— Тогда бежим через лес!

— Между нами и дорогой он не очень-то густой. Бежать надо быстро.

— Это я могу, — говорит Виола.

Мы летим вниз по склону, скользя по мокрым листьям и траве, цепляясь за камни. Лесной покров тут совсем жидкий: мы все еще видим реку и гребущего по ней Аарона.

А значит, он увидит нас, если посмотрит в нужную сторону.

— Быстрей! — кричит Виола.

Вниз…

Вниз…

Вылетаем на дорогу…

И плюхаемся в грязь на обочине…

Когда мы вновь оказываемся на дороге, Аарона опять не видно…

Но лишь на секунду…

Потомушто вот он, вот…

Течение быстро несет его к нам…

Вниз по реке…

Мы видим его целиком…

А он смотрит на нас.

Водопад грохочет так, что в этом реве можно утонуть, но я все равно слышу его вопль.

Я бы услышал его даже с другого конца света.

— ТОДД ХЬЮИТТ!!!

Аарон тянется за винтовкой.

— Бежим!!! — кричу я.

Виола со всех ног бросается вперед, я за ней — к кромке дороги, за которой начинается зигзагообразный спуск.

Еще шагов пятнадцать, может, двадцать, и нас уже не будет видно…

Мы несемся так, словно отдыхали последние две недели…

Бум бум бум по дороге…

Я оглядываюсь назад…

Аарон пытается взять винтовку одной рукой, одновременно сохраняя равновесие в лодке…

Она скачет на порогах, мотаясь из стороны в сторону…

— Не выйдет! — кричу я Виоле. — Он не сможет и грести, и стрелять…

БАХ!!!

Впереди меня, рядом с Виолой, в воздух подпрыгивает кусочек грязи…

Я кричу, Виола тоже кричит, и мы оба невольно пригибаемся к земле…

Быстрей, быстрей…

Бум бум бум…

Беги беги беги беги беги

пыхтит мой Шум как паровоз…

Не оглядывайся.

Пять шагов…

Беги беги

…Три… БАХ!!!

И Виола падает, как подкошенная…

— НЕТ!!! — ору я.

Она переваливается через кромку дороги и кубарем летит по склону…

— НЕТ!!! — снова кричу я и прыгаю следом за ней…

Бегу, спотыкаясь на крутом склоне…

Бегу за ней…

Нет…

Только не это…

Только не теперь…

Мы ведь почти…

Пожалста нет…

Виола влетает в какие-то невысокие заросли…

И останавливается. Лежит лицом вниз.

Я подбегаю к ней, едва держась на ногах, падаю в кусты на колени, хватаю Виолу, перекатываю на спину и ищу следы крови, без конца повторяя «Нет нет нет нет…».

Я почти ослеп от гнева и отчаяния и боли, я все твержу нет нет нет…

И вдруг Виола открывает глаза…

Она открывает глаза, хватает меня за руку и говорит:

— Я жива, жива! Меня не ранило!

— Нет? — встряхивая Виолу, переспрашиваю я. — Точно?

— Просто упала, — отвечает она. — Клянусь, пуля пролетела у меня прямо перед носом, и от страха я упала… Меня не ранило.

А я только дышу, тяжело-тяжело дышу…

— Слава богу! — наконец выдыхаю я. — Слава богу!

И мир начинает кружиться, а мой Шум превращается в ураган.

Виола уже встает на ноги, я за ней, и мы вместе смотрим на уходящую вниз дорогу.

Водопад ревет слева от нас, а дорога впереди начинает зигзагами спускаться к его подножию.

Она вся видна как на ладони.

Деревьев нигде нет, только низкие кусты.

— Он нас подстрелит, — говорит Виола, глядя наверх. Аарона мы не видим, но он наверняка уже подплыл к берегу и бредет в ревущей воде — а может, и по воде, я бы не удивился.

— ТОДД ХЬЮИТТ!!! — доносится его крик, едва различимый сквозь грохот воды и вместе с тем оглушительный, как целая вселенная.

— Спрятаться негде, — говорит Виола, оглядываясь по сторонам. — Только внизу.

Я тоже озираюсь. Склон слишком крутой, дорога слишком открытая, а островки между ее участками покрыты слишком низкими кустами.

Спрятаться негде.

— ТОДД ХЬЮИТТ!!!

Виола показывает пальцем куда-то наверх.

— Можем спрятаться в тех деревьях на вершине холма.

Но склон чересчур крутой, мы туда не заберемся, и я по голосу слышу, как тает ее надежда.

Снова оглядываюсь по сторонам…

И коечто замечаю.

Тонюсенькая тропинка, почти невидимая, отходит от первого изгиба дороги в сторону водопада. Через несколько метров ее уже не видно, но я мысленно продолжаю ее и упираюсь в скалу.

В скалу прямо перед водопадом.

В небольшой уступ прямо перед водопадом.

Я вылезаю из кустов и возвращаюсь на дорогу. Тропинки отсюда не видно.

И уступа тоже.

— Что там? — спрашивает Виола.