КОМ-2 (Казачий Особый Механизированный, часть 2) - Ольга Войлошникова

— А Серго и Петя?

— А вы им уже обещали? — резко оживился Иван.

— Да, но без конкретных дат…

— Вот и отлично! — у Великого князя аж глаза загорелись. — Вас двое, нас двое и их двое — всё, больше никого звать не нужно! Серго Багратион и Петр Витгенштейн — прекрасная компания, особенно для этой постановки.

По радости Ивана я понял, что оба названных были неплохими бойцами, но напрягло меня другое. Хрена себе фамилии! Это ж по-любому из княжеских родов. Во, компания составилась! Ага, и тут я с ними рядом — казак из Карлука. А Ивану похоже нравилось моё замешательство. Да и девицам, смотрю тоже.

— Илья, — та, что в розовом, наклонилась ко мне и заговорщицким тоном посоветовала, — вы меньше обращайте внимание на титулы. Уж поверьте мне, эти оболтусы, что Петя, что Серго, примут вас, как равного. Если уж Иван принял, то теперь вы во внутреннем круге. И это навсегда.

Не забывайте ставить лайки! Больше сердечек — выше мотивация у авторов!

23. В ВЕСЕЛОЙ КОМПАНИИ

ХВОРОСТИНУ ТУТ ЯВНО ЖАЛЕЛИ

Княжна София откинулась на спинку кресла и озорно улыбнулась:

— А знаете ли, Илья, в нашем узком кругу мы иногда довольно откровенны. Хотите узнать, какое первое впечатление вы произвели на мою сестру? — сёстры Гуриели словно играли друг с другом в какую-то странную игру, попутно вовлекая в неё окружающих. — А, Мария? Как он тебе?

Машенька нахмурилась, но тут же лучезарно улыбнулась:

— Ну-у не знаю, Соня, какой-то он излишне чопорный. Ты к нему наклонилась, а он кроме твоих глаз никуда и не смотрел. Проигнорировал все усилия итальянских кружевниц, — тут я не совсем понял. Может, это о той прозрачной сеточке, которой прелести Сонечки Гуриели слегка прикрыты?

Соня слегка надулась, но словно подхватила мяч:

— Откровенность за откровенность! Илья, а каково ваше первое впечатление о нас?

Обе слегка прильнули плечами друг ко другу, слегка склонили головки и мило заулыбались. Мне как-то слегка надоело быть предметом насмешек, и я рубанул:

— Коль хотите откровенно, то за такое поведение да речи матушка бы сестёр моих хворостиной выпорола, не взирая на возраст и прежние старания.

— Фи-и, Илья!.. Илья, я разочарована!.. — хором протянули княжны.

— Девочки, не издевайтесь над Коршуном, — вступился Иван. — У парня тяжелая юность, он с четырнадцати лет людей убивает.

— Вот спасибо Иван, — пробормотал я, — рекомендация прям огонь!

Но судя по всему, на барышень это пугающего воздействия не произвело.

— Фи! Я своих первых в двенадцать заморозила, — задрала носик Мария. — Они как раз на папеньку покушаться вздумали. И меня в заложницы взяли.

Софья, вспоминая, протянула:

— Так и было! Эти идиоты позвонили папеньке, и говорят «Ваша дочь у нас! Сейчас вы услышите, как она кричит…»

— Точно! Приволокли меня в кабинет, прям за косы — больно, страшно… Толкнули к телефону — и тут у меня случилась инициация и спонтанный выплеск. Бабах! Иду потом по дороге, реву — где, чего, непонятно, лес какой-то… Хорошо, дилижанс почтовый меня подобрал и до полицейского отделения довёз.

— А жандармерия потом три часа ледяные глыбы расколупывала! — порадовалась за достижение сестрёнки София. — Так что, Ванечка, нам про трагические события юности не рассказывай, на жалость не дави!

— Попрошу обратить внимание, дамы! Маша, ты их заморозила! Да ещё, фактически, случайно, — Иван наклонился к девушкам. — А так чтоб зная, что делаешь? Разрубить пополам, чтоб кровь-кишки на тебя хлестанули?

Обе девушки передёрнулись.

— Ну фу-у-у, же! Ваня, фу-у!!!

— А Боброва его признала знаешь когда?

— Когда его борщом облили? Ты извини, Илья, — Соня прижала ручку к итальянским кружевам, — но это уже исторический случай, его все в академии знают.

— А знаете ли, барышни, почему? — продолжал наседать Иван.

— Не-ет! Ну-ка, ну-ка, расскажи, очень интересно!

— А они в Трансваальским поезде батюшки моего познакомились, и был тогда Коршун в крови.

— И она его спасла?

— Нет. Он её спас, и всех выживших в том вагоне, и папаню её, а в крови он был в чужой. Весь. В чужой крови, супостатов наших. Ну, а тут — суп красный, вот и признала. — Великий князь помолчал. — Оно, конечно… ты уж извини, Илья, подсобрали про тебя мои безопасники информацию. Прям как криминальный роман читается. Ужас натуральный.

Я пожал плечами.

— Ну так, как говорят в Сирии — кисмет!

— Это да.

— Мальчики, хватит киснуть! — всплеснула руками Мария. — Вы сейчас ещё пару бутылок водки выпейте, боевые подвиги вспоминая. Помнишь, Соня?

И девчонки хором затянули «О-ой, то не вечер, то не ве-ечер, мне малым-мало спалось…» причем нарочито имитируя пьяные голоса. Иван заметно смутился.

— Ну было то раз всего… Не конфузьте меня…

БЛИЖНИЙ КРУГ

Пока болтали, «Победа» прикатила на какую-то площадь. Плохо я в Новосибирске пока ориентируюсь — вообще непонятно, где мы. Вышли из машины, подали ручки дамам. Девушки, мигом забыв мои слова о казацком воспитании, совершенно естественно повисли у нас на локтях. Судя по всему, и Софья и сестра её Мария вообще никого не стеснялись. Коробки с «ублюдками» сложили в кожаный саквояж, и Иван самолично тащил их. На вопросительный взгляд спутниц, просто махнул рукой.

Площадь была забита настолько пафосными автомобилями, что княжеская «Победа» совершенно терялась. Любят у нас некоторые шикануть, пыль ближним в глаза пустить. И зачем? Непонятно. Вот, тот же Иван — уж, думаю, князь на такой конфетке мог прикатить, что местные франты слюнями бы подавились от зависти, ан нет — неприметная тёмная «Победа». Оно, конечно, внутрях у