Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры - Ричард Коул

За исключением самой музыки, в остальном тур был чистой рутиной. Когда мы въехали в отель в Окленде глубоко за полночь, что-то пошло не так. Ночной портье не мог толком определить, в каких номерах мы должны жить, и закончилось это тем, что нам с Питером пришлось делить один номер на двоих. Чтобы быть более точным, он поселил нас и какую-то постороннюю семейную пару в один сьют.

Когда, отперев дверь, мы вошли в номер, парень лежал с женой в постели, по нему было видно, что ночных посетителей он хотел видеть в последнюю очередь. Честно говоря, я его понимаю.

— Какого вы делаете в моём номере? — заорал он, в то время как его жена натянула на себя одеяло.

— Я хотел спросить вас то же самое, — ответил Питер. — Будем признательны, если вы уберётесь отсюда!

Мы спустились к ресепшну, чтобы выяснить, в чём дело. К нашему удивлению, наш роуди Мик Хинтон сидел за коммутатором.

— А ты что тут делаешь? — спросил я.

— Я дал на лапу клерку, чтобы сходил на кухню и принёс чего-нибудь поесть. Он попросил меня присмотреть здесь, пока будет отсутствовать.

Тут в конторке зазвонил телефон.

— Портье, — взяв трубку Мик, словно он всегда этим занимался. На том конце трубки был наш сосед по номеру, который жаловался на внезапное вторжение Питера и меня.

— Послушайте, если вам что-то не нравится, — Мик грозно рявкнул в трубку. — Убейтесь об стену!

Постоялец видимо пытался спорить с Миком, но тщетно.

— Ты, говнюк, — орал в трубку Мик. — У нас так заведено. Советую тебе валить отсюда.

Пятнадцать минут спустя пара выехала из отеля.

В начале марта мы приехали в Сидней. В этот раз мы очень старались вести себя прилично. Вечером я попросил клерка посоветовать клуб, который бы выдержал набег Led Zeppelin. Вторым на пути оказался клуб Les Girls, который принадлежал американцу по имени Сэмми Ли.

— Там полно транссексуалов, — рассказал нам клерк.

На самом деле Les Girls предложил много больше. Там было шоу транссексуалов, очень талантливых — они отлично пели, ещё лучше танцевали. К тому же они были весьма привлекательными. Глядя на представление, Бонзо задал официанту вопрос, интересовавший нас всех:

— Это мужчины или женщины?

— Ну, у них были члены, ещё им увеличили грудь, — ответил официант. — Насколько я понимаю, теперь они женщины.

— Ага, что-то не убеждает, что они больше не мужики, — с сомнением заметил Роберт.

Мы узнали, что эти «девочки» весьма популярны в Австралии. И когда они услышали, что Led Zeppelin сидят в зале, они вышли поприветствовать нас. Мы пригласили их на наш концерт, а после выпить с нами.

Zeppelin играли перед толпой в двадцать восемь тысяч человек. После концерта мы встретились с «девочками», которые оказались замечательными собутыльниками. Мы пробыли в Сиднее около недели, и всё это время вокруг нас находились транссексуалы.

— Пресса не знает, что с этим делать, — усмехнулся Питер. — Репортёр спросил меня, голубые ли все участники Led Zeppelin.

Вообще, «девчонки» были очень прикольными, мы были такими же. К четырём утра они подрастеряли привлекательность, когда щетина проросла на их лицах. Одним утром они стали ссориться, и вместо женских имён типа Луиза и Мэрилин, вернулись к Бёртам и Барни. То ещё шоу, скажу я вам.

Обратно мы летели британскими BOAC. По настоянию Джона Пола мы собирались остановиться в Таиланде; он слышал про наши истории после Японии. Мы решили побыть в Бангкоке три дня перед возвращением в Англию. Однако, в Бангкоке мы не прошли таможенный контроль.

— Извините, — ответили нам. — Ваши длинные волосы неприемлемы в Таиланде. В таком виде вам нельзя въезжать в нашу страну.

Мы опешили.

— Мы были здесь в прошлом году, — ответил Роберт. — И волосы были длиннее. Какой абсурд!

— Мы приносим извинения, — тайские власти стояли на своём. — Но теперь у нас такое правило: никаких длинных волос.

Мы не привыкли к такому обращению. Будь то места первого класса в переполненном самолёте или лучший столик в модном ресторане, слава группы помогала всегда получить то, что они хотели.

Но в этот раз не сработало. Мы спорили полчаса со всеми, кто мог нас выслушать. Мы прибегнули ко всему, кроме взятки (за это можно попасть в тюрьму). Ничего не вышло. В конце концов мы поняли, что в этом споре нам не выиграть.

— Вы не понимаете, — злился Роберт — Мы хотим потратить деньги в вашей стране!

Наверно, им не нужна валюта.

Через час мы сидели в самолёте до Лондона.

30. Репортаж из спальни

— Когда ты на вершине, то можешь требовать то, над чем другие люди посмеются при других условиях.

Таким образом Питер объяснил свою стратегию уничтожения противника, когда вёл переговоры по контрактам Led Zeppelin.

Вообще-то, никаких конкретных переговоров не было. Самым суровым и бескомпромиссным тоном Питер просто напросто информировал промоутеров:

— С этого момента Zeppelin получают девяносто процентов от кассы. Точка.

Хотите ешьте, хотите нет. Промоутеры протестовали, а затем с неохотой подписывали бумаги.

В начале семидесятых обычная большая группа, играющая на стадионе, могла получить залог (примерно пятьдесят тысяч долларов) вместо шестидесяти процентов от выручки. Но Led Zeppelin не были обычными. Питер считал, что требования команды должны быть особенными.

— После оплаты зала, охраны, лимузинов, звуковой аппаратуры и освещения мы забираем девяносто процентов, — говорил Питер. — И не нужно париться с залогом.

Неудивительно, что такие разговоры не добавляли желания рок-промоутерам и агентам отправить Питеру карточку на Рождество. Некоторые считали Питера чрезмерно самонадеянным. Другие говорили, что у него и его группы совсем крыша поехала. Большинство думало, что Питер просто поступает нечестно. И все они были разъярены. Но цеппелины получили огромную прибыль от камикадзе-подобного стиля бизнеса.

В начале семидесятых на условиях девяноста процентов команда забирала от восьмидесяти до девяноста тысяч, иногда и больше, за один концерт. В последующие годы они брали большой грузовик для ошеломительных гонораров в пол-миллиона долларов. Поскольку на каждом концерте был аншлаг, это спровоцировало финансовый поток в стиле Рокфеллера. Они делили деньги на пять частей, Питер получал на равных с четырьмя музыкантами.

— Смотрите, — отвечал Питер некоторым промоутерам. — Даже если вы получаете всего десять процентов, вы заработаете больше, чем на средней группе, с которой вы делите доходы пополам. Как по мне, так вы занимаетесь всякими мелочами.