Мари Антильская. Книга первая - Робер Гайяр

— Поверьте, Жак! — в каком-то внезапном порыве чистосердечия твердо воскликнула она. — Клянусь вам, что я никогда по-настоящему не принадлежала Сент-Андре… Ни Сент-Андре и никакому другому мужчине! Клянусь Богом!

— А как вы можете это доказать? — снова недоверчиво усмехнулся он.

— Доказать?! — в ужасе взглянула она на него. — Но как же такое можно доказать?..

Он отошел от нее, принялся с озабоченным видом мерить шагами кабинет.

— У нас здесь в форте есть врачи и лекари, — решительным голосом проговорил наконец он. — И уж они-то смогут проверить правдивость ваших слов!

— Но это чудовищно!.. Неужто вы и вправду хотите, чтобы меня осмотрели лекари? И это все доверие, какого я заслужила?

— Но почему бы вам и не согласиться на такой осмотр? Уж не боитесь ли вы? Ведь если вы сказали мне правду, почему бы вам отказываться? Медики и лекари для того и существуют, чтобы осматривать женщин и мужчин, вплоть до самых интимных мест, такое уж у них ремесло, и они делают это без всякого смущения. Не пойму, почему вас это так оскорбляет. Я прошу вас представить мне доказательство правдивости ваших слов. Не вижу, как можно было бы сделать это иначе… Ну так что, вы согласны?

— Послушайте, Жак, — возразила она. — Я замужем, и у вас нет надо мною никаких прав… Знаю, вы любили меня когда-то… Но вы ведь мне даже не сказали, любите ли меня, как прежде… Или я просто должна подчиниться воле губернатора Мартиники? Но если это так, то какое дело губернатору, девственна я или нет?

— Так, значит, вы отказываетесь? — переспросил он.

— А вы подумали, какой разразится скандал, если господин де Сент-Андре узнает, что я согласилась подвергнуть себя подобному осмотру?

— Совершенно верно, мадам! — согласился он. — Я как раз и хочу этого осмотра, чтобы иметь свидетельство, подписанное лекарями. Ведь по закону фиктивный брак может быть тотчас же без особых хлопот расторгнут…

— Вы хотите разлучить меня с Сент-Андре?

— Неужто вы так сильно его любите, что не захотите развода?

— Нет, я вовсе не люблю его. Господь свидетель, он мне совершенно безразличен. А временами он внушает мне такое отвращение, что я даже не в силах с ним справиться… Я не впускаю его к себе в спальню. Хоть и знаю, что это причиняет ему страдания…

— Не говорите мне больше об этом человеке! Ну так что, Мари, вы согласны? — с настойчивостью повторил Дюпарке. — Решайтесь же, для меня это очень важно!

— Хорошо… — едва слышно, слабым голосом согласилась она.

— Превосходно! — обрадовался он. — Ваше согласие позволяет мне надеяться, что вы не солгали. Встаньте, Мари, и посмотрите на меня… Осушите же слезы и дайте мне взглянуть вам в глаза.

Он взял ее за руку, намереваясь поднять с кресла, однако она и сама с готовностью вскочила, счастливая, готовая броситься ему в объятья.

— Кто бы мог подумать, — все еще не веря в случившееся, проговорил он, — что я снова увижу вас здесь, на Мартинике, ведь уже казалось, что я потерял вас навеки!

Она нежно прижалась к нему.

— Если бы вы знали, Жак, чего мне стоило добиться назначения Сент-Андре на этот остров! Ах, Жак, не знаю, поверите ли вы мне, но ведь я вышла за него замуж только потому, что как раз в тот момент, когда речь шла о назначении господина де Сент-Андре на эту должность, услышала от маркиза де Белиля, что вы стали губернатором Мартиники. Сент-Андре интересовало только одно: как бы попасть на этот остров и заняться здесь коммерцией. Можете мне поверить, его нимало не заботили обязанности генерального откупщика!.. И тогда я просила Фуке, чтобы он направил нас сюда, и вышла замуж за Сент-Андре. Я стала его женой только в надежде, что настанет день, когда он получит должность на Мартинике, я отправлюсь вместе с ним и снова увижу вас!

Не говоря ни слова, Жак прижал ее к себе и приник к ее губам.

— Как бы то ни было, — продолжил он после долгой паузы, — вам нельзя более оставаться здесь. Нет ничего необычного в том, чтобы генеральный откупщик имел кабинет в стенах форта. Но такая женщина, как вы, не может и дальше жить среди солдатни! Я найду способ поселить вас где-нибудь в другом месте…

Он снова крепко обнял ее. Она отдавалась его ласкам со всей неискушенностью, всем любовным пылом юности, душу ее переполняла какая-то новая, неведомая прежде радость. Казалось, будто она на заре новой жизни, и добрые феи-волшебницы, уже и раньше следившие за ее судьбой, теперь направляли ее на какой-то еще более прекрасный путь.

Сердце ее разрывалось от счастья. Жак после всех резких, обидных слов сделался вдруг таким нежным и ласковым, и она было понадеялась, что он уже не вернется к разговору ни о лекарях, ни о медиках. Ведь не может быть, чтобы он по-прежнему сомневался в ее девственности. И ему будет достаточно того, что он поверил в это сам…

— Мари, — вопреки ее надеждам, как-то вдруг серьезно вновь заговорил он, — вам нужно вернуться к себе в комнату. Лекари и медики, которые были на борту «Люсансе», должно быть, уже вернулись в форт. Я пришлю их к вам…

— Неужели это и вправду так важно для вас, Жак?

— Очень важно, — ответил он. — Так или иначе, вы не можете и дальше жить с господином де Сент-Андре, и у меня есть один план, который полностью переменит вашу жизнь. Я хочу иметь возможность сказать этому человеку, что у него нет на вас ни малейших прав, что лишь на бумаге он дал вам свое имя и может в любой момент забрать его назад, если пожелает!

— Но послушайте! — в ужасе отшатнулась она, на мгновение представив себе, к каким последствиям может привести разрыв с мужем, если он произойдет так, как того хочет губернатор. — Ведь Сент-Андре — генеральный откупщик и утверждает, что наделен теми же полномочиями, что и вы!

— Возможно, — с каким-то безразличием согласился Жак. — Но при всем уважении, какое я питаю к этому старику, я без всяких колебаний заставлю его внять доводам рассудка. Видите ли, Мари, у меня такое чувство, будто до этого часа он жил за мой счет, пользуясь тем, что испокон веков предназначено мне самой судьбою. И я намерен всего лишь просить его возвратить мне то, что по праву принадлежит только мне одному!

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Девственность мадам де Сент-Андре

Наступил вечер. Железный фонарь уже освещал небольшую прихожую со множеством дверей, когда губернатор возвратился к себе в кабинет.

Веселое настроение внезапно уступило место какому-то нервному возбуждению, ибо, как только лекари переступили порог комнаты Мари, он, сам того не желая, вновь оказался во власти сомнений.

Как долго продлится осмотр? Каков будет ответ? Маловероятно, чтобы юная дама и вправду солгала ему, но он знал, как шатки, ненадежны свидетельства подобного толка. А если медики все-таки скажут, что мадам де Сент-Андре уже не девственница, достаточное ли это основание, чтобы окончательно усомниться в ее заверениях?

Более всего думал он о том, каким грозным оружием против генерального откупщика стало бы в его руках подписанное лекарями свидетельство. Если бы ему удалось доказать, что брак Мари и господина де Сент-Андре не состоялся, что он существует только на бумаге, его без труда можно было бы расторгнуть, а репутация генерального откупщика на острове погибла бы безвозвратно. И тогда компании не останется ничего другого, как отозвать его назад, во Францию!

Много раз он с трудом удерживался от искушения выйти в прихожую и попробовать по доносившимся из-за двери звукам догадаться, скоро ли все закончится. И лишь огромным усилием воли он заставил себя усидеть на месте.

Тревога его сделалась уже почти нестерпимой, когда в дверь наконец постучали.

Он услышал доносившиеся из прихожей негромкие голоса и догадался, что медики советуются между собой, в каких выражениях отчитаться перед ним о результатах осмотра.

Он пригласил их войти.

Первым появился в дверях тот, что постарше, — доктор Патен, в руках у него была бумага, исписанная крупным, наклонным почерком. Он сделал несколько шагов вперед и почтительно склонился перед губернатором. Вошедший вслед за ним Филипп Кене, совсем молодой и куда более робкий, бесшумно прикрыл за собой дверь. Потом с заискивающим видом тоже отвесил Дюпарке низкий поклон. Губернатор в ожидании неподвижно стоял за столом, потирая руки от нетерпения.

Несмотря на то, что Жак умирал от желания как можно скорее узнать содержание рапорта, который держал в руках доктор Патен, он все-таки начал со слов:

— Думаю, вы заметили, господа, что я отослал прочь караульных, которые обычно дежурят у моих дверей. Надеюсь, никто не видел, как вы выходили из спальни мадам де Сент-Андре. Еще раз повторяю: очень важно, чтобы осмотр, что я просил вас произвести, сохранялся в полнейшей тайне.

— Господин губернатор, вы можете полностью полагаться на наше молчание, — заверил его доктор, вплотную подойдя к его столу.