Приключения одной теории - Тур Хейердал

По словам Эстевана, он получил тетрадь в подарок от своего отца Хосе Абрахана Атана за год с небольшим до его смерти. Отец не знал ронго-ронго и не владел современной грамотой. Тем не менее, как сказали Эстевану, это он тщательно скопировал другую тетрадь, которая истрепалась до того, что грозила совсем рассыпаться. Ее автором был дед Эстевана, Тупутахи, считавшийся маори ронго-ронго Эстеван повторил то, что говорил раньше: по словам его отца, Тупутахи умел вырезать и декламировать тексты на дощечках. Но чтобы записать значение знаков и другую информацию буквами, понятными современным людям, он вынужден был обратиться за помощью к одному из грамотных пасхальцев, вернувшихся из Перу. Эстеван чрезвычайно высоко ценил свою тетрадь, приписывая ей магические свойства; он доставал ее очень редко и то тайно, когда ему хотелось вспомнить покойного отца. Теперь он решил сделать новую копию, и, когда приступил к работе, оказалось, что это дело непростое – ведь так много страниц исписано замысловатыми знаками.

(Страница пасхальской рукописи Эстевана Атана (рукопись А).)

Эстеван ни за какие блага не соглашался расстаться со своей рукописью, но в конце концов разрешил Фердону и экспедиционному фотографу, которые ждали снаружи вместе с его младшим братом Атаном, войти в комнату и посмотреть тетрадь. На присутствовавшую при этом жену Эстевана и на Атана тетрадь произвела сильное впечатление, похоже было, что они и в самом деле, как говорил Эстеван, никуда прежде ее не видели.

(рис.II) (Страница рукописи Эстевана Атана Предпотагаемый смысл знаков ронго ронго написан по ралануйски латинскими буквами.

Поскольку все попытки приобрести рукопись ни к чему не привели, я уговорил Эстевана позволить нам сфотографировать ее и избавить его от долгого и утомительного переписывания изношенных листов. Он согласился при условии, что съемка будет происходить на борту нашего судна, в тайне от других пасхальцев. Атану было поручено принести тетрадь на судно (см. стр. (рукопись А), (рис. II), (рис. III).(55) Рукопись А была возвращена Эстевану с набором фотокопий. После отъезда нашей экспедиции с острова Пасхи, Эстеван Атан Пакомио на небольшой самодельной лодке направился на Таити. Лодка и команда пропали. Вдова рассказала Бартелю(56), что Эстеван взял с собой тетрадь, однако есть сведения, что эту рукопись видели на острове в 1964 году.

Лист со знаками ронго-ронго и рапануйским текстом, который я видел в доме Атана, исчез. Вряд ли лист был уничтожен, скорее всего, он хранится где-нибудь на острове. Тетрадь, по словам Эстевана, принадлежавшая его брату Педро Атану, никто не видел, и сам Педро никогда о ней не упоминал.

Возможно, старик Томеника, умерший от проказы во время пребывания на острове экспедиции Раутледж, каким-то образом причастен к рукописи А: вверху первой страницы стоит имя Томаника Ава (?) Tea (рис. II). В связи с этим интересно следующее сообщение Энглерта: «Покойный Эстеван Атан Пакомио был сыном Хосе Абрахана Атана и Хиларии Пакомио, сестры Магдалены Пакомио, бывшей замужем за Тимотео Пате а вака. Отцом Тимотео был Томеника а Те Ана о My, дедом – Те Ана о My. Брат Те Ана о My, Ко Театеа, вырастил Томепику… Томеника считался дядей Эстевана».(57)

(рис. III) Четыре из тринадцати обрывков рукописи, показанной Хенердалу Ароном Пакаратп, содержат чнаьи ропго ронго и пред полагаемый перевод на рапануйскии язык На обрывке Ь видны французские слова Ciel (небо) п Soleil (солнце) написанные одной рукой Очевидно, что это копия каталога Жоссана.

(рис. IV) Первая страница рукописи Эстевана Атана Сравнение последовательности знаков ронго ронго и их транскрипции латинскими буквами с началом каталога Жоссана (см кат. I) показывает, что островитянин копировал каталог епископа.

(рукопись B) Страница из рукописи, приобретенной Хейердалом у Элиаса Пакарати Атана (рукопись В) Ронго-ронго и транскрипция латинскими буквами на рапануйском языке. Перевод на испанский добавлен карандашом другой рукой Предполагают, что рукопись представляет гобой копию одной из тетрадей, изготовленных Пуа Ара-хоа, который, вероятно, копировал рукопись А.

Но еще интереснее, что на одной из страниц перед именем Томаника Ава написано имя Уре Вае Ику (см. рукопись А). Энглерт указывает(58), что Уре Вае Ику – правильное написание имени, переданного Томсоном как Уре Ваеико.(59) Вспомним, что Уре Ваеико был одним из старейших островитян во времена Салмона и все пасхальны говорили, будто он знает тексты ронго-ронго наизусть, ибо служил у короля Нгаары, умершего незадолго до набега перуанских работорговцев. Энглерт не установил очевидного родства между Эстеваном Атаном Пакомио и Уре Вае Ику.

На двух других страницах ((рис. I)) видна надпись «Хе Ма Рама»; это, вероятно, имя еще одного местного ученого, или маори. Энглерт пишет: «Урекино Маори, принявший при крещении имя Пакомио (теперь ставшее фамилией), происходил из племени Марама. Поэтому вполне возможно, что его звали Хе Марама, подобно тому как старик Хей(60) тоже был Марама».(61) Таким образом, Эстеван Атан Пакомио, владелец рукописи А, по материнской линии (его мать Хилариа Пакомио), был прямым потомком Хе Марамы.

Особый интерес представляет короткая страница с рапануйским текстом и заглавием «Хе Тимо», после которого следует текст, начинающийся словами: «Хе тимо, теако ако, хеако ако тена…». Вспомним рассказ Раутледж о том, что с полдюжины человек декламировали примерно один и тот же текст, начинающийся словами: «Хе тимо те ако-ако, хе ако-ако тена». На ее вопрос о тексте отвечали, что это выученный наизусть текст одной из древнейших дощечек. Полный смысл текста был неизвестен тогдашним рапануйцам, так как в нем содержались неподдающиеся толкованию слова. Уре-ваи-ико (Уре Вае Ику) сказал о старинном тексте, что это «великие древние слова». Текст «Хе тимо» пропал вместе с записками Раутледж, а Энглерту(62) удалось записать только начальные отрывки, но в передаче пасхальцев текст сохранился в рукописи А.

О второй родственной рукописи стало известно при драматических обстоятельствах,(63) когда в доме Хуана Хаоа подвергали испытанию мою «мана». Конторскую книгу без корок, с пожелтевшими, сильно потрепанными страницами внесли в комнату в плоской плетеной из камыша тотора папке. Клапан, закрывший отверстие с одной из коротких сторон папки, был завязан плетеным шнурком из тоторы. Мне предложили доказать, способен ли я угадать содержимое завязанной папки, которому, по всем признакам, владелец придавал магическое значение. По чистой случайности ответ в духе оракула, с помощью которого я попытался выйти из затруднения, носил двойной смысл («кон плюма», то есть «с пером» или «пером») и произвел на владельца рукописи сильное впечатление. Видимо, поэтому рукопись была преподнесена мне в подарок, тогда как тетрадь Эстевана Атана приобрести не удалось.