Земля воров (ЛП) - Халле Карина

Он бросается на меня, и я вовремя уклоняюсь, разворачиваюсь, когда он пытается схватить меня, ударяясь плечом о стену. Картина в конце коридора падает на пол.

— Ты ставишь под угрозу свои отношения с принцессой! — кричит он.

Я смотрю на дверь в комнату Бринлы и хочу сказать ему, чтобы он заткнулся, потому что ей не нужно слышать наш разговор, но это только спровоцирует его. Вероятно, он откроет дверь и вытащит ее из постели, а если осмелится поднять на нее руку, неизвестно, как я отреагирую.

— Что происходит? — Голос моего отца доносится из конца коридора.

Черт.

Я смотрю, как мой отец медленно приближается в своем роскошном утреннем халате, с чашкой кофе в руке.

— Ничего, отец, — говорю я, выпрямляясь. — Просто разговариваю с твоим братом.

— Я поймал его, когда он выходил из комнаты этой сучки, — говорит мой дядя, указывая большим пальцем на дверь Бринлы. Он едва успевает убрать палец, как я оказываюсь рядом, хватаю его за горло и прижимаю спиной к стене.

— Андор! — шипит мой отец, но я его почти не слышу. Все, что я могу, — это смотреть в глаза-бусинки моего дяди, пока выдавливаю из него жизнь.

— Назови ее так еще раз, и это будет последняя гадость, которая вылетит из твоего поганого рта, — рычу я, а он хрипит под моей рукой.

— Андор! — кричит отец и бросается ко мне. С удивительной для него силой он хватает меня за руки и оттаскивает от дяди. — Что, черт возьми, на тебя нашло?

— Она заражает его ум своими эсландскими замашками, — говорит мой дядя, потирая горло и пытаясь откашляться.

— Это правда? — спрашивает мой отец, его лицо выражает удивление и стыд. — После всего, о чем мы говорили?

Он ожидает, что я опущу глаза и извинюсь, как часто делал раньше. Но на этот раз я отказываюсь проявлять смирение.

— После всего, о чем ты говорил, — говорю я ему, поднимая подбородок. — Я никогда на это не соглашался.

Я ухожу прочь по коридору, желая увести их подальше от Бринлы. Я уверен, что она уже проснулась и слышала нашу ссору, но я не хочу, чтобы ситуация ухудшилась.

Мои дядя и отец медлят, и я боюсь, что они войдут в комнату Бринлы. Но потом я слышу их шаги за своей спиной, они эхом разносятся по коридору. Я использую это секундное облегчение, чтобы подготовиться к тому, что они собираются мне сказать. Можно предположить, что отец будет допрашивать меня о том, что произошло в Мидланде, но, кроме небольшой беседы за ужином, когда он поинтересовался, сколько суэна я собрал, он не задавал мне вопросов. Я ожидал, что в какой-то момент он позовет меня в свой кабинет и расспросит о Бринле, но этого тоже не произошло.

Ну, сейчас самое подходящее время.

Я иду прямо в кабинет отца, прислоняюсь к окну, скрестив руки на обнаженной груди, и жду, пока они войдут в комнату. Отец врывается в кабинет и машет рукой, приказывая мне сесть, пока обходит свой стол, но я качаю головой. Вместо меня садится дядя.

— Я созываю собрание, — говорю я, не давая им сказать ни слова.

Мой отец приходит в ярость, как я и предполагал, его ноздри раздуваются.

— Собрание? — практически выплевывает мой отец. — Никакого собрания не будет! Скажи мне, что ты…

— Я не намерен жениться на принцессе, — говорю я, вздергивая подбородок.

— Я же тебе говорил! — говорит отцу мой дядя. — Я же тебе говорил, что он запал на эту девку.

— Да, это так, — быстро говорю я. — Она очень мне нравится. И да, это, безусловно, усложняет твои планы в отношении принцессы Фриды. Но это не все. Это не единственная причина, по которой я не буду этого делать.

Отец встает со стула и подходит ко мне, останавливаясь в полуметре, достаточно близко, чтобы ткнуть пальцем в мою грудь.

— Ты не можешь предать меня, Андор. Ты дал обещание.

— Ты дал обещание, — возражаю я. — Обещание, которое я не могу сдержать. — Я делаю глубокий вдох, но внутри дрожу от того, что наконец сказал «нет». — Обещание, которое я не сдержу.

— Ты женишься на принцессе Фриде! — Он практически брызжет на меня слюной от ярости, его глаза горят, и впервые я вижу в них страх. Я словно смотрю на отца со стороны, как посторонний, заглядывающий в окно, и ясно как день, что эта новость, мое несогласие на брак, пугает его. Он действительно боится потерять Альтус Дугрелл, что заставляет меня думать, что все гораздо хуже, чем он когда-либо давал понять.

— Это твой единственный долг в жизни, Андор, — говорит мой отец, стиснув зубы. — Не смей думать, что у тебя есть право выбора. Не смей думать, что ты можешь так поступить со мной, со своей семьей.

— Я не собираюсь ничего портить, — говорю я, игнорируя презрительное фырканье моего дяди. — Не в этот раз. У меня есть то, что мы можем предложить королевской семье, и это их заинтересует больше, чем брак.

— У тебя нет ничего, племянник, — говорит мой дядя с усталым вздохом. — Тебе нечего предложить. Даже твои способности мало что значат, не так ли?

Я мог бы его убить. Второй раз за это утро я задаюсь вопросом, насколько все будет плохо, если я убью своего дядю. Меня будет ждать смертный приговор? Или тюрьма, из которой я, возможно, смогу сбежать? Второй вариант стоил бы того.

Мой отец бросает на него ледяной взгляд, но это все, что он обычно делает, чтобы продемонстрировать ему свое недовольство. Я знаю, что он часто думает так же, что я подвел его в самый важный момент.

Он поворачивается ко мне и хмурится.

— Что, черт возьми, мы можем им предложить, если не тебя?

— Я и не подозревал, что ты так высоко меня ценишь, — горько говорю я.

— Не задирай нос. Ты знаешь, что договоренность о твоей помолвке с принцессой была достигнута давно. Это твой вклад в дело семьи.

— Но что, если я могу внести больший вклад? Что, если ты можешь внести больший вклад, чтобы обеспечить единство королевства? Что, если наша семья не только укрепит власть, но и обойдет Дом Далгард и всех остальных, кто хочет получить кусок пирога?

Мой отец моргает, глядя на меня, и медленно качает головой, как будто не может поверить, что все еще разговаривает со мной.

— Выкладывай.

— Мы украдем яйцо бессмертия, — просто говорю я.

Он продолжает моргать.

Мой дядя смеется.

— Смешно. Его не существует.

— Так говорят люди, — отвечаю я. — Но я знаю из надежного источника, что оно существует и хранится в монастыре Дочерей безмолвия.

— Правда? — говорит мой отец, поднимая брови, пока возвращается к своему столу. — И кто это сказал? Девушка с фиолетовыми волосами?

Я качаю головой.

— Нет. Ее тетя.

— Та, которую ты оставил умирать? — говорит мой отец.

Черт возьми. Я стискиваю зубы, испытывая ненависть к нему за то, что он точно знает, как меня задеть.

— Я не оставлял ее умирать. Она уже была мертва. И мы с Бринлой тоже были бы мертвы, если бы я не действовал быстро.

— Так ее тетя считала, что яйцо существует? — спрашивает он. — А что говорит Бринла?

Я на мгновение прикусываю губу, пытаясь игнорировать нарастающее чувство стыда.

— Бринла не знает, — осторожно говорю я. — Тетя рассказала мне по секрету. Она была совершенно уверена, что яйцо существует, что оно хранится там и что Бринла может его украсть, учитывая ее знание внутреннего устройства монастыря.

— Совершенно уверена — этого недостаточно.

— Ну, должно быть достаточно, черт возьми, — говорю я. — Когда речь идет о суэне, обладающем силой сделать тебя бессмертным, чтобы ты жил вечно. Просто послушай себя. Ты отмахиваешься, когда должен ухватиться за эту возможность. Отправь нас в Эсланд, и мы принесем его тебе. Если мы этого не сделаем…

— Если вы этого не сделаете, то это будет потому, что его не существует, — говорит он жестко. — Тебе нужно заниматься тем, в чем ты хорош. Как насчет оплодотворенных яиц дракона? Штайнер считает, что мы могли бы добиться успеха в разведении собственных драконов здесь.

Я качаю головой.

— Штайнер так не думает, это ты так думаешь. У него есть сомнения.