Прежде чем ты меня убьёшь - Дженна Мур

проверял каждый раз еду, скармливая её сначала подобранной им с улицы дворняге, а потом её же и выгонял на крыльцо; сил возразить на это не было, учитывая, что он еще более странный, чем кажется на первый взгляд, так как он сам же и покупал эту еду. Также мужчина буквально исследовал кровать и пространство вокруг неё утром и вечером перед тем, как с неё встать или лечь.

Это безумно раздражало, но не приносило лично мне никакого ущерба, поэтому я старалась игнорировать это со изо всех сил, какие у меня остались. Иногда мне казалось, что он специально меня выводит из себя, дабы я раскололась, но мне нечего было скрывать, а его это не убеждало, поэтому приходилось терпеть, что ещё хуже – за ничего.

К слову, сдаться было не так сложно, как я думала. Безусловно, я вряд ли себе это прощу, но дальше жизнь тоже есть, и она, как ни странно, продолжается.

Убого, но безболезненно.

Мне даже понравилось, что я не страдаю, не плачу от боли, не кричу и не нахожусь в постоянном стрессе, только плачу по ночам, понимая, что я здесь останусь, видимо, до самой смерти. В какой-то момент я смирилась и с тем, что я здесь сгнию, осознавая, что мне совсем нечем было вдохновляться на подвиги. Уж слишком был неудачный опыт до этого.

Как-то так.

Время шло безжалостно быстро. Становилось всё прохладнее, где мне оставалось только гадать, что за число сегодня было.

Иногда, вечером, когда дровосек был дома, я хотела у него спросить, но быстро останавливала себя.

Где-то внутри мне не хотелось знать и самой.

Сам же мужчина часто не бывал дома, оставляя меня одну, но по вечерам он стабильно залазил на меня и… даже думать не хотелось. Я просила травы, облегчающие мою боль, закрывала глаза и отворачивалась.

Тем не менее, не смотря на мою пассивность, дровосека заводило это ещё больше. Он с утроенной силой пытался выяснить, физически или словесно, замышляю ли я что-то и когда, однако время шло, я наслаждалась спокойствием, хоть и местами особо сильно ненавидя себя за рабскую участь, которую я допустила по своей усталости, и это немного поубавило его пыл. Он продолжал странно на меня посматривать, а однажды вечером и вовсе огорошил вопросом:

– И когда твой план будет готов? Что на этот раз?

Я закатила глаза.

– Ничего. Я уже тебе сказала. Я устала бороться, просто… устала, надоело всё. Жду своей смерти, как и все другие до меня.

Мужчина внимательно посмотрел на меня.

– Что ж, ладно. Скрывай дальше.

Я ударила себя ладонью по лбу, решив просто принять душ, где, к слову, мужчина убрал все зеркала в тот же день, видимо, боясь повторения истории, и лечь спать. Это было явно не моё любимое время суток, так как приходилось трогать своё изувеченное тело, а затем делить ложе с тем, кто его таким сделал.

С тех пор мужчина еще раз пытался меня как-то «разоблачить», возвращаясь, к примеру, слишком рано, чтобы, видимо, словить меня на горячем, или провоцируя меня и оставляя «случайно» какой-нибудь яд, например, рядом со специями. Может, я бы и рада им была воспользоваться, но я не готова терпеть больше никакие наказания. Я довольно сильно полюбила свою относительно безопасную жизнь.

Наверное, я была слишком убедительна, потому что и сам дровосек со временем начал привыкать к моей пассивности, постепенно забрасывая свои идеи по «раскрытию» моего плана.

Увы, но, наблюдая за всем этим, мне и самой хотелось, чтобы я была такой, как рисует меня в своем воображении мужчина.

Но, как обычно, он переоценивал меня.

Глава 29. Тень

Удивительно, но я и впрямь почувствовала себя никем. Я ничего не хотела, я ни к чему не стремилась, я не выходила на улицу и даже начала забывать, как я выгляжу.

В целом, я была не лучше зомби, а, может, и хуже. На дела, которые были мне доступны, я тоже забила: не читала, не фантазировала, даже не учила греческий, который и впрямь мог быть мне полезен, а просто лежала на кровати целыми днями и почти ничего не ела.

Дровосек отсутствовал большую часть времени, однако, когда бывал, приносил мне какие-то интересные комиксы, редкие издания книг, а в один день и вовсе решил установить телевизор, принося после диски с фильмами или, порой, давал мне побрякушки из золота и бриллиантов. На мой вопросительный взгляд он пожимал плечами.

– Женщинам нравятся украшения, разве нет?

– И куда мне их носить?

Дровосек поднял ладони.

– Как хочешь, я просто подумал, что тебе понравится.

Я лишь на это вздыхала и клала эту хрень в ящик до каких-то лучших времён. Начиная с этого случая, мужчина спрашивал меня, что я хотела бы, чтобы он принёс.

На что всегда получал один ответ: «Ничего».

Однако он всё равно приносил, складывая возле меня стопки самых разных вещей на подобие тех, что я себе заказывала у торговца, но, ко всему прочему, там были и сувениры, и статуэтки, одежда самого отличительного друг от друга вида, предметов искусства, диковинок всяких, даже детские игры-конструкторы или кукольные дома, видимо, отталкиваясь от моей любви к мягким игрушкам, прочее. Дровосек как будто пытался прощупать, что именно я бы хотела, но единственный раз, к моему нездоровому удовлетворению, все-таки потерпел полное поражение.

Ведь я не притронулась ни к чему.

Скоро всего этого стало так много, что некуда было девать, и тогда мужчина решил построить еще один этаж.

Этаж для хлама.

Я покачала головой.

– Сам. Я убирать после тебя не буду. Мне твои вещи не нужны.

Дровосек взял какой-то инструмент, название которого мне неизвестно, лишь махнув рукой на мои слова.

– Будешь.

Третий этаж мужчина строил почти целый день. Я была удивлена этому, ведь обычно он всё делал быстро.

Кроме занятий со мной или, скорее, с моим телом сексом и капания мне на мозги.

Я лежала и наблюдала, как он, чем-то стуча и пиля полдня, в конечном итоге спустился и перенёс все принесённые для меня вещи.

Клянусь, не хватало только коктейля и лежака, чтобы насладиться всей этой картиной в полной мере.

– Иди убери, – сказал он, стоя на ступеньках лестницы. – И оцени заодно.

Я, выдохнув, поднялась наверх, надеясь, что к вечеру я управлюсь с уборкой, однако, поднявшись, я была настолько впечатлена, что не могла сдвинуться с места.

Он сделал так, что это было похоже на какую-нибудь