Ковчег. Обречённые на выживание - Хайдарали Мирзоевич Усманов

им в качестве проводника! А что? Пообещают ему сделать протез руки. И он с радостью согласится. В посёлке он такого подарка никогда не получит. А так… И руководство посёлка свою выгоду поимеет. Уж что-что, а торговаться Генрих умеет. Он тут же заявит о том, что не хочет терять ценные ресурсы. Конечно же, человеческие. Как результат, можно будет попробовать выторговать у того города что-нибудь полезное? Естественно, что только для своей семьи. Жители посёлка – это сопутствующая проблема. И если кто-то и будет пользоваться теми самыми благами, имеющимися у семьи хозяев этого поселения, то только за отдельную оплату. Ну, не враг же он себе? Ему нет нужды о ком-то другом переживать. У него собственная семья требует внимания.

Надо сказать, что этот старый охотник-интуит весьма настороженно отнесся к предложению руководителя посёлка. Ведь нужно было, вроде бы, просто провести разведку? Учитывая тот факт, что этот старик был инвалидом, без одной руки, особой угрозы он ни для кого не представлял. Поэтому и ему самому опасаться нападения людей тоже не стоит. Да и пойдёт он туда с пустыми руками. Фактически с одним охотничьим ножом. Пойдёт и проверит, чтобы убедиться в том, что представители их поселения вообще дошли до нужного места. А если ему и удастся всё же обнаружить какие-то странности на пути исследования, то сначала вернётся в поселение и расскажет о них руководству. А там уже сам Генрих будет решать, что нужно делать дальше.

Но этот старый охотник не очень хотел рисковать своей жизнью. Однако намёк руководителя поселения на то, что ему за это неплохо заплатят, и даже помогут, в случае необходимости, своеобразной рекламой, если появится та самая научная экспедиция из города, был всё же вынужден согласиться. К тому же, он и сам уже прекрасно понимал, что сейчас его жизнь, как таковая, зависит именно от руководства поселения. Не так уж и сложно придумать какое-нибудь обвинение и просто выгнать его прочь, за ненадобностью. Ну, кому нужен однорукий? Да. Он имеет своеобразные способности. Дар, как говорят… Вот только, пользы от него нет. Потому что сейчас он только сидит в поселении. Охотники с ним никуда идти не хотят. Ну, что он с одной рукой может сделать? Он даже груз нести нормально не сможет. Разве что на спине. А в руках что? А, в случае необходимости, за оружие как он возьмётся? Вопросов много, а ответов нет. Так что этот индивидуум просто попал в такое положение, в котором просто не мог отказаться от предложения главы поселения. И всё же отправился по указанному маршруту к заброшенному посёлку. Сам же Генрих теперь оставался нервничать в своём кабинете. Стараясь отгонять от себя все плохие мысли. Уж очень ему хотелось узнать о том, что случилось с верными ему людьми. Ведь от них зависело очень многое. И в первую очередь его собственное благосостояние…

……….

Старый охотник медленно и размеренно шагал по тускло освещённым коридорам Ковчега, где приглушённый свет аварийных светильников создавал зловещие тени на покрытых ржавчиной стенах. И с каждым шагом эхо его тяжёлых ботинок отдавалось в пустоте, превращая пространство вокруг в странное, безжизненное место. Запах старой пластали и какого-то прогорклого масла смешивался с тонким привкусом пыли во рту. В этот раз он шёл один. Когда-то он был сильным, ловким, способным метко стрелять из самострела и быстро резать своим врагов, будто хрупкие тряпичные куклы. Теперь же он был уродливым силуэтом, сгорбленным, с пустым рукавом комбинезона вместо левой руки. Его больше не жалели. Его просто использовали, как расходный материал. Инвалид с даром – это удобная пешка. Ведь если он почувствует угрозу раньше, чем она уничтожит его, у него ещё останется шанс передать информацию. Если нет… То никто не будет сожалеть об этом. Старый охотник прекрасно знал это. И это знание прожигало его изнутри. Его единственная рука сжимала рукоять верного охотничьего ножа, который был в его семье ещё с тех времён, когда Ковчег не был охвачен хаосом и разрухой. Сил у самого старого охотника было не так уж и много. Но вполне достаточно для того, чтобы отправить в небытие пару-тройку существ… Если ему повезёт. Хотя он уже и сам не особо верил в удачу.

Постепенно переходя из сектора в сектор нужного яруса, он внимательно прислушивался. Здесь давно никто не жил. Проводка местами выгорела, панели обшивки потрескались, а воздух тяготел к разряженности. Это был первый признак того, что системы жизнеобеспечения почти не функционировали. Да это было и не мудрено. Так как автоматические системы поддерживали минимум ресурсов, в виду банального отсутствия на этих территориях живых форм. Он видел здесь самые разные следы. Чьи-то ногти царапали металлические стены. На полу местами были вмятины, будто что-то тяжёлое волокли. Запекшиеся пятна – не масло, не топливо. Слишком тёмные. Должно быть, те, кто шли сюда до него, не вернулись не просто так.

Он осторожно остановился у очередной переборки, ведущей в заброшенный поселок. Видимо, постоянно открытый в последнее время шлюз зиял чёрной пастью, а дальше начинался сектор, который внушал ему странное беспокойство. Его обострённая интуиция – это дар, который не раз спасал ему жизнь, вдруг словно вспыхнула. И всё его естество пронзила тревога. Глубокая, холодная, пробирающая практически до костей. Именно поэтому старый охотник замер на месте. Ранее размеренное лыхание сбилось. Ещё шаг – и он увидел ЭТО… Костяной предупреждающий столб возвышался прямо перед входом в сектор, угрожающе искривлённый, покрытый зловещими узорами. Абсолютно лишённые какой-либо плоти черепа висели на нём, нанизанные на металлические прутья… Кости людей и, возможно, нелюдей, сплетались в уродливую конструкцию… Прямо возвещающую о том, что посторонним сюда заходить точно не стоит. И он знал такие знаки. Они означали только одно… Эта территория занята…

Внезапно холод пробежал по его позвоночнику. Пальцы единственной руки побелели, сильнее сжимая рукоять его единственного оружия. Внутренний голос опытного охотника буквально вопил, требуя развернуться и уйти. Бежать… И как можно быстрее. Пока ещё есть такая возможность. Но его ноги словно вросли в пол. Он только смотрел. Смотрел на зубастые черепа… На тёмные провалы глазниц, которые, казалось, следили за ним… Смотрел на какие-то жуткие и непонятные символы, выцарапанные на рёбрах… На обрывки тряпок, которые когда-то явно были одеждой. Возможно, одеждой тех, кого отправили сюда до него…

И вдруг… Тихий, почти неслышный звук донёсся из темноты сектора. Странный шорох. Приближающийся… Размеренный… Какой-то… Нечеловеческий… Капли пота скатились по его спине. Сердце замедлило свой