След Гунна - Роберт Говард

Одеяние Терлога состояло из черной кольчуги, перехваченной зеленым поясом — на нем висел длинный кинжал. Неподалеку в оружейном отсеке хранилось остальное его снаряжение — простой шлем без забрала, круглый щит с острым шипом посредине и боевой топор с рукояткой на длинном древке. Топор составлял предмет особой гордости хозяина — тонкое острое лезвие и удобная дубовая рукоятка свидетельствовали о том, что это оружие мастера. Он был легче, чем большинство топоров той эпохи, а короткие острые шипы вверху и внизу лезвия добавляли ему поистине смертоносную силу.

— Дон Родриго, — обратился к испанцу Ателстейн, сделав большой глоток вина, — что вы можете сказать о тех азиатах, к которым мы плывем? Клянусь Тором, мне приходилось биться со всеми воинами западного мира, но этих я никогда не видел. Многие мои товарищи бывали в Милигаарде, а вот мне не довелось.

— Сарацины — храбрые и жестокие воины, добрый сэр, — отвечал дон Родриго. — Они дерутся копьями и кривыми саблями. И они ненавидят нашего господа Иисуса Христа, потому что верят в своего Магомета.

— Как я себе представляю, — продолжал Ателстейн, — те земли, куда мы направляемся, лежат вдоль пролива, отделяющего Европу от Африки. Нечестивые сарацины владеют и африканской землей, и значительной частью Испании. А дальше по одну сторону Средиземного моря лежат Италия и Греция, а по другую — восточная часть Африки и Святая земля, которую оскверняют арабские шакалы. Дальше находится Константинополь, или Милигаард, как называют его викинги. А еще дальше что?

Дон Родриго повертел в руках свой кубок.

— Иран, или Персия, и дикая земля, где рыскают полчища тюрков и татар. За ними — Индия и Китай. Там обитают злые духи, драконы и…

Терлог внезапно прервал его коротким смешком.

— Там нет драконов, дон Родриго, хотя разных других опасностей для путешественника предостаточно — как от хищных зверей, так и от людей.

Спутники с любопытством взглянули на него — не так уж часто кельтский изгнанник открывал рот, чтобы рассказать о своих долгих странствиях и приключениях. Но теперь, по-видимому, у него появилось для этого настроение.

— Я был лет на семь моложе, — начал он свой рассказ, — когда однажды поплыл из Эрина в поход. Клянусь своим топором, это был очень долгий поход, потому что прошло больше трех лет, прежде чем я снова ступил на ирландскую землю. Можете себе представить, тогда у меня был свой собственный корабль и своя команда.

— Я помню, — отозвался Ателстейн, — мои викинги совершали набеги на западное побережье Англии. Немало они там кораблей захватили! Но все же, как насчет тех восточных земель, куда мы плывем?

— Если сойти на берег на самом юго-восточном берегу Балтийского моря, — ответил Терлог О'Брайен, — и двинуться дальше на юг и восток, то придешь к большому внутреннему морю, которое называется Каспийским. Между обоими морями лежит необжитая земля со множеством лесов, рек и диких холмистых равнин, поросших густой высокой травой, — пустынная, серая земля…

Над унылой однообразной степью в сером свинцовом небе летели болотные цапли. Повсюду, насколько можно было охватить взглядом, простиралось море чахлой, тускло-коричневой травы, по которой гнал волны резкий порывистый ветер. Однообразие пейзажа нарушали редкие деревья, низкорослые и высохшие, да сверкавшая вдали река, подобно змее извивавшаяся в траве. Над ее берегами, что поросли густым камышом, с печальными унылыми криками кружили болотные птицы.

Терлог О'Брайен окинул взглядом эту пустынную землю, и его душу наполнила какая-то непонятная тоска. Он уже собирался повернуть коня и поскакать куда глаза глядят, как вдруг заметил возле реки четыре возникшие из камышовых зарослей фигуры всадников, помчавшихся по направлению к нему. Один из всадников ехал впереди, на некотором расстоянии от остальных.

Терлог натянул поводья своего чалого жеребца и быстро поскакал к перелеску. Приглядевшись повнимательнее, он понял, что всадники не собирались нападать на него, — трое увлеченно преследовали четвертого, который скакал впереди. Затаившись, кельт стал наблюдать за дальнейшим развитием событий.

Они быстро приближались, и вскоре Терлог увидел, что его предположения оказались правильными. Тот, что ехал впереди, опустив голову, раскачивался в седле; одна рука свисала вдоль туловища; сломанный меч он зажал в зубах. Он был молод и высок, светлые волосы развевались на ветру. Он мчался быстро, но преследователи скакали еще быстрее, и расстояние между ними неумолимо сокращалось. Они были ниже ростом, чем тот за кем они охотились, и ехали на небольших, но очень проворных лошадях. Когда преследователи приблизились к убежищу Терлога, он увидел их смуглые лица, сверкающие серебряные кольчуги и украшенные перьями тюрбаны, легкие круглые щиты и кривые восточные сабли.

Кельт размышлял совсем недолго. Азиаты не видели его, поэтому ему самому ничего не угрожало; но на его глазах трое вооруженных людей гнались за раненым воином, который по происхождению был явно ближе к Терлогу, чем трое преследователей. Скорее всего, это были турки. Так решил кельт, хотя, по его представлению, их земли должны лежать далеко к югу отсюда. Непроизвольная ярость заклокотала в его душе — слишком сильной была извечная смертельная вражда между арийцами и тюрками, настолько сильной, что заставляла отдаленных потомков диких древних воинов и сейчас вцепляться в горло друг другу.

Светловолосый юноша теперь поравнялся со скудными зарослями деревьев, где укрывался кельт. Один из его преследователей был уже совсем близко от него. Кривая сабля сверкнула в смуглой руке, и к небесам вознесся гортанный победный клич, — но через мгновение он сменился возгласом изумления, когда неожиданная тень метнулась из-за деревьев наперерез турку.

Словно пушечное ядро, огромный чалый жеребец налетел на низкорослого коня азиата, не успевшего отскочить в сторону. Ударив сбоку, он повалил его на землю и обрушил тяжелые копыта на голову выпавшего из седла седока.

Терлог натянул поводья, поворачивая жеребца в сторону остальных турок, завывших, как волки, от изумления и ярости, но тут же бросившихся на него в атаку с обеих сторон. Тот, который был ближе, уже занес свою кривую саблю над головой Терлога, но кельт выставил вперед щит и ударил почти одновременно. Острое лезвие топора прошло сквозь тюрбан азиата, раскроив ему череп. Не успел он вывалиться из седла, как Терлог уже отразил щитом удар другой занесенной над ним сабли. Светловолосый юноша, обернувшись, увидел схватку и немедленно повернул коня, чтобы прийти на помощь своему спасителю, но сражение закончилось еще до того, как он приблизился.