Черта прикрытия - Иэн Бэнкс

Чужак протянул Сульбазги одну ярко-зеленую конечность. В ней был зажат маленький прозрачный цилиндрик, содержавший остатки устройства. Доктор посмотрел на Вепперса. Тот кивнул. Сульбазги сгреб мерцавший синевато-белым светом цилиндр.

— Дорогой мой Сингре, — сказал Вепперс, помолчав еще немного и изобразив вежливо-настороженную усмешку.

— Я думаю, что понял каждое слово из вами сказанных. По отдельности. Я практически уверен, что понял их. Но, к сожалению, только по отдельности. Вместе они не имели для меня никакого смысла. О чем же вы говорите?

Джаскен энергично водил бровями, что-то подсказывая хозяину.

— Но я уже сказал, — начал маленький инопланетянин,

— что это остатки внутримембранной культивируемой процессорной матрицы полного спектра…

— Да-да, — перебил его Вепперс, — слова по отдельности мне понятны. Что это?

— Позвольте, я объясню, — сказал Сульбазги. — Это нейросетевое кружево Культуры.

— На сей раз вы уверены? — спросил Джаскен, переводя взгляд с доктора на инопланетника.

— Очевидно, что эта вещь была изготовлена Вовлеченной цивилизацией Восьмого уровня (Игроками), — сообщил Сингре.

— Кто ее поместил туда? — спросил Вепперс. — Уж наверное, не врачи-клиницисты?

Сульбазги покачал головой.

— Определенно не они.

— Согласился, — сказал джлюпианин, — что нет.

— А кто тогда? Или что? У кого…

— Никто иной, о ком мы еще могли бы не знать, — сказал Сульбазги.

— Изготовлена Вовлеченной цивилизацией Восьмого уровня (Игроками), абсолютно точно, — сказал Сингре. — Вероятность изготовления ее Вовлеченной цивилизацией Восьмого уровня (Игроком), именуемой «Культура», при учете всех факторов составляет сто сорок три сто сорок четвертых.

— Иными словами, это почти наверняка, — сказал доктор, — как я и заподозрил с самого начала. Это Культура.

— Лишь с вероятностью сто сорок три сто сорок четвертых, — настойчиво повторил Сингре, — и, кроме того, устройство могло быть внедрено в любой момент, начиная с рождения субъекта и заканчивая временем, отстоящим приблизительно на два местных года от настоящего момента. Вероятно. И я имел дело только с фрагментами устройства. Тончайшие ресничкообразные волоконца все же были уничтожены в печи.

— И эта штука, — сказал Сульбазги, — наделена функцией единовременной передачи всех накопленных сигналов.

Сингре подскочил на своей серебристой подушке, что у джлюпиан соответствовало кивку.

— Снабжена модулем передачи сигналов коллапс-сингулярного конденсата неограниченного радиуса действия с переключателем между парой состояний, — сказал он. — Этот модуль уже приводился в действие.

— Она отправила сигнал? — спросил Вепперс.

Не то чтобы он соображал медленней обычного, но какая-то его часть — спрятанная очень глубоко — просто отказывалась узнавать правду. У него возникло ощущение, обычно сопровождавшее особенно дурные вести.

— Она же не передала ее…

Баюкая тонкую, почти невесомую паутину кружева на ладони, он непроизвольно понизил голос и умолк.

— Личностный слепок, — сказал Джаскен, — да, она могла ретранслировать ее личностный слепок куда-то в другое место. В пределах досягаемости Культуры.

— Однако вероятность неправильного срабатывания вышеозначенного механизма составляет четыре сто сорок четвертых, в отдельных случаях и больше, — сообщил Сингре.

— И это на самом деле возможно? — спросил Вепперс, поочередно встретившись взглядом с каждым из троицы доверенных лиц. — Полный перенос сознания? Так, значит, это не просто городская легенда или пущенный чужаками вздорный слух.

Джаскен и Сульбазги поглядели на инопланетника. Тот некоторое время молча парил в воздухе на своей подушке, потом, внезапно нацелившись на каждого из сичультиан одним из трех глаз, как будто сообразил, что все ждут его реплики.

— Да, — решительно сказал он. — Ответ положительный. Подтверждение полное.

— А можно ли воскрешать мертвых, пользуясь переданным ментослепком? — спросил Вепперс.

На этот раз чужак отреагировал куда быстрее, но все же подождал, не возьмется ли отвечать кто-то другой.

— Да. И также весьма вероятно, что в месте, где был принят сигнал, доступен широкий выбор совместимых физических оболочек и сред обработки информации.

Вепперс на минутку сел, но вскоре поднялся.

— Понятно, — сказал он, помолчав, и бросил нейросетевое кружево на стеклянную крышку стоявшего поблизости стола, чтобы послушать, какой звук оно издаст при падении.

Оно падало медленнее, чем он ожидал, и опустилось на стол совершенно беззвучно.

Когда он вернулся досмотреть морское сражение, Сапультриде встретил его разочарованным возгласом:

— Нам не повезло, Вепперс! Оба твоих корабля пошли ко дну!

ДВЕНАДЦАТЬ

— Знакомьтесь, — сказала Сенсия, — Ледедже Юбрек

— Чжанчэн Калльер-Фальписе Барчен-дра дрен-Скойне.

— Можно просто Калльер-Фальписе, — сказал висевший перед ними дрон, исполнив нечто вроде кивка или поклона.

— Хотя обычно я откликаюсь даже на Калля или КФ. Машина парила в воздухе на уровне ее лица. Она оказалась достаточно велика, чтобы с удобством разместиться на обеих протянутых вперед ладонях. Корпус дрона был кремового оттенка. Гладкое блестящее устройство уместно смотрелось бы посреди какой-нибудь кухни, нафаршированной по последнему слову техники. Встретив его там, она бы даже не удивилась, но просто задумалась бы на мгновение, для чего эта штука может пригодиться. Дрона окружало обширное гало, отливавшее желтым, синим или зеленым в зависимости от угла, под которым Ледедже его разглядывала. Наверное, это и было его аура-поле: игра его оттенков заменяла дронам выражение лица и язык тела. Так они проявляли свои эмоции.

Она кивнула.

— Рада встрече, — сказала она. — Так, значит, вы будете моим эскадроном.

Калльер-Фальписе метнулся назад, словно получив чувствительный удар.

— Полноте, госпожа Юбрек, бросьте! Это звучит довольно оскорбительно, знаете ли. Я стану сопровождать вас прежде всего для защиты и опеки, ну и просто как попутчик.

— Но я… — начала она, но тут ее перебил стоявший рядом молодой человек.

— Малышка Лед, — сказал он, — я так огорчен, что не могу проводить тебя, но мне действительно пора. Позволь…

Он взял ее руку и поцеловал, затем, огорченно постучав себя по голове и расплывшись в улыбке, взял ее лицо в свои руки и осыпал поцелуями.

Его звали Шокас. Хотя он и проявил себя как энергичный, внимательный и чувственный любовник, но отказался пробыть с ней до последней минуты на борту корабля. Он сказал, что этим утром у него куча неотложных дел, но тем не менее вызвался проводить ее на Палубу, как она ни протестовала.

— Ммм, — протянула она, пока он целовал ее, и мягко отвела его руки от лица. — Шокас, мне тоже было приятно, хоть я и не рассчитываю увидеть тебя снова.

— Тсс! — сказал молодой человек, приложив палец к губам и прижав руку к груди. Он полуприкрыл глаза и покачал головой. — Жаль, но мне надо идти.

Он отстранился, но продолжал держать ее руку в своей.

— Чудесная девушка, — заявил он, подмигнув остальным. — Непревзойденная девушка.

Глубоко вздохнув, молодой человек повернулся и почти бегом устремился к транспортной капсуле.

Одним провожающим меньше. Она и не думала, что соберется так много народу. Джоличчи тоже пришел проститься. Он стоял и с усмешкой глядел на нее.

Она была на Средней палубе всесистемника, у широкого портала пусковой башни, вздымавшейся на добрых пятьдесят метров. Перед ней висела громада скоростного сторожевика Обычный в употреблении, но неудовлетворительный этимологически. Корпус сторожевого корабля весь был точно иголками истыкан и достигал в длину трехсот метров, но при этом везде оставался сравнительно узким. Теперь старинный военный корабль перепрофилировали под более мирные задачи. Как правило, он занимался развозкой людей со всей Галактики в места, не охваченные сетью повседневных маршрутов Культуры.

Ей сказали, что кораблю пятнадцать веков, но выглядел он почти новым и — в ее глазах — по-прежнему больше всего напоминал завалившийся набок небоскреб. Задняя часть корпуса, составлявшая три пятых общей длины, имела форму огромного бледно-розового цилиндра, кое-где перечеркнутого коричневыми полосами. Это, по всей видимости, были зоны двигателей. На следующем важном участке разместилась большая часть сенсорных систем. Когда корабль этот еще принадлежал к высокоскоростным наступательным судам класса «Психопат», в передней, конусообразной, части корпуса располагались орудия, но теперь она была пуста. Командный мостик, тонкой лентой протянувшийся по центральной оси судна от двигателя к системному отсеку, с трудом мог вместить тридцать человек, но для одного был вполне просторен. Оттуда выдвинулась двадцатиметровая дорожка. Импровизированные сходни бесшумно скользнули к порталу и плавно соприкоснулись с полом Палубы.