Время Тьмы - Барбара Хэмбли

– Мне не нравится это, – тихо сказала Джил.

– Мне тоже, – ответил Ингольд. – Я не верю этому видению, Джил. Мы в трех днях пути от Убежища. Тьма должна предпринять свою попытку, и скоро.

– Мы успеем дойти туда?

Он поднял голову и посмотрел по сторонам на безмолвный спящей лагерь. Тучи громоздились над горами, скрывая звезды; казалось, еще более густой мрак окутывает землю.

– Я не вижу для нас, – сказал он, – другого выбора.

Дарки была кругом. Джил чувствовала их присутствие в неподвижных кислых миазмах, замутивших дневной свет. Она стояла на краю одного из бесчисленных лесов с переплетающимися деревьями, которые покрывали долину, как туго сплетенные сети чудовищных пауков, смотрела на север, на поднимающийся уклон этой жуткой земли, и заметила, как твердо повторяет про себя, что вокруг ясный день и она рядом с Ингольдом.

Но Джил знала, что они здесь.

Подъем был легким.

Слишком легким, она поймала себя на мысли – странная тема для размышлений.

Широкая, круглая долина с невысокими стенами, через которую Ингольд вел ее большую часть утра, была гладкой, с легким уклоном, по ней было бы явно легче идти, чем по дороге внизу, не будь она такой заросшей. Ветер, который мучил их всю дорогу от Карста, вдруг стих. Это место защищали стены ущелий, скалы равномерно переходили в груды осыпей. Под их прикрытием воздух был теплее, чем Джил встречала в других местах на Западе Мира. Но хотя она в первый раз согрелась, Джил чувствовала, что долина угнетает ее. Деревья в лесах были как-то неестественно искривлены, воздух был слишком тяжелый, и земля была чересчур гладкой под ногами. Группы темных мрачных деревьев, разбросанные по широкой долине, казалось, заключали ее в лабиринт теней, тая под своими скрюченными сучьями слабые обрывки ночи, которые никогда не рассеивались.

– Они здесь, – прошептала она. – Я знаю.

Рядом с ней, невидимый в тени деревьев, кивнул Ингольд. Хотя дело было чуть после полудня, воздух в этой долине как-то странно преломлял солнечный свет. Удушливая атмосфера обволакивала легкие Джил, однажды ей показалось, что и ее сознание тоже.

– Они могут быть опасны для нас при дневном свете?

– Мы очень мало знаем о Тьме, дорогая, – тихо ответил Ингольд. – Всякая сила имеет свои пределы, и мы видели, что сила Дарков возрастает с их числом. Мы идем по слою льда над глубинами Ада. Шагай осторожно.

Надвинув капюшон на глаза, он двинулся вперед – призрак в тяжелом, насыщенном парами воздухе.

Пробираясь по долине, она все сильнее чувствовала, что они углубляются в зло, много большее человеческого понимания. Было что-то дьявольски симметричное в этой долине, какая-то постоянная патология в строении грудящегося, наслаивающегося камня утесов, которая навевала Джил дурные предчувствия. Земля у них под ногами гладко тянулась вверх до разлома, разрезавшего долину надвое, оплетенного диким виноградом и особыми волокнистыми разновидностями плюща, извивавшегося по излому и природной дамбе, соединяющей его края. Ископаемые, которые Джил видела на камнях лагеря прошлой ночью, повторялись, выглядывая с изломов камней: огромные папоротники, морские водоросли с длинными стеблями, ползучие твари давно минувших времен, трилобиты и брахиоподы, навсегда впечатанные в сланец. Земля казалась сглаженной миллионами прошедших по ней ног, твердая, как древнее полотно дороги среди непроходимых лабиринтов сгрудившихся деревьев.

Ингольд остановился и обернулся, чтобы проверить следы, хотя, казалось, это было уже в сотый раз за день. Джил терла глаза, она успела поспать несколько часов перед тем, как покинуть лагерь до рассвета, но недосыпание все же начало сказываться.

Не то чтобы она уловила весь букет этих странностей с самого начала пути, но какая-то ненормальность в строении земли привлекла ее внимание – направление пластов, лежащих не так, как положено, форма скал...

Посмотрев назад, она обнаружила, что осталась одна. Ее охватила паника. Даже несколько недель назад она бы отбросила осторожность и стала бы звать Ингольда даже под носом у Тьмы. Но волчья жизнь и дружба с Ледяным Соколом сделали ее другой, и поэтому она стояла абсолютно молча, вглядываясь в невероятно правильный ландшафт.

Чья-то рука тронула Джил за плечо, и она резко повернулась. Ингольд схватил ее за запястье, когда она уже наполовину выдернула меч из ножен.

– Куда ты ходил? – прошептала она.

Колдун нахмурился.

– Я никуда не ходил, – его рука все еще была у нее на запястье, он с сомнением осматривался по сторонам.

– Ясно как день, тебя не было тут минуту назад.

– Хм, – он задумчиво почесал лохматую бороду. – Жди здесь, – сказал он наконец, – и смотри на меня. – С этими словами он отпустил руку Джил и пошел прочь. Джил изо всех сил старалась следить за ним. Хотя она устала и еле держалась на ногах, но была уверена, что не двигалась и не закрывала глаз. И все-таки как-то она потеряла из вида колдуна – на открытой земле, при свете солнца, без единого дюйма укрытия на много ярдов в любую сторону.

Она моргнула и опять протерла глаза. «Что-то было, – подумала она, – в воздухе в этом месте, какая-то скверная, невидимая игра в оптический обман». Потом она оглянулась и увидела Ингольда, стоящего в двадцати футах от края поросли плоского плюща. Когда старик возвращался к ней, она без труда могла следить за его движениями.

Джил покачала головой.

– Я не понимаю, – она забросила плащ на плечо, автоматический жест, такой же, как и одергивание перевязи меча. Никогда раньше плащ не согревал толком от холода, но в этом месте с его душным воздухом он казался даже жарким и тяжелым. Она остро ощущала, что это – дурное место. – Вы понимаете, что происходит?

– Боюсь, что да, – медленно сказал Ингольд. – Могущество Тьмы здесь велико, очень велико. Похоже, тут вмешиваются скрытые чары, которые я наложил на нас обоих, это печально, потому что, вероятно, означает, что придется освободиться от них.

– Вы имеете в виду, – удивленно сказала Джил, – что мы все это время были зачарованы?

– О да, – он улыбнулся, глядя на ее испуганное лицо, – я защищал нас заклинаниями все время пути из Карста. Большей частью защита и опека, отвращение зла и покровительство. Они бы не остановили мощное нападение, но служили для отклонения случайного несчастья.

Она вспыхнула, обозленная на себя.

– Я не знала этого.

– Конечно. Ведь это знак хорошей магии, которую совсем не замечают в действии, – она подозрительно посмотрела на него, не дразнит ли он ее, но Ингольд казался абсолютно серьезным – таким серьезным, каким еще никогда не был.