Империя. На последнем краю - Владимир Викторович Бабкин

Аликс ахнула:

– Еще и самолета?!!

– Да, государыня. Это русский «Илья Муромец», проданный Эллинской империи. Весьма надежная машина. Дальше этот самолет доставит августейшую семью в Смирну, откуда вы сможете отправиться куда пожелаете. Но друзья вашей семьи ждут вас на Кипре. Когда вы будете в безопасности, сможете сделать заявление о том, что итальянка узурпировала власть. К тому же весьма велика вероятность, что к моменту вашего прибытия на Кипр узурпатор умрет, а благодарный русский народ и его элиты призовут вас на царство.

* * *

Империя Единства. Россия. Москва. Дом Правительства (Дом Пашкова). 6 октября 1918 года

Утро продиралось сквозь снежные вихри, но остановить приход нового дня не могла даже бушующая в Первопрестольной буря. Снег скребся в стекла. Кошки скребли на душе Маниковского.

Все пошло не так. Дело, казавшееся простым и легко выполнимым, вдруг оказалось катастрофическим по своим последствиям. Вот, спрашивается, буквально полсуток прошло с того момента, когда они собрались обсудить ситуацию, которая сложилась в связи с болезнью императора. Все было на их стороне. И осознание того, что это шанс избежать катастрофы с выборами, и знание протоколов, и полная возможность убедить юную царицу во внезапной вспышке «американки» в Москве и России, и что необходимо всего лишь перенести выборы. Хотя бы на полгода.

Они были уверены, что шокированная информацией о болезни Михаила Второго императрица с легкостью согласится с их доводами, и ситуацию в Империи в результате удастся разрулить, не допустив глупейшего балагана с выборами и роковым для страны формированием левого правительства.

Они держали в руках все рычаги власти. На их стороне было МВД и армия. Им сочувствовал генерал Артемьев. Они могли затянуть сбор врачебной комиссии, ограничив тем самым возможность семнадцатилетней царицы им помешать. В конце концов, они имели подавляющее большинство в «Коллегии семи», а она была заперта на Острове.

Они бы вывели Россию из тупика и избавили от опасности.

Вне зависимости от того, выживет ли император или формальная власть перейдет к царице Марии, Империя бы избавилась от левой угрозы, поскольку выборы бы не состоялись, а до весны может произойти все что угодно.

Все было ясно и очевидно.

Все было очень изящно.

Спасение России.

И никакого переворота.

Было.

Но затем, как любил говорить Михаил Второй, «что-то пошло не так».

Юная царица внезапно покинула Остров, бросив там своих детей. Этого никто не мог предположить. Никто. Этого просто не могло произойти. И когда Маниковскому доложили о прибытии императрицы в Константинополь, он не поверил и распорядился все данные перепроверить со всем тщанием.

Но это оказалось правдой.

Это вызвало замешательство, переходящее в панику.

Затем на ее сторону, совершенно неожиданно, переметнулся Гурко. И теперь по всем частям и подразделениям рассылались манифесты и повеления о назначении самого Гурко главковерхом. Войска в столицах были приведены в полную боевую готовность, и, пользуясь их же собственным объявлением Москвы на военном положении и введением комендантского часа, гарнизон Первопрестольной начал выдвигаться на ключевые позиции. А после того, как Меллер-Закомельский вдруг подписал решение «Коллегии семи», встав на сторону императрицы, сразу начал колебаться и Анцыферов, а Курлов вообще отказался выводить из казарм Внутреннюю Стражу.

А потом пришла телеграмма, что императрица собирается прибыть в Москву.

Вот так вот.

Маниковский с тоской смотрел в бушующие за окном вихри.

Даст Бог, пути занесет, и они выиграют время. А там, возможно, удастся что-то решить. В конце концов, еще нет медицинского заключения о недееспособности императора, а это дает им дополнительные возможности для маневра…

Дверь открылась и в кабинет ввалился генерал Слащев-Босфорский, отряхиваясь от снега.

– Граф? Мне не доложили о вашем прибытии.

Яков Слащев усмехнулся, усаживаясь в дорогое кресло прямо в заснеженной шинели.

– Пустое, Алексей Алексеевич. Я к вам по-простому, без формальностей. Государыня повелела обеспечить полное выполнение протокола «Алтай», так что вы, Анцыферов, Артемьев, принц Ольденбургский и прочие лица, плотно общавшиеся с заболевшим государем, подлежите изоляции. Во имя профилактики, разумеется. И во избежание распространения вашей заразы. Обеспечение карантина поручено медицине Сил специальных операций, офицеры которых вас сейчас ждут в приемной. Так что благоволите на выход.

* * *

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ

БОЖИЕЮ ПОСПЕШЕСТВУЮЩЕЮ МИЛОСТИЮ

МЫ, МИХАИЛ,

ИМПЕРАТОР-АВГУСТ ИМПЕРСКОГО ЕДИНСТВА РОССИЙСКОЙ И ВОСТОЧНОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИЙ,

ПОНТИФИК ВОСТОЧНЫХ ЦЕРКВЕЙ И ЗАЩИТНИК ПРАВОСЛАВИЯ,

ИМПЕРАТОР ВСЕРОССИЙСКИЙ, ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ РОМЕЙСКИЙ,

ВЕЛИКИЙ ЦАРЬ АРМЯНСКИЙ, ЦАРЬ ПАЛЬМИРСКИЙ, ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ФИНЛЯНДСКИЙ И ПРОЧАЯ, И ПРОЧАЯ, И ПРОЧАЯ.

Объявляем всем верным Нашим подданным:

Божию милостью послано Нам испытание американской болезнию. Немощь сия тяжела и коварна, но, искренне молясь, на милость Божию Мы уповаем и на медицинскую науку Нашу.

Оберегая мир и порядок на Земле Нашей, охраняя Закон, пресекая возможную смуту и братоубийство, желая дать ясность в правлении в дни болезни Нашей, Мы

ВЫСОЧАЙШЕ ПОВЕЛЕВАЕМ:

С сего часа, и пока не разрешится так или иначе болезнь Наша, назначаем Нашу, венчанную на Царство Богом данную супругу, Благословенную Государыню Императрицу-Кесариссу Марию Викторовну Местоблюстительницей Престола Нашего. Всем верным подданным Нашим, подчиняться Ей, аки Нам подчинялись. В Ней, чадах Наших и в тебе, возлюбленный народ Наш, Дело Наше.

Да благословит Господь Бог Державу Нашу и народ Наш.

МИХАИЛ

Москва, Кремль.

ЗАСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНО

На оригинале собственною рукою начертано: МИХАИЛ.

Государственная печать и подпись министра императорского двора и уделов барона Меллера-Закомельского. 5 октября 1918 года от Рождества Христова.

* * *

ВЫСОЧАЙШИЙ МАНИФЕСТ

Императрица-Кесарисса Имперского Единства Российской и Восточной Римской Империй, Императрица Всероссийская, Императрица Ромейская, Великая Царица Армянская, Царица Пальмирская, Великая Княгиня Финляндская и Прочая, и Прочая, и Прочая.

Исполняя волю Августейшего супруга ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА-АВГУСТА МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА, оберегая мир и порядок на Земле Нашей, охраняя Закон, пресекая возможную смуту и братоубийство, желая дать ясность в правлении в дни болезни ГОСУДАРЯ, Мы

Объявляем всем верным Нашим подданным:

С сего часа, и пока не разрешится так или иначе болезнь ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, или до особого ЕГО на то Высочайшего повеления, принимаем на себя пост Местоблюстительницы Императорского Престола Имперского Единства России и Ромеи, пост Местоблюстительницы Престола Всероссийского

В дни болезни ГОСУДАРЯ нашего объединим все силы и все молитвы наши за здравие ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА и всех ЕГО подданных, во всех землях Наших пребывающих.

Да благословит Господь Бог Державу Нашу и народ Наш.

МАРИЯ

Дано во Дворце Единства, в городе Константинополе.

На оригинале собственною рукою начертано: МАРИЯ.

ЗАСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНО

Государственная печать и подпись министра императорского двора и уделов барона Меллера-Закомельского. 5 октября 1918 года