Плащ и галстук (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

— Тебе важна вот эта херня и вот эта сука, мальчик. Я их сохранила, хотя могла и раздолбать, — ухмыльнулась Конвикская далеко не подростковой ухмылкой, — А нам, как понимаешь, важен только Данко. Наши интересы почти не пересекаются. А ты, бля*еныш, просто гражданский, так что *бать тебя за пацана особо не будут. Да вообще не будут. Давай разойдемся как в море корабли?

— Вик…, — попыталась пробормотать моя подруга.

— Заткнись, — равнодушно бросил я, — Она права.

— Тогда вперед, Изотов. Приведи мне Данко, — кивнула мне «солдатка», — Или можешь попробовать напасть.

Оторвав одну руку от щеки Цао-младшей, она отвела её подальше от заложницы, а затем сжала кулак, тут же засиявший синим. По комнате прошла волна холода. Да, с этим я ничего не могу сделать. Будь враг в комнате одна, то можно было бы, подобрав что-нибудь тяжелое, швырнуть в неё из дверного проема, но это исключено.

Придётся подчиниться.

Только вот нашлись несогласные.

— Нет! — Цао Сюин, нетвердо стоящая на ногах, направила руку мне в грудь, — Исключено!

— Там твоя внучка, старуха…, — процедил я в гробовой тишине. Все присутствующие молчали.

— Внучку я воспитаю снова! — отрезала непреклонная бабка, загораживая растерянно хлопающего глазами Васю, — Заморозят ей голову — вырастет новая! Воспитаю! Отойди, шипоголовый! Прочь!

— Ладно, — равнодушно пожимаю плечами я и присаживаюсь, подбирая с пола свои штаны.

— Что у тебя на спине? — интересуется, подходя, Салиновский, стоявший до этого момента со сжатыми кулаками и без одной мысли в голове.

— Да фигня полная, смотри, что у меня здесь, — достаю я кое-что из кармана штанов, а затем впихиваю это Паше в рот.

Тот удивленно мычит и размахивает руками от неожиданности, что позволяет мне без малейших усилий Пашу взять, а затем и надвинуть его на Цао Сюин, блокируя бабке все векторы для её нейтрализующей способности. Пихая старушку Пашей, я вовсю использую свою повышенную силу, чтобы допихать обоих до спальни самой хозяйки общежития, втолкнуть их туда, а затем закрыть нахрен двери, сломав поворотную ручку!

— Вообще-то, это я для Безликой готовил…, — бормочу я слегка заторможенно, оглядывая отвесивших челюсти присутствующих. Ну да, дурацкая была идея пробовать найти условную женщину, очаровав текущих женщин Салиновским? Ну вот потому и не стал. Но все равно лаврушка пригодилась.

— Витя! — ко мне подлетела Юлька, — Ты в самом деле…?

— Да, — киваю я ей, активно жестикулируя, — У нас нет выбора. Там десяток человек с боевыми способностями энергетического типа. Они запросто могут развеять призраков. И сжечь меня. Это единственный путь.

Глажу по голове подошедшего Васю, а затем, с треском порвав роскошное полотенце Цао Сюин на две части, завязываю мальчику глаза.

— Там много… всякого, — поясняю я ему и окружающим, — Незачем ему это видеть.

Долбежка в дверь спальни комендантши слабеет. Не хочется гадать, что там сейчас. Или что будет. Хорошо, что камеры не работают.

Беру парня на руки и уношу.

Конвикская смотрит, высунувшись из комнаты Янлинь. Я иду медленно и осторожно, стараясь не наступать на участки пола, вымазанные моей слизью, уж больно скользкое оно. По требованию предательницы даже делаю пируэт с парнем на руках, демонстрируя свою голую жопу. Мол, никакой бомбы не прикреплено. Она бдительна, она настороже, но я демонстрирую кристально чистые намерения. Более того, зайдя в комнату, отпускаю Васю, чуть подталкивая его в спину и отступая назад. На пацане легкая майка и шорты, он не вызывает никакого подозрения.

— Смотри-ка, — нервно усмехается напряженная Оксана, толкая китаянку к кровати с винчестерами, — Забирай! Валите! И не высовывайтесь!

Через секунду её рука лежит на покрытой огнем голове пионера.

Губы Янлинь дрожат, но она сноровисто сгребает накопители с кровати. Ободряюще киваю ей, а затем, взяв за плечико, вытягиваю из комнаты.

Мы возвращаемся.

— Вероника, держи её! — передаю ошеломленную главу нашей полностью обосравшейся безопасности не менее ошеломленной психиатрессе, проморгавшей предателей, — Не позволяй открыть спальню.

— Что?! — приходит в себя китаянка, — Бабушка?!! Где она?!! Бабуш…

— Тихо, — серьезно говорит ей Кладышева, зажимая начавшей паниковать «чистой» рот, — Всё у твоей бабушки… нормально. Наверное. Во всяком случае — хуже не будет.

Скрип и вой динамиков интеркома. Едва узнаваемый женский голос диктует несколько цифр и букв. Тишина.

Приседаю на корточки у едва-едва открытой двери, закуриваю. Внутри — вялое придурковатое торжество. Наконец-то никто вокруг не понимает, что происходит! Да, это очень хорошее ощущение. Чувствуешь-таки контроль над ситуацией. Нет, никакого контроля нет. Я на самом деле банально отдал подзащитного враждебным дятлам. Они сейчас вполне могут его забрать и всё такое. Наверное. Если я ошибся, если не поверил своим инстинктам и выводам.

Попутно завидую призракам. Вот они, все шестеро, висят над полом спокойные, как давно умерший мамонт. Им на самом деле насрать, что происходит, потому что управляющий ситуацией человек не подвергает их излишнему риску. А тот появился, как только я упомянул про энергетические способности. Интересно, почему их не заставляют работать под угрозой гибели? Или, быть может, заставляют?

Шум открывающегося лифта. Невнятные голоса. Не разобрать, о чем они там. Но это не важно. Через несколько секунд тон голоса Лазутина меняется, становясь натужным.

Пора.

Тушу окурок о шикарный ковер Сюин-старшей. Старая вредная бабка. Нашла, когда качать права. Пролюбила нападение, отлежалась, а потом восстала в самый ненужный момент. Вот тебе. Надеюсь, вы там с Салиновским не выдержите, напомнит он тебе, бабушка, что нельзя злить мужиков, находящихся в стрессовом состоянии. А уж если совсем повезет, родите Янлинь дядю. Или тетю.

— Не это ищите? — спрашиваю, выйдя в коридор и демонстрируя вытянутую правую руку, целиком покрытую слоями слизи. На ладони у меня лежит легко узнаваемый по очертаниям предмет — маяк для вызова телепортатора. Точно такой же был у одного американца в Китае… впрочем, эта история случилась сто лет назад.

Двое подростков, занятых до моего появления переворачиванием трупов, валяющихся на подмороженной слизи, замирают. Лазутин один, а вот Васю за руку держит Конвикская, что, в общем-то, верно. Её способность куда менее летальна, чем два жутких луча из глаз.

— Ах ты ссу…, — делает вперед шаг Лазутин, прищуриваясь.

— Но-но! — поднимаю я руку на уровень глаз, — Остынь! Я хочу вам это просто отдать!

— П*здишь! — рычит парень, делая шаг вперед. Он готов сжечь меня.