Слепой против бен Ладена - Андрей Воронин

Он шевельнул правой рукой, и дуло пистолета на экране немного приподнялось.

– Сколь ни учи ты дурака, но глупости дыра назавтра будет шире, чем вчера, – с улыбкой наблюдая за его побледневшим лицом, процитировал Омара Хайяма одноглазый. – Ну, и что вы намерены предпринять, мистер дурак?

Рашид вскочил, едва не опрокинув стул, и вскинул руку с пистолетом, направив куцый ствол в ненавистное, ухмыляющееся лицо.

– Я намерен застрелить тебя, как собаку! – выпалил он, нервно тиская скользкую от пота рукоятку.

– Прошу, – не стал возражать одноглазый. – На все воля Аллаха; без нее не упадет ни лист с дерева, ни волос с головы смертного.

Рашид стиснул зубы. Эта сцена представлялась ему немного иначе. Он не ждал, конечно, что одноглазый станет валяться у него в ногах, вымаливая жизнь, но и эта снисходительная, презрительная ухмылка тоже стала для него неожиданностью. Неужто этот шакал и впрямь не боится смерти?

Турку захотелось сказать что-то, что стерло бы эту ухмылку с ненавистного бритого лица, но нужные слова никак не шли на ум. Зато ему подумалось, что одноглазый – большой хитрец. Он мог разыгрывать полное равнодушие к смерти нарочно, чтобы Рашид потерял голову и ударился в разговоры и обвинения. А тем временем нога под столом могла давить на кнопку тревожной сигнализации, а рука потихоньку вынимать откуда-нибудь огромный серебристый пистолет, похожий на тот, что был у Зига...

Поэтому Рашид решил обойтись без мелодрамы.

– Умри, пес, – сказал он и спустил курок.

Глава 22

Грузовой "фольксваген-LT28" бессмысленно кружил по городу, и Глебу ничего не оставалось, как следовать за ним. Информатор, который уже почти был у него в руках, ускользнул из-под самого носа – вернее, его оттуда умыкнули. И не напрасно эти люди приехали похищать мистера Рэмси на таком старом грузовом корыте. Оно было будто нарочно создано как передвижной застенок, где можно без проблем организовать допрос третьей степени прямо на ходу. Глеб не сомневался, что именно это сейчас и происходит в грузовом отсеке старого микроавтобуса, и смотрел в оба, чтобы невзначай не переехать англичанина, когда того выбросят через заднюю дверь.

Микроавтобус бодро тарахтел впереди, стеля за собой синеватый дымок из ржавой выхлопной трубы. Он выглядел так мирно и обыденно – если, разумеется, не знать, что в данный момент происходит внутри похожего на старую обувную коробку кузова. Впрочем, Глеб не был до конца уверен, что ему это известно. Видимость не всегда соответствует действительности; отъезд мистера Рэмси больше всего смахивал на похищение, но на самом-то деле это могло быть что угодно, даже талантливая инсценировка с целью ввести в заблуждение всех, начиная с одноглазого хозяина спортивного клуба и кончая корреспондентом агентства "Рейтер" Алеком Сивером.

Задумавшись, Глеб не сразу заметил, что "фольксваген" катится как-то уж слишком бодро и резво. В какой-то момент его скорость значительно возросла, а маневры сделались резкими и непредсказуемыми. Следовать за ним стало затруднительно, и Глеб понял, что замечен. Это, помимо всего прочего, означало, что за рулем микроавтобуса сидит настоящий профессионал, обученный не только крутить баранку, но и смотреть в оба, поскольку дилетант ни за что не обнаружил бы слежку.

"Чему быть, того не миновать", – подумал Слепой, вслед за "фольксвагеном" сворачивая в узкий боковой проезд. По обеим сторонам дороги потянулись разрисованные глухие стены, какие-то заборы из проволочной сетки, мусорные баки и прочие прелести, коими изобилуют задворки любого города – неважно, большого или маленького. Здесь микроавтобус поехал еще быстрее. Глядя, как его швыряет из стороны в сторону на малейших неровностях дороги, Глеб лишь пожал плечами: если эта консервная банка перевернется, его задача только упростится. С людьми, только что извлеченными из разбитой машины, гораздо проще разговаривать, а разговор был необходим: Глеб чувствовал настоятельную потребность разобраться в происходящем и понять, с кем имеет дело. Понятно, что конкуренты, но кто именно? Американцы? Англичане? А может быть, израильская разведка?

Микроавтобус немного сбавил ход: похоже, его водителю пришла в голову та же мысль, что и Глебу. Оторваться от преследователя на своей старой жестянке похитители мистера Рэмси не могли, это было очевидно. Им нужно было придумать что-то более конструктивное, чем бесцельное кружение по городским задворкам, и они, похоже, наконец-то нашли решение проблемы. Глеб подозревал, что знает, каким оно будет, и на всякий случай проверил пистолет в наплечной кобуре.

Его правая рука еще была за пазухой, когда "фольксваген" вдруг резко затормозил. Отпустив сквозь зубы короткое словечко, Глеб тоже дал по тормозам, одновременно выхватив оружие. Расположенный справа руль, как оказалось, создавал огромные неудобства для человека, привыкшего стрелять с правой руки и соответственно носить оружие на левом боку: вынув пистолет, Глеб обнаружил, что дверцу ему придется открывать этой же рукой. Секундная заминка могла стоить ему жизни, если бы те, кто ехал в микроавтобусе, действительно намеревались разобраться с ним здесь и сейчас. Однако этого не произошло: едва различимое под слоем грязи тревожное свечение тормозных огней погасло, как "фольксваген" снова тронулся.

– Чтоб тебя, – сказал Глеб, бросил пистолет на сиденье слева от себя и включил передачу.

Он уже понял, в чем дело, поскольку успел заметить вывернувшийся из перпендикулярного проулка прямо перед микроавтобусом молочный фургон. Чертов молочник, похоже, не привык сталкиваться в этом лабиринте с другими автомобилями и по этой причине вообще не смотрел по сторонам. Единственное, чего никак не мог понять Глеб, это откуда здесь вообще взялся молочный фургон. Мусоровоз здесь был бы как нельзя более кстати, но молочник?.. Кому здесь может понадобиться молоко, кроме бродячих кошек и крыс?

Поразмыслив, Глеб решил, что где-то здесь, вполне возможно, расположена небольшая фабрика по производству молочных продуктов. Этот вывод казался ему довольно сомнительным, но ничего другого в голову просто не приходило. Сиверов вздохнул: события в последнее время неслись бешеным аллюром, он был занят, как однорукий расклейщик афиш, и по этой причине не успел хорошенько ознакомиться с театром предстоящих военных действий, как это было в Вене. Он, конечно, поработал с картой, но что толку? Купленный в книжной лавке путеводитель был хорош для ознакомления с достопримечательностями британской столицы, и только; Глеб представлял, в какой части города находится, но лабиринт узких технических проездов, по которому он в данный момент ехал, на имевшейся у него карте выглядел просто неровным одноцветным пятном. И то правда, туристам здесь делать было совершенно нечего...

Молочный фургон, чуть было не послуживший причиной аварии, едва плелся. Глеб видел, как водитель микроавтобуса прижимал свою машину то к одной, то к другой обочине, пытаясь объехать неторопливого молочника. Эти попытки были заранее обречены на неудачу: в узком проулке обогнать кого-либо можно было лишь при условии, что другой водитель потеснится, уступая дорогу. А молочник, похоже, делать этого не собирался; очень могло статься, что этот тип до сих пор даже не заметил движущихся за ним по пятам машин.

Водитель микроавтобуса, должно быть, пришел к точно такому же выводу. Глеб услышал протяжное нытье клаксона и увидел, как на мятых боках стоявших вдоль дороги мусорных баков несколько раз вспыхнули и погасли тусклые отблески моргающих фар. Молочный фургон не был ему виден, заслоненный корпусом "фольксвагена"; Глеб успел подумать, что у него могут возникнуть проблемы, если это неторопливое корыто окажется между ним и микроавтобусом, в котором неизвестные увозили мистера Рэмси, а в следующее мгновение "фольксваген" взорвался с оглушительным грохотом, превратившись в шар черно-оранжевого пламени.

Какой-то крупный дымящийся обломок со страшной силой ударил в ветровое стекло прямо перед глазами у Глеба и отскочил, мгновенно скрывшись из вида. Стекло покрылось сеткой мелких трещин и прогнулось вовнутрь, но устояло. Глеб инстинктивно пригнулся, изо всех сил нажав на тормоз. Машина встала как вкопанная, Сиверов ударился головой о руль, выругался и разогнулся.

Чадно полыхающая груда исковерканных обломков, секунду назад бывшая микроавтобусом, по инерции прокатилась немного вперед, косо уткнулась в кирпичный забор и остановилась, разбрасывая в стороны брызги коптящего огня. Султан густого, жирного дыма высоко поднялся, пачкая серое ненастное небо. Почти минуту Глеб наблюдал эту картину, пытаясь понять, что все это означает, и все это время на капоте его "форда" лежал, постреливая чадящими капельками расплавленной пластмассы, какой-то горящий ошметок.

Немного придя в себя, Глеб запустил заглохший двигатель и бросил машину в узкий просвет между кирпичной стеной и перегородившей дорогу грудой пылающего металлолома. Просвет действительно оказался узким, даже чересчур, и, когда "форд" со скрежетом и лязгом вырвался наконец на свободу, боковых зеркал с обеих сторон как не бывало, а в салоне заметно потеплело и стало буквально нечем дышать от просочившегося снаружи, воняющего соляркой и паленой резиной дыма. Бортов своей машины Глеб не видел, но предполагал, что они выглядят как после продолжительной и трудной гонки на выживание. "Что я скажу в гараже?" – иронически подумал он, но тут "форд" окончательно оставил позади дымовую завесу, и Глебу стало не до смеха: проулок впереди был пуст, молочный фургон исчез.