Земля-Игра - Юрий Бор

верховой езды ещё и удовольствие получать. Главное, чтобы инструктор хороший попался.

Мне вот, в автошколе, с этим повезло. Мужичок, с которым я вождение накатывала, спокойный был, как эльф. Петром Ивановичем звали.

Помню, на пешеходном переходе перепутала газ с тормозом, едва женщину с коляской не сбила. Еду такая вся в поту, трясёт меня не по-детски, думаю только об одном: «Вот вернёмся и все брошу! Ну их, эти права». А Пётр Иванович так спокойненько поворачивается ко мне и говорит: «Да, неудобно получилось. Женщина-то с ребёнком была». И обратно в своё окно уставился. Меня и отпустило.

А если бы он тогда начал ругаться или кричать, точно бы бросила, – она на минуту замолчала и решительно добавила, – все, так и сделаем. Как только появится возможность, выделю тебе эльфа, будешь с ним заниматься. Здесь без этого никак.

Между тем Сергей немного пообвыкся и уже не опасался свалиться с лошади. Он начал с любопытством озираться по сторонам. Сплошной лес уже закончился, но в окружающем его пейзаже знакомый по экрану монитора мир Меча и Магии угадывался с трудом.

Бескрайняя, покрытая сочной зелёной травой равнина. Редкие островки рощ. Невысокие, покрытые скудной растительностью скалы. Лишь однажды встретилось нечто знакомое. Круглая дыра в одной из скал, возле которой стояло несколько пустых вагонеток, а сверху развевался синий треугольный флажок.

Все это однообразие нисколько не напоминало утыканную всевозможными интересностями игровую карту Эрафии и начинало несколько утомлять. Чтоб хоть немного развеяться, он обратился к погруженной в свои мысли спутнице.

– Марин, а какие у нас ближайшие планы?

– Планы? – подняла голову девушка, – планы простые. Сейчас едем ко мне в замок, чистим пёрышки, отсыпаемся, а затем летим в столицу, где я тебя со всеми знакомлю. И потом все вместе отправляемся на Олимпиаду.

– Ну вот, – приторно огорчился Сергей, – был один простой вопрос, а после твоего ответа у меня их стало как минимум три. У вас тут есть аэропорт? Или вы на коврах-самолётах летаете? И что это за Олимпиада такая?

– О, а я тебе разве не рассказывала? – Марина оживилась, – помнишь, я упоминала про Шейна? Это австралиец, ему уже за семьдесят, но дядька прикольный. Он у нас вроде неформального лидера.

Раньше был фермером там у себя, в Австралии. Столько интересного рассказывал. И как они овец стригли, и как с кроликами и змеями воевали, и какая у него там техника фантастическая была. Представляешь, у него комбайн двадцать тонн весил! Двенадцать передач, и им можно было по GPS управлять. Но и работа была очень тяжёлая.

В общем, когда его отец умер, он подумал, подумал, да и решил продать ферму. А то, говорит: «прожил бы так всю жизнь, как отец, и не увидел, какой Господь чудный мир сотворил».

Выручил за неё пару миллионов, и отдал их в свою секту. Он у нас сильно верующий. Фермеры, вообще, люди набожные, и Шейн не исключение. Но он, хоть, и верит в Бога, однако не фанатик, голова на плечах есть. Поэтому отдал деньги не просто так, а с условием, что они предоставят ему в этой секте пожизненную работу, связанную с загранкомандировками. И им хорошо, и он мир посмотрит.

Вот так Шейн и попал в Харьков. Эта секта там больницу строила, а его послали куратором, следить чтобы местные строители не слишком проворовались.

А, поскольку, он мужик деятельный и по вечерам просто так сидеть не мог, то устроил у себя дома, бесплатные курсы английского для молодёжи. И кто-то из этой молодёжи сделал «доброе» дело – присадил его на Героев.

Так вот, это все вступление было, что бы ты понимал, как он у нас оказался. А теперь про Олимпиаду.

Как ты, наверное, понял, сидеть без дела он и здесь не смог. И начал нести культуру в массы. Шейн называет это «бременем белого человека». Этому миру всего три года. По-настоящему у них же ничего нет. Ни литературы, ни музыки, ни книг. Он попытался организовать конкурс искусств.

Сперва мы для неписей какие-то номера готовили. Кто песенку споёт, кто стишок расскажет. Потом они пытались по нашему образу и подобию что-то сотворить. Но получалось, если честно, не очень. И только когда додумались объединить эти «утренники» со спортивными состязаниями, дело пошло на лад. Спорт привлёк массовое внимание к творчеству, а в конкурс искусств внесли соревновательный элемент.

Олимпиада превратилась в самое главное событие этого мира. Любой непись мечтает сюда попасть. Для них это как посещение Мекки для мусульман. На неё съезжаются вся местная знать, здесь делается большая политика, и решаются общемировые вопросы.

А звание олимпийского чемпиона стало одним из самых престижных в этом мире. Кроме почёта и уважения, к нему прилагается куча всяких плюшек, начиная от венков на голову и красивых ленточек, до освобождения от налогов и установки статуи на родине героя.

Престижнее него только звание полного олимпийского чемпиона. Его дают, если ты выиграешь и спортивное состязание, и конкурс искусств.

Я тоже олимпийская чемпионка, – с гордостью похвасталась девушка, – в позапрошлом году победила в соревнованиях по стрельбе из лука. А вот полной так и не стала. И вряд ли стану. Плохо у меня с искусствами, – добавила она с грустью в голосе.

– С Олимпиадой более или менее понятно, а на чем ты туда лететь собралась? – поинтересовался Сергей.

– Как это на чем? На дракоше, конечно. Я же вроде говорила, что у нас драконы есть. Они, правда, вымирают, но один у меня ещё остался. На нем и полетим.

Внезапно она замолчала, к чему-то прислушиваясь. Окружающая их тишина была нарушена нарастающим монотонным гулом от ударов множества копыт, а на огибающей небольшую рощу дороге, в облаке тянущейся за ними пыли, показалась группа всадников.

Отряд быстро их настигал, и вскоре Сергей с изумлением обнаружил, что всадники не сидели верхом, а их тела составляли единое целое с туловищами лошадей. Это были кентавры! Он взволнованно глянул на Марину, но та совершенно спокойно наблюдала за приближающейся кавалькадой.

Приблизившись к путникам, отряд сошёл с дороги и, разделившись на две части, принялся огибать их по сторонам. Когда кентавры поравнялись, Марина громко крикнула:

– Агрий!

Один из них резко затормозил и, сделав плавный полукруг, направился к девушке. От остальных его отличал белый окрас лошадиного крупа и металлический шлем на человеческой голове.

– Леди