Белый Крым. Мемуары Правителя и Главнокомандующего Вооруженными силами Юга России - Петр Врангель

Признавая всю важность для нас участия в конференции, советует нам настаивать на этом пункте и, в случае необходимости, уступить в вопросе о сохранении территории, хоть он вполне признает значение для нас и этого вопроса. Я считаю наше участие в конференции имеющим великое значение для упрочения нашего положения и вообще для всего нашего дела.

При определении нашего отношения к Английскому правительству мы должны считаться с тем фактом, что победы большевиков над Польшей создали для нас тяжелое положение и дают им возможность обрушиться на нас всеми силами».

В палате общин Бонар Лоу заявил:

«Под покровительством мирной конференции будет созвана конференция представителей Советской России, Польши, Галиции и Сибири для переговоров об окончательном мире между Россией и соседними с ней государствами.

Британское правительство делает отдельное предложение о заключении перемирия между войсками Советской России и генерала Врангеля с условием, что войска генерала Врангеля немедленно возвращаются в Крым, что во время перемирия эта территория будет нейтральной и что генерал Врангель будет приглашен в Лондон для обсуждения судьбы его войска и управляемой им территории, но не в качестве члена конференции».

(Телеграмма российского представителя в Константинополе А. А. Нератова от 6 (19) июля 1920 года за № 551.)

7 (20) июля Нератов телеграфировал Струве по моему поручению, что:

«Требование отвода войск к перешейкам равносильно обречению армии и населения голодной смерти, ибо полуостров не в состоянии их прокормить».

29 июня, в день Петра и Павла, у меня был прием для членов правительства, высших чинов моего штаба и управлений, атаманов и их правительств.

4 июля я выехал в Мелитополь.

К этому времени части армии закончили перегруппировку 1-й армейский корпус генерала Кутепова сменил 2-й армейский корпус генерала Слащева и занял участок от деревни Вальдгейм через хутора Острякова и Вальдорф и далее до Днепра у станции Попово. 2-й армейский корпус стал по течению Днепра, пополнялся и приводился в порядок после беспрерывных полуторамесячных боев.

Донской корпус оставался на старом участке от Азовского моря в районе Ногайска до Вальдгейма.

Сводный корпус генерала Писарева расформировывался; кубанцы сели на коней, и Кубанская казачья, 1-я и 2-я конные дивизии, сведенные в конный корпус под начальством бывшего начальника Донской дивизии генерала Калинина, только что назначенного командиром корпуса, сосредоточились в районе Большого Токмака.

В Мелитополе формировалась 6-я пехотная дивизия.

Красные также приводили свои части в порядок и перегруппировывались. Свежие пополнения беспрерывно подходили к 13-й советской армии, как из восточных округов Европейской России и Западной Сибири, так и с Кавказа и Польского фронта.

За последнее время на фронте были обнаружены вновь прибывшие 68-я и 69-я бригады 23-й стрелковой дивизии, сводная бригада «товарища» Плетнева, 16-я кавалерийская дивизия. 15-я стрелковая дивизия была оттянута на отдых в Екатеринослав. 154-я бригада 52-й стрелковой дивизии была оттянута на правый берег Днепра в район Бериславля.

Силы противника на Северном фронте исчислялись в одиннадцать пехотных и шесть конных дивизий, всего 35 000 штыков и 10 000 шашек. Общая численность армии противника исчислялась в 250–300 тысяч (считая и тыловые части).

Агентура из достоверных источников доносила о сведении кавалерийских дивизий (2-й и 16-ой) и дивизий бывшего конного корпуса Жлобы, получивших после формирования и пополнения номера 20 и 21, во 2-ю конную армию. Последняя, численностью 4,5–5 тысяч шашек обнаружена была в ближайшем тылу 13-й советской армии на Ореховском направлении.

Были получены сведения о работе в тылу противника партизан. С некоторыми из партизанских отрядов Гришина, Процана, Яценко и других удалось установить связь. По мере возможности мы снабжали их деньгами и оружием.

5 июля войскам был отдан приказ: генералу Кутепову – объединить командование Донским, 1-м армейским и конным корпусами; сосредоточить сильную ударную группу в районе Токмака и на рассвете 10 июля (по просьбе генерала Кутепова впоследствии начало операции было отложено на два дня) разбить александровскую группу красных, стремясь прижать ее к Днепровским плавням.

По выполнении этого, удерживая частью своих сил линию рек Жеребец – Конская, прочими силами ударной группы бить по тылам Пологской и Верхнетокмакской групп противника; генералу Слащеву – выполнять прежнюю задачу.

Приказав Ставке переходить из Мелитополя в Джанкой, я вечером 5 июля вернулся в Севастополь.

Положение на фронте поляков становилось все серьезнее. Чичерин в ответ на предложение Ллойд Джорджа о перемирии сообщил, что он отвергает всякое посредничество Англии в отношениях между Польшей и Советами, а равно и с мятежником Врангелем, которому лишь в случае капитуляции обещает обеспечить жизнь.

Под давлением обстановки новое Польское коалиционное правительство, во главе с Витошем, обратилось непосредственно к Советам с просьбой о перемирии.

Я всячески торопил отъезд генерала Махрова в Польшу. Наконец, после целого месяца сношений, было получено согласие Польского правительства на его назначение военным представителем в Варшаву, и он на американском миноносце выехал в Константинополь.

8-го вечером я вернулся в Джанкой. На следующий день А. В. Кривошеин вызвал меня к аппарату:

«Только что получена телеграмма от П. Б. Струве. Французское правительство изъявило готовность признать де-факто правительство Юга России. Это большая политическая победа».

Да, это действительно была крупная победа нашей внешней политики, увенчивающая трехмесячную работу.

Гирc телеграфировал 7 (20) июля:

«Струве просит передать генералу Врангелю: сегодня Мильеран вызвал меня и сказал, что он согласен признать правительство Вооруженных сил Юга России, как правительство, существующее де-факто, при следующих условиях: мы должны заявить, что признаем все долговые обязательства предшествующих русских правительств в доле, соответствующей занимаемой нами территории, что нами признается происшедший в процессе революции переход земли в руки крестьян, который должен быть утвержден на праве собственности, и что мы в подходящий момент создадим народное представительство на демократических основаниях.

Это заявление должно быть облечено в форму пожелания о нашем признании де-факто. Пожелание это должно быть обращено к председателю совета министров Французской Республики Мильерану. Я горячо советую принять без замедления предложение Мильерана, так как наше признание де-факто Францией будет огромным успехом в деле закрепления нашего международного положения.