От Андалусии до Нью-Йорка - Илья Исаевич Левит

В Бразилии, в самом начале, унижению Испании возрадовались все группы белых — португало-бразильцы, евреи, голландцы. Но вскоре стало ясно, что им не по пути. Португальцы ликовали, что Родина свободна. И только Лиссабону они теперь желали подчиняться. Некоторые глухие районы, где голландскую власть еще совсем недавно признавали, вышли из повиновения. Само по себе, это опасно не было — экономического значения отдаленные районы не имели, евреи там не жили, но было похоже, что на этом дело не остановится.

Меж тем, долго португальско-голландская дружба не продержалась. Как уже известно читателю, в Индийском океане могучая Нидерландская Ост-Индская компания вела собственную политику, не очень-то считаясь с положением в Европе. Десятилетиями голландцы стремились овладеть Малаккой — важной португальской базой, недалеко от нынешнего Сингапура. Военные силы Компании не прекратили своих действий и при известии о провозглашении Португалией независимости, хотя в Европе Голландия тогда помогла Португалии. Вскоре Малакка пала. Как говорили об этом событии на востоке: «Португальцы потеряли своё лицо».

Лирическое отступление

Малаккой, завоеванной в 1511 году (во времена Мануэля Счастливого) Португалия особенно дорожила. Во-первых, из-за экономического значения города. Туда, в мирное время на местных суденышках привозились товары юго-восточной Азии — Китая, Таиланда (тогда Сиама) и т. д. Там их перекупали португальцы для вывоза в Европу. Во-вторых Малакка стала городом португальской славы, символом стойкости (как Севастополь в России). За 120 лет, в течении которых городом владели португальцы, его безуспешно атаковали 10 раз. 8 раз азиатские владыки, дважды голландцы. В 1630 году началась последняя, одиннадцатая осада (третья голландская). Она длилась 11 лет и завершилась падением Малакки (вскоре после восстановления независимости Португалии). В дальнейшем этот город утратил своё значение.

Но этим дело не кончилось. Ещё под предлогом войны с Испанией, флот Нидерландской Ост-Индской компании начал блокаду Гоа — центра португальских колониальных владений, «восточной столицы Португалии». И продолжал эту операцию в течение 5 лет, после отделения Португалии от Испании. Голландцы Гоа не взяли, но добились главного — город потерял своё значение центра торговли Индии с Европой. В общем голландцы решали свои задачи в Индийском океане, не считаясь с ситуацией в Европе. И в середине XVII века европейцы ездили за пряностями и другими восточными товарами уже не в Лиссабон, а в Амстердам. Немедленно ответить на этот удар в Лиссабоне, конечно, не могли. Но затаили злобу и стали ждать удобного случая для реванша.

Лирическое отступление

Забежим вперед. Лет через 20 испанцы предприняли энергичную попытку вернуть Португалию. К тому времени, ценой тяжелых уступок им удалось заключить мир с Голландией и Францией. Руки у Мадрида оказались развязаны и испанцы двинулись на Португалию. Но не та уже стала Испания во второй половине XVII века. Мало что осталось от былой мощи. Аппетит-то еще был, да зубы притупились. Как насмешка звучало имя испанского командующего: Хуан Австрийский II. Он также мало походил на своего прославленного тезку (см. главу 46), как грозная Испания того времени, на Испанию после Тридцатилетней войны. Вернуть Португалию не удалось.

На этом, читатель, мы прощаемся с пиренейскими землями.

Глава пятьдесят седьмая

Крах

К середине XVII века Голландия подходила в приподнятом настроении — и на западе, и на востоке шла она от успеха к успеху в колониях. Многолетний враг — Испания — явно слабел. На первое место в Европе (на континенте) постепенно выдвигалась Франция, а ее еще не научились бояться и видели в ней союзника против Испании. И пока что этот союз принес пользу Нидерландам. В 1646 году, с помощью французов, удалось нанести сокрушительный удар по сельдяным пиратам Дюнкерка (см. главу 52). Казалось, процветание столь важного для страны рыболовства теперь обеспечено. Возродившаяся Португалия была лишь бледной тенью сильной когда-то морской державы, и голландцам, захватившим ее заморские владения, и в голову не приходило, что есть опасность их отвоевания. По всему по этому, голландская буржуазия и не видела нужды в расходах на армию. Она и раньше стремилась сократить военные расходы, а уж теперь и вовсе не ощущала потребности в сильном войске. Флота это тоже касалось, но меньше. Купцы понимали, все-таки, что надо охранять их длинные торговые трассы и рыболовецкие флотилии. А сухопутную армию, недавно еще сильную, сокращали беспощадно. В Европе нападения не ожидали, а колониальные войны, с точки зрения людей XVII века, тем и хороши были, что можно было малыми расходами многого добиться. Иначе неясно, зачем их было вообще вести.

Лирическое отступление

Стоит отметить, что голландцы во время Тридцатилетней войны продавали военные корабли Франции, тогда союзнице в борьбе с Испанией. (Ришелье в то время начал создавать французский военный флот.)

А после взятия Дюнкерка и заключения мира с Испанией голландцы продали французам и свой прославленный флагман — новой серьёзной угрозы в североевропейских морях в ближайшее время Нидерланды не ожидали.

А меж тем небо вовсе не было столь уж безоблачным. У каждой медали есть две стороны. Когда-то страх перед Испанией сближал Англию и Нидерланды. Но теперь, когда старый враг слабел и больше не внушал опасений, противоречия между обеими протестантскими морскими державами стали нарастать. А причина этого была проста — торговая и колониальная конкуренция. Гром грянул в 1651 году. В Англии (это была эпоха Кромвеля) Парламентом был принят «Навигационный акт». По этому закону, в Англию товары можно было ввозить только на британских судах (т. е. на судах с английским владельцем, капитаном и экипажем), либо на судах тех стран, где их произвели. Это был удар по Голландии, которая, в основном, и занималась посреднической торговлей и морским фрахтом — сдачей судов в аренду. Особенно в «Навигационном Акте» подчеркивалось, что только на английских кораблях можно ввозить в страну восточные товары (а эти товары тогда, в основном, привозили голландцы) и морепродукты. Последнее было уже почти неприкрытым ударом именно по Нидерландам, с их мировым экспортом селедки и продукции китобойного промысла. Перевозки между английскими портами отныне тоже можно было осуществлять только на британских судах. Все вышеперечисленное касалось и портов зарождавшейся британской колониальной империи. Кромвель прямо заявил, что это предпринимается для пользы английского судоходства и судостроения. В результате, началась тяжелая двухлетняя война 1652–1654 годов (первая англо-голландская война). Голландия успеха не добилась. «Навигационный акт» отменен не был, а потери голландцев в войне были много больше, чем у англичан.

Но