Кронштадт 1921 - В. Наумов

Расслабленная партийная организация развалилась и растворилась в бушующей и озлобленной массе.

Общий ход восстания рисуется в следующем виде: когда вести о вспыхнувших в Петрограде забастовках дошли до Кронштадта, матросская масса пришла в брожение. Это проявилось в быстром падении дисциплины, в открытых разговорах в среде матросов, в которых делались резкие нападки на коммунистический режим и выражалось сочувствие бастующим рабочим.

25. II с/г. общим собранием команды линейного корабля "Севастополь", допущенным комиссаром бригады больших линкоров т. Зосимовым, по предложению комиссара Чистякова было решено послать в Петроград делегацию в составе 5 человек матросов для выяснения причин волнений на петербургских фабриках и заводах и требований, предъявлявшихся рабочими. Линкором "Петропавловск" была избрана делегация из 7 матросов. Фамилии делегатов в точности установить не удалось за исключением одной — Савченко, беспартийного, безграмотного матроса из крестьян Кустанайского уезда. Но здесь, как и в последующих собраниях матросов, были избраны первые названные кандидаты. По приезде в Петербург делегаты разделились на несколько групп и посетили бастующие заводы, где вступали в беседы как с отдельными рабочими, так и с целыми группами рабочих. Таким образом, делегаты были односторонне осведомлены о положении в Петербурге, несомненно заразились настроением стачечников, хотя их до некоторой степени и смутили реакционные лозунги, имевшие успех на некоторых заводах, как то: созыв Учредительного] Собрания, свобода слова, союзов и собраний для всех партий — что шло гораздо дальше требований, намечавшихся в матросской среде. 27.II с/г. делегаты вернулись на свои корабли и доложили общим собраниям команд о причинах волнений на заводах Балтийском, Трубочном, линкорах "Гангуте" и "Полтаве", стоявших на Неве; положение в Петербурге было изображено ими в сгущенных красках; было доложено о массовых арестах бастующих рабочих и прочитана контрреволюционная резолюция рабочих Балтийского завода. В результате этих докладов собранием команды "Петропавловска" была 28.II принята известная резолюция из 13 пунктов, выработанная группой матросов в 7–8 человек. В группу входили Петриченко — старший писарь "Петропавловска", Вейс-Гинтер Ян Янович — гальванер с "Петропавловска", впоследствии член судового комитета этого же судна. Фамилии остальных пока не выяснены. Эта резолюция вначале была принята лишь в принципе; окончательная редакция была поручена той же комиссии. В тот же день 28.II резолюция была окончательно принята командой "Петропавловска", а затем и "Севастополя", причем выяснено, что за эту резолюцию голосовало и большинство коммунистов из судовых команд. Только незначительная часть коммунистов воздержалась от голосования. 1/III резолюция была принята общим собранием команд бригады линейных кораблей в присутствии представителей от второй бригады линейных кораблей. На этом собрании к тексту резолюции были добавлены 14 и 15 пункты. На бригадном собрании присутствовал комиссар Балтфлота т. Кузьмин. Почти на всех этих собраниях представительствовали коммунисты. Председателем бригадного собрания был Петриченко. 1/III резолюция была вынесена на общее гарнизонное собрание Кронштадта, состоявшееся на Якорной площади в присутствии председателя ВЦИК т. Калинина и комиссара Балтфлотат. Кузьмина. Председателем собрания был председатель Кронштадтского Совета т. Васильев. На собрании выступили анархист Шустов — кочегар с "Петропавловска", состоявший во время мятежа комендантом следственной тюрьмы, и Петриченко. Предложенная последним вышеупомянутая резолюция была принята большинством гарнизона. В тот же день на "Петропавловске" и "Севастополе" были избраны судовые комитеты из матросов для ведения корабельной жизни. Этим самым упразднялась власть комиссаров. В судовой комитет "Севастополя" было избрано 9 человек, среди которых были: Коровкин, бывший член РКП, вышедший из партии после перерегистрации осенью 1920 г., Перепелкин и Ососов, впоследствии члены мятежного Ревкома. Председателем судового комитета "Севастополя" был избран Коровкин. Служба связи и караулы на кораблях перешли в руки судовых комитетов. Вечером 1/III на "Петропавловске" состоялось заседание судового комитета, на котором присутствовали представители команд "Трувора" и "Огня", стоящих на Неве в Петербурге. Вопрос о посылке делегации на беспартийную конференцию судовых команд в Кронштадте был решен собранием команд "Трувора" и "Огня" по предложению комиссаров этих судов, председательствовавших на этих собраниях. В число делегатов попал гражд[анин] Тан-Фабиан Георгий Францевич, назвавший себя при аресте сочувствующим партии левых соц. — рев.

После упомянутого вечернего заседания на "Петропавловске" часть питерских делегатов решила остаться в Кронштадте с тем, чтобы потом поехать вместе с кронштадтской делегацией в Петербург, другая же часть вернулась 2/III в Петербург, где на "Труворе" и "Огне" по докладу Тан-Фабиана Кронштадтская резолюция была принята командами, причем против резолюции голосовало всего несколько человек.

На том же собрании вечером 1/III на "Петропавловске" было внесено предложение о задержании т. Калинина и объявлении его заложником, но большинство собрания высказалось против этого предложения, после чего т. Калинин был выпущен из Кронштадта.

На 2/III по решению вышеупомянутого бригадного собрания было назначено беспартийное делегатское собрание гарнизона и рабочих Кронштадта по перевыборам в Совдеп. На большинстве предвыборных собраний председательствовали коммунисты. Ввиду тесноты помещения на "Петропавловске" собрание было перенесено в "Дом Просвещения". Председательствовал на собрании Петриченко. Присутствовавшие на собрании т.т. Кузьмин и Васильев были решением собрания арестованы. Затем на собрании вдруг распространился слух, что отряд курсантов с пулеметами наступает на помещение, где происходит делегатское собрание, с намерением арестовать всех участников. Собранием овладела паника. По предложению Петриченко собранием был избран временный революционный комитет из 5 человек: Петриченко, Яковенко, Ососова, Тукина и Орешина. Ревкому была вручена вся полнота власти в Кронштадте и поручено проведение в жизнь резолюции, принятой гарнизонным собранием, и, если понадобится, вооруженная защита этой резолюции. Следующее делегатское собрание было назначено на 4/III. Затем собрание быстро разошлось. Местом пребывания Ревкома был избран "Петропавловск". Весь день 2/III наиболее активные матросы "Севастополя" и "Петропавловска" — Перепелкин, Вершинин и ряд других разъезжали по фортам и красноармейским частям, где призывали к признанию власти Ревкома и устранению комиссаров. К вечеру 2/III к Врем. Ревкому присоединилось большинство фортов и все красноармейские части крепости. Все учреждения службы связи были заняты караулами Ревкома. Ревком опубликовал несколько воззваний к населению Кронштадта, в которых разъяснил смысл происходящих событий. Из опроса арестованных участников мятежа выясняется, что вначале как Ревком, так и выдвинувшая его масса была уверена в неприступности Кронштадта и считала, что Рабоче-Крестьянское Правительство не пойдет на жертвы и вынуждено будет пойти на уступки.

Вечером 2/III в Ораниенбауме состоялось общее собрание 1 — го Гидродивизиона, на котором председательствовал начальник дивизиона Колесов (арестован). Собранием при нескольких воздержавшихся голосах была принята Кронштадтская резолюция и послана делегация на "Петропавловск" для информации и связи. Ночью с "Петропавловска" предложили Колесову занять вокзал и продовольственный склад. На просьбу Колесова о присылке из Кронштадта вооруженной помощи, ввиду недостаточности имевшихся в его распоряжении сил, ему с "Петропавловска" была обещана присылка морского отряда. Командование гидродивизиона усилило свои караулы и, по-видимому, готовилось оказать действительную поддержку восстанию, но в ту же ночь он был окружен курсантами и в полном составе подвергнут аресту.

3/III в Ревком начали поступать массовые заявления членов и кандидатов РКП о выходе из партии. Видную (?) роль в столь быстром разложении коммунистической организации сыграло опубликованное в "Известиях Кроншт. Ревкома" воззвание "так называемого" Временного Бюро Кроншт[адтской] организации РКП, подписанное членами РКП Ильиным (комиссаром продовольствия), Первушиным (комиссаром труда) и Кабановым (председателем совета профсоюзов). В воззвании было сказано, что над коммунистами не творится никаких насилий, и все коммунисты призывались оставаться на местах своей службы в целях беспрепятственного проведения в жизнь известной резолюции. За время мятежа в Ревком и редакцию поступило от 800 до 900 заявлений о выходе из РКП. Огромное большинство этих заявлений исходит от членов и кандидатов в члены РКП 1919–1920 г.г. Встречаются и заявления членов партии 1918 и даже 1917 г. Это повальное бегство из партии, сопровождавшееся резкими и циничными оскорблениями и угрозами по адресу РКП и ее вождей, еще более укрепило в стихийной массе уверенность в неминуемом крушении коммунистического режима.