Пандемия (СИ) - Евгений Ермаков

-Озолотил бы того, кто отучит от пакости этой.. Да только выше воли моей... Теперь уж не брошу никогда...

Помолчали, разглядывая спокойный лес.

-Красота у нас, правда, Антон ? Нравится?

-Да, спокойно так. Тихо...

-Не чувствуешь что-нибудь странное? Непривычное...

-А должен? - Антон недоуменно глянул на Шалого. О чем это он?

Шалый обреченно запыхтел.

-Манит, курва, зовет оттуда. - он мотнул головой куда-то в сторону леса. Что не знаю, но точно манит что-то. Узнать бы, что и откуда... Ночью особенно чувствуется. Поживешь здесь с недельку хотя бы, сам почувствуешь...

-Какой еще зов? - Антон внимательно оглядел в профиль обрюзгшее лицо Шалого. Приехали, что называется...

-Да видишь ли, есть одна вещь странная, которая покоя мне не дает. Люди у нас пропадают, Антоша. Дело странное, непонятное...

Левченко с особенной ясностью внезапно осознал, что злой рок, преследовавший его до сих пор и, казалось, притягивавший к нему несчастья, никуда не делся. Невозможно было избегнуть его на острове в Финском заливе, нельзя было отсидеться за бетонной стеной на Стрелке, и вот теперь, попав на хорошо защищенную РЛС, где наконец надеялся найти покой и тишину, снова почувствовал всю ту же неодолимую силу, распростершую над ним карающую длань. Чувство опасности вновь всколыхнулось в нем с прежней силой. Снова все то же самое...

А Шалый говорил в нос, не замечая смятения Антона.

- До недавних пор все спокойно было. А вот два месяца назад начали люди пропадать. Примерно тогда же я и манок этот в первый раз ощутил. Вышел перед отбоем перекурить, и чувствую, зовет меня кто-то. Не словами, а мысленно. Сердцем, словно бы тянет к себе. Тоскливо, призывно... Есть там что-то, Антон. И не только я один чувствую. Многие ощущают. Особенно те, кто.. ну, по женщине истосковался. А тут все такие. Три года баб у нас вообще не видели, как не истосковаться... А за лесом, понимаешь, есть нечто, что тоску нашу по женщине улавливает и зовет. Не нравится мне это, ох как не нравится.

-Но что же это такое может быть?

-Не знаю, Антон. Уж не человек зовет, это точно. Нормальный человек сам пришел бы на РЛС. Приходили ведь, были случаи. Одичали, оголодали отшельники-бродяги, и выходят сами к жилью. Тоска здесь такая, что даже волки к человеку выходят. И даже не бешеные, вполне нормальные. Просто тоску чувствуют. Одиночество никто не может слишком долго переносить. Человеку нужен друг, товарищ. И зверю тоже. Каждую ночь они соберутся стаей и воют. Дико, аж душу вынимают. По человеку плачут, значит. Волк не домашняя псина, а все одно тоскует. Хотя, теперь уже не поймешь, где волк, где собака, они ж в леса давно ушли, скрестились с волками, бродит невесть что по лесам... Нет, это что-то совсем другое...

Первым пропал младшим сержант Антипов, щуплый болезненный парень двадцати трех лет, носивший очки на минус шесть и страдавший дислексией. Он ушел ночью, никто не заметил его отсутствия до утреннего подъема. Идти ему, как и остальным , было некуда. Кто дал ему выйти за пределы гарнизона, так и не осталось выясненным. Тщательные поиски в прилегающем лесном массиве не дали ровным счетом ничего. Поиск велся с участием трех немецких овчарок, много лет служивших гарнизону верой и правдой. Однако, хоть они и взяли сразу же уверенный след, но через несколько километров к северо-западу от гарнизона начали вести себя странно - скулили, кружились на одном месте, садились на землю и отказывались идти дальше. Единственное, в полутора километрах от РЛС нашли в зарослях кустарника его очки. Больше ничего. Был Антипов тихим, спокойным, уравновешенным, и ничего подобного от него командование базы не ожидало.

Этот случай был лишь отдельным звеном в странной цепи происшествий.

Через несколько дней пропал ефрейтор Савельев, имевший две благодарности от начальства за примерное несение службы. Он нес караул на одной из дозорных площадок на периметре. Савельев просто спрыгнул вниз с трехметровой высоты, прямо на кусты возле стены городка, поднялся и ушел лес глубокой ночью. Его отсутствие обнаружили довольно быстро. Шалый оперативно организовал погоню за беглецом; его обнаружили с помощью ПНВ идущем в том же направлении, что и ранее Антипов. Однако, след ефрейтора быстро потеряли. Догнать его не удалось.

Еще через день третий человек попал в список без вести пропавших. С тех пор люди уходили постоянно - раз в несколько дней. Казарму запирали и брали под охрану, запрещали покидать часть, но люди продолжали исчезать.

Рядовой Климчук отпросился ночью в туалет, распахнул раму и спрыгнул с подоконника второго этажа. И так же пропал без вести. Дневальному , мимо которого он проходил, Климчук показался каким-то заторможенным. Он двигался по коридору словно лунатик. Дневальный посчитал его просто сонным и не стал останавливать, ведь тот просто направлялся в туалет.

Шалому, несмотря на все предпринимаемые усилия, усиления караулов и личное патрулирование территории в темное время суток, не удавалось остановить череду странных исчезновений. В конце концов, майор был вызван на станцию "Циолковский" на ковер у начальства.

По возвращении оттуда он был сам не свой. Полковой врач зафиксировал у Владимира Аркадьевича гипертонический криз, и на несколько уложил в стационар.

Шалый понял, что скоро его отстранят от управления РЛС, но поделать ничего не мог. Он потерял сон, обходил ночами все закоулки лично, но толку не было. За малейшую провинность любой солдат рисковал попасть на губу, дисциплина воцарилась просто драконовская, майора во гневе начали опасаться, ходили по струнке все, от рядовых до замначальника станции, но несмотря ни на какие суровые меры, люди продолжали исчезать в глухом лесу и найти их не удавалось.

Солдаты отказывались выходить за территорию гарнизона, леса вокруг части стали считаться погибельными. Поэтому добровольцев, готовый идти сквозь леса и бурелом к Питеру, не оказалось. Слишком далеко, слишком опасно, даже на вездеходах.

Соваться в леса не хотелось никому. И так уже слишком многие ощущали этот манящий тягучий зов. Те, кто посильнее духом, крепился, понимая, что зов гибелен, те, кто послабее, уходили, чтобы не вернуться. Кто-то распустил слух, будто это глас Вальхаллы. Люди, не выжившие из ума, понимали, что это какая-то необъяснимая ловушка, западня, из которой нет спасения...

Орбитальники гарнизону помочь не могли, да и не хотели. Как всегда у них были дела государственной важности. В дремучем лесу следы одного единственного человека найти было очень сложно. Десятком больше, десятком меньше.. - с высоты тридцати пяти тысяч километров разницы никакой.

Оставалось лишь превратить радиолокационную станцию в анклав, ждать, когда ситуация сама по себе разрулится...

Да и случай с потерпевшим аварию вертолетом "Черная акула" Шалый относил к этой же серии исчезновений. Неофициально он поручил пилоту вертушки осмотреть леса в радиусе пятидесяти километров: вдруг он что-нибудь заметит с воздуха. Шалый и сам не мог для себя сформулировать, что же он хотел обнаружить, но все же...

Он не знал, как связано падение вертушки и эти исчезновения солдат, но нутром осознавал, что это звенья одной цепи.

Закончив странный рассказ, Шалый отточенным тычком пальцев выстрелил с площадки окурком, проследив за траекторией его падения вниз. Затем повернулся к Антону.

-Кстати, я поднялся не только , чтобы рассказать тебе о том, что здесь творится. Сегодня мне позвонили. Оттуда - он многозначительно воздел толстый перст в небеса. - После обеда мы с тобой отправляемся на "Циолковского". Там с тобой очень хотят поговорить.

-Вот уж не думал, что они мной заинтересуются. - обомлел Антон.

-Им виднее, кем и чем заниматься... Наверное, хотят с тобой поговорить насчет всей этой заварушки в Питере... В пятнадцать ноль-ноль ждем флаер на посадочной площадке. Орбитальники пунктуальны, время соблюдают идеально точно. Так что, лучше не опаздывать...

Глава XI

К звездам

Ровно в пятнадцать ноль-ноль небольшой каплевидный серебристый транспортный корабль-прототип, рассчитанный на шесть человек и двух пилотов, приземлился на круглой посадочной площадке Бахаревского гарнизона. Как известно, в тридцатых годах на орбите Земли начала работу первая ступень многоцелевого международного орбитального завода "Одиссей", рассчитанного на сборку крупных космических кораблей ,различных модулей, выращивания кристаллов, в том числе и оборудования для строящейся лунной базы.

К сожалению, завод так и не заработал в полную мощность. Ни один крупномасштабный замысел осуществлен не был. Сборка больших кораблей для межзвездных перелетов, остановилась в самом начале, новый орбитальный телескоп "Галлей", детище международного научного сообщества, не увидел свет. Пандемия перечеркнула все амбициозные проекты человека.