Жажда - Татия Суботина

— Я сделаю все возможное, чтобы утолить желания моего союзника, — туманно ответил Потрошитель.

За годы жизни в поселении он отлично научился скрывать истинные намерения и теперь надеялся, что его умение не дало сбой.

— Хорошо, — довольно отозвался глава. — Твое подношение принято, пустой мальчик. Я помогу тебе свергнуть законного наследника, в обмен на власть и Знающую.

Макс еле сдержался, чтобы не выпустить с шумом воздух, выдав облегчение, что тут же охватило каждую клетку его тела.

— Как только я стану Туан-Риппом, Знающая будет работать на вас.

— В этом нет необходимости.

— Что? О чем вы? Мы же только что договорились, что Знающая нужна совету!

— Нужна, — кивнул глава. — Но разве я говорил, что в качестве союзника?

Макс оторопело уставился на мужчину. Черный провал вместо лица, что создавала тень от капюшона, казалось, высасывал все тепло из комнаты.

— Тогда в качестве кого? — поинтересовался Потрошитель, чувствуя, как по позвоночнику пронеслась дрожь — предвестник плохих новостей.

— Не столь важно, — отмахнулся глава. — Мне не так нужна Знающая, как ее сила и ты только что согласился преподнести ее на блюде.

Полноценно бабушка Стася в моем сне так и не появилась. Я уже начинала скучать и откровенно беспокоиться о ней. Не хватало поддержки и доброго совета.

Лишь сквозь темноту меня обласкал спокойный бабулин голос:

— Тот, кто прощает, тот и прощен. Кто отдает, тот одарен с лихвой. Помни, девочка моя.

Сон был неспокойным, вязким, неприятным.

Открыв глаза, я чувствовала себя еще более уставшей, чем до предположительного отдыха. Хоть одно радовало — голод не проснулся. Осмотревшись, поняла, что проспала все наше предположительное возвращение на остров.

Только повернув голову, увидела Данила, что приютился в кресле рядом с кроватью и внимательно следил за каждым моим движением. Усталость, что пролегла серыми тенями под глазами, придавала его лицу устрашающее выражение. После вчерашнего я совершенно не знала, чего ждать от Потрошителя.

— Проснулась? — просипел он, бесшумно направляясь ко мне. — Полежи еще чуть-чуть я сменю повязку.

Говорить с моим новообретенным сумасшедшим мужем совсем не хотелось. И хоть сердце щемило от его близости, а узел после обряда обдавал руку теплом, но упрямство и обида были сильнее. Да и не знала я, что можно сказать. Его вчерашняя несдержанность и ярость, выплеснувшиеся на меня, сильно ударили. И хоть и понимала причину злости Данила, даже соглашаясь с тем, что она лилась на меня в какой-то мере справедливо, но больно было все равно. Поэтому я просто молча наблюдала за осторожными движениями Потрошителя, не комментируя и не отвечая.

Размотав тугую повязку, стараясь наименьшим образом тревожить кость, он нахмурился, переводя непонимающий взгляд с руки на мое лицо.

— Почему ты не исцелилась?

— Ты меня спрашиваешь? — фыркнула в ответ. — Я в этих делах новичок, не забыл?

— Мне это не нравится.

— Удивил, так удивил. Я уж стала думать, что ты кайф от моей боли получаешь.

Потрошитель пристыжено склонил голову:

— Марта, я хотел бы поговорить про вчерашнее. Понимаешь, я…

— Нет.

— Что, «нет»?

— Я не хочу с тобой говорить об этом, — воспротивилась, упрямо поджав губы.

Данил даже спорить не стал, лишь ответит угрюмым взглядом. А потом поспешно наложил новую фиксирующую повязку.

— Собирайся. Мы навестим Майатму. А заодно и Вацика.

— Зачем?

— Понравилось ходить с переломом? — язвительно поинтересовался муж. — Или тебе доставляет удовольствие маячить перед моими глазами явным напоминанием об ошибке?

Когда я ничего не ответила, отвернувшись, чтобы справиться с вновь подступившими слезами, Данил устало вздохнул.

— Вацик — лекарь. Он сделает тебе только лучше. Я даже не знаю, правильно ли наложил шину. Да и исцеление что-то запаздывает. Надо выяснить, в чем дело.

За вспышками гнева в голосе Данила звучало раскаяние и стыд. Я уже стала привыкать к такому тону. А вот к тому, что наши отношения сделали такой крутой поворот — привыкать не хотелось. Не став перечить Потрошителю, послушно поднялась с кровати, решив собраться по-быстрому. Так, как хотелось, вновь не получилось. Из-за травмы руки все движения были замедленными и неловкими, а привычные бытовые ритуалы давались с трудом. Скрипя зубами пришлось принять помощь Данила.

После того, как умылась, он помог мне одеться, позаботившись, чтобы при этом свести движения в сломанном запястье к минимуму. Надо же. Даже где-то удобную мне одежду раздобыл. Черные джинсы, теплый свитер и кроссовки. Та, в которой притащил меня на остров, вновь исчезла, точно без следа. И если обувь пришлась впору, то джинсы и свитер оказались великоваты. То ли я вновь потеряла в весе, то ли Данил ошибся с размером. Короткая стрижка избавила от необходимости заплетаться. Потрошитель мой новый облик никак не прокомментировал, только каждый раз, когда натыкался взглядом, хмурился.

Как только собралась, муж, словно маленькую девочку, накормил меня с ложечки. Если ранее действия Данила я обязательно приняла бы за трепетную заботу, то сейчас они воспринимались откровенной насмешкой. Ведь раздражение и недовольство все еще горело в его взгляде. Обмануться добродетелью мужа не получилось.

Конечно, я никогда не верила в любовь с первого взгляда. Или же, как у нас, с первого укуса во время секса. Но рядом с Данилом мне почему-то стойко хотелось верить в чудеса. Сейчас же иллюзии разбились вдребезги, царапая изнутри, словно неистово пытались выбраться наружу из грудной клетки.

Мама всегда предупреждала, что чем выше ты взлетаешь, тем больнее придется падать. Поэтому лучше всего не очаровываться, дабы не разочароваться. Ее слова я не воспринимала всерьез, а сейчас поняла, как горьки последствия собственной беспечности.

То, что отношения с Потрошителем серьезно испорчены, не сомневалась. Эта новая реальность была горше полыни, отдавала терпкостью на языке и тяжестью на сердце. Но я абсолютно точно знала, что от нее никуда не деться, поэтому придется принять все, что уготовила злодейка-судьба.

Глава 14

Когда слабость мучила сразу после ритуала отсечения части силы — я отнеслась довольно спокойно, решив, что это нормально. Когда с увеличением расстояния между мной и Данилом, состояние становилось все хуже и хуже, тоже старалась не слишком нервничать, благодаря бабушке, вполне понимая природу этого явления. А вот когда оказалась на острове рядом с мужем и странная слабость не только не прошла, но и усилилась — по-настоящему забеспокоилась. Поэтому и в поселение согласилась идти, не сопротивляясь и не устраивая скандалов.