Рассвет королевы демонов - Вероника Фокс

class="p1">Адская магическая волна, сопровождающаяся невероятно высокими нотами гула, проходит по земле, и чувствую, как кто-то нас откидывает. Чья-то невообразимая сила пытается сбить нас с ног, и… ей это удается. Раум прижимает меня к себе еще сильней, вновь пытаясь уберечь от зла. За этой волной слышится звук взрыва, словно кто-то кинул огромный фаербол в ту сторону, где расположена деревня. Я мгновенно приподнимаюсь и вижу, что деревня полностью охвачена огнем.

Еще не утихомирившаяся во мне истерика вновь накатывает, и я кричу. Мне больно от того, что видят мои глаза. Я словно чувствую каждый крик, боль и смерть всех, кто был в деревне. Не в силах объяснить это, я осознаю, что цена за воскрешение Раума была равна цене тысячи жизней жителей этой обычной деревушки. Из глаз льются слезы, я кричу во все горло.

– Аврора, – едва различаю голос Раума. – Аврора!

Но я ничего не отвечаю, лишь неистово кричу, что есть сил. Перед глазами мелькают жизни тысячи человек, которые я отдала за одну жизнь, и… от этого мне становится тяжелее. Еще какое-то мгновение, и слышится очередной громкий взрыв, который полностью охватывает деревню адским огнем.

– Ее не спасти, – шепчет Раум, гладя меня по спине ладонями. – Ты ничего не сделаешь.

Перед глазами возникает та девочка, которую я повстречала по пути к шаману. Я погубила их. Ту самую малютку, у которой могла бы быть своя история. Ту, у которой, возможно бы, появились друзья. Она обрела бы первую любовь и внесла свой вклад в магию. Но теперь… от нее теперь останутся только кости и пепел. И больше ничего. Перед глазами возникают те семьи, которым посчастливилось быть вместе и жить в любви. А теперь что?

Раум тихо покачивает меня в своих объятиях из стороны в сторону, а я смотрю на то, как погибают тысячи невинных людей. Ветер становится сильней и лишь кусает за нежную кожу щек, а боль до сих пор терзает всю меня без остатка. Яркая вспышка окружает на тысячу километров, и я чувствую, как трясется земля под нами. Камни начинают падать с горы, и мне кажется, что вот-вот и мы рухнем с утеса. Но я опустошена. У меня нет сил, что-либо сделать. Оборачиваюсь через спину и вижу, что шаман согнулся пополам. Его руки охватывает темный огонь, и через какую-то секунду очередной оглушающий взрыв ослепляет нас. Шаман превращается в горстку пепла, а вокруг нас возникает адское пламя. Все настолько слепит глаза, что приходится щуриться. Становится жарко. Мне нечем дышать.

В воздухе появляется пепельный снег, который утяжеляет воздух, отчего чувствую, как легкие наполняются гарью.

– Я рядом, – говорит Раум, целуя вновь меня в лоб. Мне хочется раствориться в его объятиях, но клинки что-то неустанно твердят о том, что нужно выполнить условия сделки, а у меня едва хватает сил, чтобы сделать полный вдох грудью. Я делаю вдох, который пронзает легкие ядовитыми шипами горечи и боли, и чувствую, как земля под нами расходится. Яркий, ослепляющий вновь поток света, окрашенный в адские языки пламени, окутывает нас, и я понимаю, что меня затаскивает в Ад.

Последнее, что я вижу перед собой, это непроглядная тьма, которая окутала местность около Дымчатых земель. Утыкаюсь лицом в мундир Раума и закрываю глаза.

Глава 5

Слышу адский ропот, который оглушает. Не в силах открыть глаза, чувствую, как Раум поднимает меня на руки. Клинки молчат, будто бы сами страшатся того, что нас ждет впереди. С каждой стороны чувствую адское пламя, которое едва не сжигает меня. Раум куда-то меня несет, и, как мне кажется, он знает, что ожидает нас впереди, в отличие от меня. Именно сейчас я хочу впервые в жизни поддаться нескончаемым эмоциям, которые пожирают меня изнутри. Но все равно стараюсь изо всех сил скрыть это чувство.

Сколько мы так шли – я не знаю. Я ничего не хочу слышать или слушать. Я наедине со своими мыслями. Знаю лишь то, что рядом со мной Раум и клинки. А больше никого. Никого, кто мог бы мне помочь. Никого, кто смог бы меня пожалеть. И от этой мысли становится еще сложней.

Раум усаживает меня на что-то теплое, и я впервые за все это время открываю глаза. Мы находимся в какой-то опочивальне, которая, возможно, ранее была чьей-то комнатой. Темный камень, что плавится на глазах, кажется мне лежащим тут давно. Я сижу на некоем подобии кушетки, что выполнена из темного камня. А мягкая красная подушка, по всей видимости, служит как перина. В воздухе летают небольшие хлопья пепла. Комната темная, и лишь в небольших выступах левитируют сгустки огня, которые служат источником света. В помещении справа находится каменная дверь, а чуть поодаль стоит каменный стол и такой же стул. Кидаю взгляд на пол, на котором находится порванный персидский ковер с дырами, которые походят на огненные ожоги. Мне не хочется отпускать Раума, но приходится это делать. Демон смотрит на меня с добротой и нежностью…

– Как ты? – Демон присаживается на корточки, пока я осматриваю вокруг себя обстановку.

– Где мы?

– В Аду, – говорит Раум, и я чувствую, что он чего-то боится.

– Прости… – вырывается у меня со свистом, и я едва сдерживаю слезы.

– Все хорошо, – отвечает он. – Ты сделала все, чтобы я вновь жил в этом мире. А на большее я не рассчитывал…

– Ты не?.. – восклицаю я, щуря глаза, из которых по щекам льются соленые слезы.

– Это я должен говорить тебе спасибо, что вернула меня к жизни.

Демон берет в свои руки мои, и я ощущаю, что его кожа холодная.

– Я не… не понимаю… почему ты был уверен, что я тебя верну к жизни?

– Ну, не до конца, но… я знал, на что иду, – едва улыбнувшись, говорит Раум.

Мне странно видеть его без его демонической части лица. Мне кажется, что Раум стал куда более привлекательным, чем был ранее. От него исходит доброта, а не алчность и ложь, как можно думать о демонических созданиях. Пытаясь отогнать ненужные мысли, я все еще никак не могу осмыслить то, что сказал Раум.

– Когда ты заключила сделку с шаманом, моя душа, которая находилась в хаосе межмирья, была готова к тому, что я вновь вернусь. Правда… – Раум демонстративно оглядывает себя со всех сторон, – я не думал, что тебе удастся вернуть и мой облик.

– Это скажи спасибо Ивви, – подавляя в себе слезы, говорю ему. – Она тебя принесла ко мне. Если бы не