Жертвы Северной войны - Варвара Мадоши

— Пожалуйста.

Уинри вошла, закрыла дверь за собой. Огляделась. Спросила:

— Ну как, устроилась? Ничего больше не надо?

— Спасибо, все хорошо, — Мари улыбнулась.

— Послушай, я хотела с тобой немного поговорить. Можешь еще пятнадцать минут позевать?

— Могу и дольше… — Мари не совсем понимала, к чему это.

— Мари! — произнесла Уинри ласковым, проникновенным тоном. — Расскажи, пожалуйста, почему вы все-таки опоздали?

«Так я и знала…» — обреченно подумала Мари. Вслух же спросила, пытаясь потянуть время:

— Уинри, а откуда ты вообще знаешь, что мы опоздали?

— Эдвард мне позвонил и сказал, что вы приедете. И назвал примерный срок, — глаза у Уинри были — куда там следователю прокуратуры. Не говоря уж о выражении лица.

Ну и что. Подумаешь…

— Когда это было?

— Три дня назад, вечером.

Мари провела несложный подсчет, и с чувством ругнулась.

— Тогда я еще не согласилась с ним ехать!

— Эдвард такой, — пожала плечами Уинри. — Поскольку я его не убила, хотя имела массу возможностей, приходится мириться. У тебя есть козырь: тебе с ним мириться не обязательно. Ну ладно, не отвлекайся. Почему вы задержались? Эдвард не хочет говорить, потому что я все равно пойму, если он соврет. А вот ты…

— А почему ты думаешь, что я скажу, если Эдвард молчит? — довольно-таки холодно спросила Мари.

— Вот как? — Уинри опасно сдвинула брови. — Нет, я еще понимаю, когда Эдвард берется опекать меня даже от дурных вестей, словно маленькую девочку… с переменным, впрочем, успехом… но какого черта ты это делаешь?

Мари вздохнула, сдаваясь.

— Как-то это не очень хорошо, — призналась она. — Если Эдвард не хочет, чтобы ты знала, мне остается только уважать его решение. То, что с ним случилось, только его касается. И вообще, может быть, это засекречено?.. Я даже и не знаю.

— Если не знаешь, значит, точно не засекречено, — фыркнула Уинри. — Если ты узнаешь что-то секретное, тебя заставляют столько бумажек подписать, что трем бюрократом работы на год хватит разбирать.

— А тебе приходилось?

— Поживи с этими двумя психами с мое, и не то… — она осеклась. — Да, приходилось, конечно. Так что можешь быть уверена: ни во что особенно секретное ты не вляпалась. Да и у меня допуск есть.

— Допуск?

— Ну да! Мне из-за братцев во столько всего пришлось влезть, что нашим милитаристам-бюрократам оставалось либо убить меня, либо все это дело узаконить. Убить Эдвард не дал: как-никак, подруга детства, личный механик и вообще полезная личность…

— А еще жена, — поддакнула Мари.

— Нет, женой я тогда еще не была… — Уинри махнула рукой. — Кстати, знаешь, до сих пор иногда удивляюсь, как это я умудрилась ей стать.

— Ты не собиралась соглашаться?

— Нет, я удивлена, как Эдвард вообще додумался сделать мне предложение! Я была куда более низкого мнения об его умственных способностях.

— Может, он был пьян? — предположила Мари, улыбаясь: такое потешное лицо было у Уинри в этот момент. Совсем девчоночье и слегка обиженное.

— Слушай, а это идея! — серьезно согласилась Уинри и задумалась. Потом усмехнулась. — Нет, не подходит: он от спиртного сразу засыпает.

— Может, лунатил?

— Ага, и я с ним в пару, что согласилась!

Мари вдруг хихикнула.

— Ты чего?

— Представила эту картину в лицах. Как Эдвард идет к тебе с протянутыми вперед руками и закрытыми глазами, а ты…

— Отмахиваюсь от него подушкой?

— Опрокидываешь на него ночной горшок!

Тут захохотали обе, и уже в голос.

— Смех смехом, а что все-таки было? — спросила Уинри, когда приступ веселости был избыт.

Мари задумалась. С одной стороны, ей совершенно не хотелось встревать в эти дела: если Эдвард считает разумным не говорить что-то своей жене, то почему говорить должна она?.. А с другой стороны, ей не хотелось что-то скрывать от Уинри: ведь они в самом деле как будто подружились. Да и ведь никто не сказал, что она должна выкладывать именно все… Разумная дезинформация — не ложь.

— Да ничего особенного, — сказала Мари словно бы нехотя. — Просто-напросто я заснула, а Эдвард пошел выгуливать Квача. Ей-богу, до сих пор удивляюсь, как ему это с рук сошло! Чужую собаку, да еще такую здоровую…

— Эдварда почему-то очень любят собаки, — задумчиво ответила Уинри. — Он к ним равнодушен, а они в нем души не чают. Я еще не встречала собаку, которая его бы не слушалась.

— Ну и все равно странно… В общем, он пошел выгуливать Квача и, разумеется, опоздал на поезд! Я на следующей станции сошла, чтобы дождаться его, а он появился только под вечер. Следующий поезд уходил с утра, так что мы переночевали там.

— Ясно… — Уинри подозрительно посмотрела на Мари. — И из-за такого пустяка Эдвард комедию ломал?

— Может, он не хотел, чтобы ты знала, что он на поезд опоздал? Глупая ведь оплошность, в общем-то.

— Может быть… А точно больше ничего не случилось?

— Случилось. На меня в поезде напал вооруженный маньяк-мститель с несовершеннолетней помощницей, я их в одиночку скрутила и сдала в полицию.

Уинри улыбнулась.

— А инопланетян не было?

— Нет, инопланетян не было. Только маньяк.

— Ну тогда ладно… — Уинри хмыкнула. — А у тебя с чувством юмора все в порядке. Приятно слышать.

— Это профессиональное.

— Слушай, может, устроим соревнование? Уверена, что по черному юмору механик автопротезов обычного врача переплюнет!

— Тебе придется дать мне фору: у тебя практики больше.

— Это что, намек на мой преклонный возраст?

— Ты сама это сказала!

И на этом месте Мари широко зевнула, еле успев прикрыть рот рукой.

— Ох, извини, я тебя отвлекаю, а ты спать, наверное, хочешь! — Уинри бросила неуверенный взгляд за окно, где солнце, хоть и перевалило за полдень, совсем еще не собиралось клониться к закату.

— Очень хочу, — призналась Мари. — Я думаю, мы еще завтра поговорим, ладно?

— И завтра, и послезавтра, и когда захочешь, — оптимистически пообещала Уинри. — Тебе что-нибудь еще надо?

— Нет, спасибо, у меня все есть.

— Ладно, я пошла… спи, сколько хочешь, если завтра вдруг проснешься, а меня дома не будет — меня могут вызвать с утра — тереби кого-нибудь из девочек. Лучше Сару, если сможешь отличить от Триши…

— А Эдварда?..

— Что Эдварда?.. А, так ведь он завтра уедет с утра пораньше! Он только тебя привез, а сам будет в Столицу возвращаться. Не в состоянии выбрать даже дня, чтобы побыть с детьми! — лицо у Уинри на этой фразе стало очень сердитым. — Ну ладно, спокойной ночи!

И она вышла. А Мари едва нашла в себе силы переодеться, как только за Уинри закрылась дверь. Ей казалось, что она так устала, что заснет сразу же, может быть, даже просто повалившись на пол. Тем не менее, она какое-то время еще лежала без сна, думая… думая о том, что за стеной — комната Ала. И о том, что вряд ли ее разбирали. Надо завтра заглянуть туда… Надо… обязательно. Но не хочется. Страшно. Что она сможет, кроме как неловко переминаться на пороге?..

Хотя Уинри не говорила дочерям, что Эдвард собирается уезжать уже на следующий день, эта новость каким-то образом стала им известна. Справедливо рассудив, что уговорить отца задержаться у них все равно не выйдет, девчонки решили, что надо использовать его пребывание дома по полной. Нина, на правах младшей любимой дочки завладела им первой и потащила Эдварда в сарай-пристройку, где с разрешения матери отгородила уголок и занималась там «всякой ерундой», как неодобрительно отзывалась Триша. Девочка с гордостью продемонстрировала отцу собранный перед поездкой в лагерь радиоприемник, а еще наполовину доделанную заводную кошку.

— Я хочу еще сделать такую же мышку, — заявила она, — и как-нибудь так устроить, чтобы кошка все время ловила мышку! Только как?.. Может быть, что-то типа локатора в кошку встроить, а в мышку приемник?

Эдвард послушно это все осматривал, соглашался, что, конечно, кошка будет мировая, но предположил, что дизайну не хватает аккуратности, да и шлифовка некоторых деталей подкачала.

— А я знаю! — задиристо заявила Нина. — Мама мне уже сказала. Ничего, я над этим работаю. Вот увидишь, я вырасту, и у меня будет фабрика заводных игрушек. Самых лучших игрушек в Аместрис!

— Раз говоришь, значит, будет, — пожал Эдвард плечами. — Только, помнится, месяц назад ты говорила, что будешь делать автопротезы, как мама.

— Одно другому не мешает! — авторитетно фыркнула девочка. — Помогая маме в мастерской, я могу раскрутиться и заработать начальный капитал. И вообще, папа, мне всего семь лет! Может, я еще сто раз передумаю, и решу стать великим мореплавателем.

Эдвард против воли улыбнулся.

Кроме того, он выполнил обещание, данное Трише и Саре, и проверил, как они дерутся. Разумеется, девчонкам даже повалить его ни разу не удалось. Под конец Эдварду удалось их скинуть одновременно, когда они разом на него насели. Садясь и потирая ушибленный локоть, Триша обиженно заявила: