Восхождение самозваного принца - Роберт Сальваторе

Неудивительно, что новых обитателей Туберова Ручья забросали вопросами. В самих вопросах не было никакого подвоха или скрытой угрозы. Просто люди в здешней глуши изголодались по новостям. И кто мог лучше удовлетворить их любопытство, чем певица Садья? Чете Крамп дали временное пристанище, пообещав переселить вскоре в старую покосившуюся хижину, владелец которой умер в прошлом году.

И действительно, через пару дней население Туберова Ручья дружно взялось приводить эту хижину в порядок, и к вечеру она вновь приобрела вполне жилой вид.

— Тепло родного дома, — с издевкой в голосе произнес Де'Уннеро, когда они с Садьей остались одни. — Теперь нам непременно начнут тащить все необходимое для устройства уютного гнездышка!

— Тепло зависит от нас, — сказала певица, подмигивая своему возлюбленному. — Даже крестьянская лачуга может оказаться очень привлекательной. Важно не то, где мы находимся, а то, что мы делаем, пока находимся здесь.

Маркало Де'Уннеро не стал отказываться от ее приглашения.

Уже поздним вечером, когда в очаге пылал огонь, а Садья играла и тихо пела о потерянной любви и одержанных победах, Де'Уннеро позволил себе забыть свою обычную настороженность. Он думал о былых завоеваниях и ошибках, размышлял о своем жизненном пути и даже прикидывал, каким может быть новый его отрезок.

Рядом с неукротимым жизнелюбием и интересом к миру его подруги любой путь казался Де'Уннеро реальным, а свои собственные возможности — безграничными.

Но так лишь казалось. Он еще мог подумать, брать или не брать с собой маленькую певицу. Но другой его «попутчик» неотступно последует за ним всюду, куда бы он ни отправился.

Де'Уннеро сосредоточился на песне Садьи и не позволил, чтобы чувство досады завладело им, выталкивая на поверхность темную сторону его натуры.

По расчетам Эйдриана, он проделал более пятидесяти миль и сейчас находился где-то вблизи Придорожной Яблони. До сих пор он не заметил никаких следов разбойников. Дорога на юг по-прежнему оставалась пустынной.

Когда впереди наконец показалась Придорожная Яблоня, разместившаяся в небольшой лесистой долине между двух пологих холмов, Эйдриан свернул на восток. Возможно, рассуждал он, разбойники устроили засаду где-нибудь неподалеку от околицы деревни. Обогнув селение, он вернулся на дорогу и двинулся дальше на юг.

А вот, похоже, и они. Эйдриан довольно улыбнулся, заметив, как в придорожных кустах мелькнула чья-то тень. Он продолжал беспечно шагать, сжимая в одной руке рукоятку меча, а в другой — графит и магнетит. Мысли рейнджера были сосредоточены на графите. Любого, кто попытается на него напасть, встретит удар рукотворной молнии.

Разбойников оказалось более дюжины. С криками они высыпали на него из засады, целясь из луков.

Эйдриан создал молнию, но вместо узкого, целенаправленного пучка пустил ее веером. Над головами нападавших что-то блеснуло, с треском разорвав воздух.

Большинство лучников попадали на землю, а когда попытались встать, то с ужасом обнаружили, что ноги их не слушаются. Они очумело вращали головами, совершенно не понимая, что произошло. Один сумел-таки выстрелить, однако его стрела ушла почти вертикально вверх.

Юный рейнджер, предвкушая скорую победу, выхватил меч и рванулся вперед, быстро приблизившись к двум головорезам, не делавшим никаких попыток сопротивляться. И вдруг… приглядевшись, он понял, что перед ним не разбойники, а обыкновенные охотники и крестьяне. Эйдриан тут же подскочил к ближайшему из них и приставил острие меча к его горлу.

— Кто вы такие? — резко спросил юноша.

— Убейте его! — завопил тот. — Убейте! Это он вырвал сердце у старика Телли!

Эти слова окончательно убедили Эйдриана в том, что окружившие его люди были жителями Придорожной Яблони, защищавшими подступы к своей деревне.

— Стойте! Подождите! — крикнул им юный рейнджер, отводя меч. — Я не разбойник. Я, как и вы, пришел сюда разделаться с этими негодяями. Меня зовут Эйд… Я — Тай'маквиллок, рейнджер Фестертула, поклявшийся защищать окрестные края.

Защитники Придорожной Яблони недоверчиво зашептались, но никто не решился выстрелить в юношу.

— Слышал я о таком, — сказал один из них после недолгой паузы. — Он ихнюю речку очистил. Так это, стало быть, ты и есть?

Эйдриан отсалютовал мечом и низко поклонился.

— Тьфу ты, — сплюнул тот, кому он приставил меч к горлу. — Совсем мальчишка!

— Мальчишка не мальчишка, а сила у него — будь здоров, — возразил ему товарищ. — Сам помнишь, как он вдарил по нам. Как это у тебя получилось, паренек?

Эйдриан ограничился лишь многозначительным взглядом.

— Возвращайтесь в свою деревню. Вскоре эта дорога вновь станет безопасной.

— Конечно, потому что мы несем здесь дозор, — огрызнулся тот, который чувствовал на своем горле лезвие меча юного рейнджера.

— Что ж, дело ваше, — сказал Эйдриан, отвесив второй поклон. — Сидите в засаде, если это вам по нраву, только я с вами не останусь.

— А кто тебя просил?

— Но я еще вернусь, — пообещал Эйдриан, пропустив колкость мимо ушей. — И тогда вы узнаете правду о Тай'маквиллоке — Ночном Ястребе.

— Диковинное прозвище, — услышал он у себя за спиной.

Юноша только улыбнулся. Пусть болтают; он им докажет, что не напрасно называется этим высоким именем.

Весь остаток этого дня и весь следующий он выискивал следы разбойников, но так ничего и не нашел. Досада его возрастала. Либо они успели убраться из этих мест, причем еще до его появления, либо мастерски умели заметать следы.

Рассерженный третьим днем бесплодных поисков, Эйдриан, дождавшись темноты, прямо на вершине холма развел большой костер. Он решил послужить разбойникам приманкой. Потом юноша понял: те не настолько глупы. Если они и видели пляшущие языки пламени, то наверняка разгадали его замысел. Подавленное настроение Эйдриана действовало на костер, словно ветер, и огонь поднимался еще выше. Только сейчас юный рейнджер понял, как ему хочется… нет, как ему необходимо найти разбойников. То была его первая возможность по-настоящему выделиться из толпы обыкновенных, ничем не примечательных людей. В мирные времена такие случаи выпадают довольно редко.

Возбуждение долго не давало Эйдриану уснуть, и он принялся ходить вокруг костра. Некоторое время спустя он отказался от своей затеи привлечь разбойников и затушил его пламя, но загасить огонь оказалось проще, чем собственную досаду и растерянность. Они продолжали грызть душу Эйдриана, пока наконец он не спохватился, что теряет одно из главных достоинств воина — хладнокровное спокойствие, помогающее в самые тяжелые минуты сохранять ясность ума и сосредоточенность на своей цели. Юный рейнджер сел и запустил руку в мешочек с самоцветами, ощутив зовущие глубины гематита.