Американец. Мировая Война - Григорий Сергеевич Рожков

не выпустили капитана в медпункт, пришлось лезть под зарешеченные окна. Вот и беседовали друзья через такое, говоря тихо, быстро и по существу. — В Лондоне переворот, Великобритания снова абсолютная монархия, заключен мир с бошами, как и думали. Объявлена война советам и янки. 4ый коммандос и бригадир лично за, кхе, преступления против бошей объявлены козлами отпущения, начались чистки. Бригадира Фрейзера арестовали и отправили во дворец Аббасид. Вот ключ от уличной решётки на окнах нашей оружейной комнаты.

— Ал, всё так серьёзно? — Помрачневший Соммерс понимал, куда клонил друг, но боялся самой мысли — оказаться предателем.

— Вас списали. Всех. Капитана Уилкока, Барни, Старину Уоша и Бригадира тоже. Вам светит или петля, или дай Бог пуля. Спасайся и если сможешь, спаси командира, он не заслужил такого. Прощай. — Прикрыв изнутри окошко, Хокс простился со старым другом. Всё, в один день всё что было — исчезло, прошлое рухнуло, рассыпавшись в мелкие кусочки, а будущее уже покрыто смертным мраком. Лейтенанту было обидно, его пробирала до костей обида и чёрная злоба. «За что⁈» кричало сознание, а сердце пыталось прорваться сквозь рёбра на волю.

Ведь его, второго лейтенанта Майкла Найджела Соммерса, уроженца городка Уиклвуда, что в графстве Норфолк, в армии Его Величества знали поистине многие. Будучи одним из первых коммандос в Англии, Соммерс смог пройти непростой путь от рядового из учебного полка ПВО получившего шанс стать элитой, до лейтенанта и героя этой самой элиты. Впервые о себе и своих немалых боевых и лидерских навыках Майкл заявил еще во время операции «Встреча» в 1939 году. Тогда Британский Экспедиционный Корпус во Франции ретировался, с немцами в бой вступать было категорически запрещено, но вот новоиспеченные отряды коммандос все ж получили приказ нанести упреждающий удар. Четвертому отряду коммандос было приказано выдвинуться на территорию Бельгии и уничтожить два моста в районе города Буйон. Еще пять отрядов коммандос выполняли аналогичные задачи по всей Франко-Бельгийской границе. Англия, таким образом, как бы выполняла, пусть и частично, свои союзные обязательства перед Францией, но при этом и с немцами особо не ссорилась. По итогам той операции на воздух взлетели только мосты города Буйон. Рядовой Соммерс за проявленную смекалку и отвагу был повышен в звании и награжден Военной Медалью. А потом были Лофотенские острова, провальные операции в Сен-Назере, Дьеппе, Бресте, на острове Гернси. Были успешные атаки на базы ВМФ и утопление транспорта в Кильском канале. И каждый раз, не зависимо от итогов операции, именно силы Четвертого отряда Коммандос наносили наиболее существенный ущерб немцам. Затем было непродолжительное затишье, и Соммерс, будучи уже сержантом, принял участие, как он считал, в защите французских колоний в Африке и борьбе с немцами там. Но очень быстро становилось понятно — действия Майкла и его подчиненных, как впрочем, и действия командира отряда — самого Лорда Ловата, зачастую поощряются наградами и званиями, но считаются отчего-то бесславными, противными. Много раз лейтенант вместе с бригадиром Фрейзером задавал малоприятные вопросы вышестоящему руководству. И все чаще и чаще вопросы затрагивали темы войны с Германией. Офицеров тревожили беспричинность торможения действий английских войск в рейдах, излишнее рыцарство в отношениях с немцами доходившее вплоть до освобождения из плена офицеров и солдат Вермахта и СС, презрение в отношении французских союзников, антикоммунистическая пропаганда в условиях военного союза с СССР. Но сильнее всего цепляли Соммерса, Фрейзера и многих офицеров факты «забоя скота» — четвертый отряд коммандос бросали в сражения, которые оборачивались большими потерями…

Задолго до девятого мая лейтенанту и его товарищам стало совершенно понятно, почему прежде все было именно так. Англия играла в поддавки с Германией, а излишне ретивые Коммандос портили все карты в преддверии сепаратного мира.

И вот сейчас нужда в зелёных беретах просто пропала, а может и не пропала, но для примирения на всех уровнях с немчурой нужны жертвы. Те, на кого покажут пальцем и скажут: «Они!» Они взорвали, они зарезали, они украли, они отравили… И пропажа даже нескольких сотен солдат и офицеров, даже целого Лорда пройдет, будет проглочена нацией, и забыта.

Во всем это быть может Соммерс и его люди сдались бы, сохранили до конца верность присяге, Родине и Королю. Но то, что их командир, Саймон Фрейзер, сын легенды Великой Войны, создателя самой идеи Коммандос, объявлен врагом, и станет жертвой политики — вызывало гнев и ненависть. Те, кто это свершил и так решил, не заслуживают уважения, да что там. Их теперь невозможно простить. Коммандос не желали смерти англичанам или иным гражданам Британской Империи, но и сдаваться на волю глупой идеи, бездумной жестокости, не желали. Посему в ту ночь в казармах Коммандос пропало много оружия и боеприпасов. Посему в ту ночь в стенах древнего арабского дворца были слышны щелчки выстрелов бесшумного оружия, и наземь летели раненые, но не убитые солдаты Его Величества. Посему в ту ночь в тёмном, древнем городе на грузовике военной полиции уходили вчерашние герои и израненные офицеры коммандос, простившиеся с Родиной и прежней жизнью.

Их путь вопреки всей логике лежал на восток. В сторону Персии, где ныне обитают еще и многими не любимые коммунисты. Но только туда путь пока еще открыт. И только там их шансы не оказаться в петле или у расстрельной стены отличаются от нуля в положительную сторону. А они уже и так предатели Короны. Как ляжет фишка завтра, думать они уже не думали. Удастся бежать и от комми? Благо. Планета большая, место под солнцем обязательно найдется. А не удастся. Так это сначала должно случиться…

Интермедия

9–10 мая. Южная Персия

Майская жара и яркое солнце в горном городке Хаджиабад, что в 140 километрах от порта Бендер-Аббас уже давно не радовала бойцов расквартированной здесь части Красной Армии. Бойцы сидели на месте вот уже несколько месяцев. Весь их труд сводился к номинальной охране главной автомобильной артерии ведущей вглубь страны через горы. От базы РККФ в Бендер-Аббасе через горы близ Хаджиабада, к Сирджану на севере и в плоть до самого Тегерана шла железная дорога. Местная военная инфраструктура включала склады, казармы железнодорожной ремонтной бригады, ПВО, заправку. Гражданская выглядела скуднее, но при том гораздо приятнее — регион славился цитрусовыми, и всё крутилось вокруг них, люди ими жили. Расквартированные подразделения красноармейцев счастливо объедались сочнейшими фруктами, кои поставлялись и в армию, и на флот, и даже в СССР. Жизнь бойцов казалась раем вдали от войны. Хотя многим было