Рандеву с незнакомкой - Земфира Кратнова

День пролетел как-то стремительно. Парк, кафе, бесцельные прогулки по городу.

Я прощаюсь с ним.

Не хочу себе признаться, но, кажется, я оттягиваю роковой момент. Сама себе я сказала: в десять вечера. Потом мысленно передвинула стрелки на половину одиннадцатого. Потом – на одиннадцать.

Я прощаюсь с собой.

Значит, «Скала».

Генки должны встретить на крыше, а дальше… Финал предсказуем: утром на земле найдут разбившегося мужчину. И все спишут на несчастный случай.

Просто какой-то узкоглазый без имени и особых примет. На всякий случай я поменял наши куртки. Мы ведь так похожи…

А когда все станет на свои места, когда люди Выхухоли поймут, что отправили на тот свет не того, Генки уже успеет уехать из города.

Я надеюсь на это.

По крайней мере, я даю ему шанс точно так же, как семь лет назад получил шанс я.

Весь день я брожу по городу, который я так и не рассмотрел толком после своего приезда. Впрочем, это уже и не важно. Здесь слишком многое мне незнакомо. Другие здания, другие названия улиц, другие люди.

Проходя мимо зеркальной витрины нового банка, я подмигиваю своему отражению. Мой двойник улыбается мне в ответ.

Дурацкий жест, совершенно неподходящий в данный момент: я показываю зеркалу средний палец. Мол, не все еще потеряно, мы прорвемся!

И понимаю, что это пустая бравада.

Я прощаюсь с собой.

Одиннадцать сорок.

Неужели я смалодушничаю? Неужели не смогу? До полуночи остается двадцать минут. Разницы нет, на какую дату выпадет моя смерть: на пятницу тринадцатое или на субботу четырнадцатое.

Но ведь я сказала себе: сегодня.

Я так решила.

Я.

Любое изменение в плане – это всего лишь попытка убежать от неизбежного.

Взобравшись на верхний недостроенный этаж «Скалы», я вижу группу мужчин. Один из них, одетый в светлую куртку, стоит, заложив руки в карманы, и, немного наклонив голову вбок, смотрит на дюжину амбалов, переминающихся с ноги на ногу. Здесь что, бандитская разборка?

Только этого мне не хватало!

Под моей кроссовкой громко хрустит стекло. Парень в светлой куртке резко разворачивается, вцепляется в меня взглядом и одними губами произносит: «Беги!».

И в этом взгляде столько силы, что я не смею его ослушаться.

Его воля сильнее смерти.

Я делаю шаг назад.

Одиннадцать тридцать семь.

Даже не знаю, почему я смотрю на часы и запоминаю время. Но логика здесь уже не важна. Жить мне осталось недолго.

Выхухоль, наверняка, захочет отыграться на мне по полной программе. И убивать меня он намерен долго. Но этого удовольствия я ему не доставлю.

Мои губы расплываются в злорадной ухмылке. Было бы неплохо, сиганув с крыши, потащить за собой и эту мразь, но уж очень маловероятно такое развитие событий.

Меня встречает дюжина крепких хлопцев с характерным туповато-брезгливым выражением лиц. А вон тот субъект в дорогом пальто, видимо, и есть Выхухоль.

Все правильно, но где девчонка? Неужели ее убили?

Что-то здесь не так. Должен, должен был Выхухоль притащить ее сюда, чтобы на ее глазах расправиться с «косоглазым».

Сзади раздается хруст. Я оборачиваюсь – и встречаюсь глазами с испуганным женским лицом.

Она? Или не она?

Если она – то почему она сзади меня, а не рядом с Выхухолью? Если не она – то что здесь делает?

Почему я не спросил Генки, как выглядит его смертельная страсть?

Почему?

Идиот! Идиот!!!

Ругаться на себя поздно.

Кто-то из амбалов прочищает глотку и с чувством плюет на крышу.

Время, отпущенное мне на решение, измеряется коротким отрезком мгновений. Но этот отрезок длиннее, чем весь прожитый день.

«Беги!». Я говорю это одними губами. И она понимает.

Я поворачиваюсь обратно и нагло ухмыляюсь Выхухоли.

Я делаю шаг вперед.

Ландыш и роза

Цвет

Он – в белом, она – в красном.

– Хорошо смотритесь вместе! – Подмигивает хозяйка дома, впуская их в квартиру.

Они стоят на пороге, мнутся. Два пятнадцатилетних подростка. Так получилось, что к двери они подошли одновременно и их воспринимают как парочку. Более старшие товарищи снисходительно улыбаются.

– Э-э… С днем рождения, – бурчит в сторону парень, протягивая какой-то сверток.

Хозяйка разворачивает пакет и радостно хлопает в ладоши:

– Ой, какая прелесть! Сам рисовал?

Юноша смущенно кивает в сторону, старательно отводя глаза и от хозяйки, и от своей невольной спутницы. Та с искрением восхищением смотрит на картину. Парень действительно талантлив, чувствуется, что дар художника у него, что называется, от Бога.

– Ну, я поскромнее, – она вручает хозяйке духи.

– Заходите, ребята!

Весь вечер они старательно изображают веселье. Он – племянник хозяйки. Она – младшая сестра ее мужа. Даже в какой-то степени родственники.

А еще более старательно они отводят глаза друг от друга. И это показное безразличие не остается незамеченным.

Когда они уходят – опять вместе! – кто-то спрашивает хозяйку:

– Как ты думаешь, у них все получится?

– Не знаю, – разводит та руками. – Они слишком разные. Слишком.

… А он провожает ее до дома и всю дорогу робеет, потому что безумно хочет коснуться губами ее губ, но ведь она явно ответит отказом…

И потом долго стоит под подъездом, глядя на ее окно.

… На белой рубашке отчетливо виден след красной помады. Она отвернулась, когда он попытался неуклюже ее обнять.

* * *

Запах

«Глупо-то как все вышло!» – Сидевший на земле мужчина поморщился от боли. Рана была серьезнее, чем ему показалось вначале. Нападавший на него мужик испугался и дал деру, даже ножик бросил. Сейчас, небось, отсиживается где-то в своем доме и сам трясется от страха. Ревнивец недоделанный!

Мужчина достал из кармана мобильник и набрал номер.

– Алло, милая? Ты не волнуйся, у меня все нормально… Но тут меня у выхода из дома твой благоверный поймал… Да знаю я, что ты не замужем. Я его просто так называю… Нет-нет, просто этот идиот решил поразмахивать ножиком, и слегка меня зацепил. Да я вызвал «скорую», что ты визжишь? Сейчас меня подлатают и все будет в порядке. Но к тебе завтра я, судя по всему, прийти не смогу. Да не буду я на него писать заяву! Скажу, что какие-то малолетки пристали. Не выдумывай! Зачем ты сейчас сюда придешь? И что ты сделаешь? Я тебя умоляю, сиди уже! Все! Кажется, едут.

Сирена «неотложки» разорвала утреннюю тишину.

Всю дорогу до больницы он улыбался, вспоминая сегодняшнюю встречу со старой подругой. И даже неприятный заключительный аккорд не мог испортить это торжество, которое испытывает каждый мужчина, услышав слова «Прости! Я была такой дурой!»