Дельцы. Автомобильный король - Эптон Синклер

Он внес двадцать долларов, половину своего еженедельного заработка, и его привели в какой-то зал и одели в белый балахон с капюшоном и красным крестом на груди. Он прошел торжественный обряд посвящения и дал ужасающие клятвы, намереваясь в точности исполнять их. Ему сообщили пароли, дали фамилию и адрес его "орла" — начальника — и поручили собирать сведения о предателях, проживающих в Америке.

Когда он обнаруживал предателя, созывалось собрание членов Ку-клукс-клана, они заготовляли плакат с крестами и надписью красными буквами: "Берегись: Ку-клукс-клан идет" и прибивали его к дверям преступника. Время от времени, на страх всем предателям, сотни фигур в белых балахонах собирались ночью в поле, приносили с собой огромный крест, сделанный из воспламеняющегося материала, устанавливали его и сжигали пусть смотрит весь мир. Когда огни затухали, Эбнер уходил, уверенный в том, что протестантско-христианская цивилизация Америки в безопасности.

45

Генри продолжал раскапывать "грязь" то об одном еврее, то о другом и выставлять ее напоказ читателям, разумеется, только после "тщательной и всесторонней проверки". Наконец он добрался до еврея, которого звали Вильям Фокс — кинопромышленника. Генри собрал обширный материал относительно предпринимательской деятельности Вильяма и морального качества его фильмов, но случилось так, что до Вильяма дошли слухи о произведенном Генри расследовании, и он направил к нему посланца с сообщением, что он тоже произвел расследование. Вильям располагал отделом кинохроники, которая два раза в неделю демонстрировалась во многих тысячах кино. И недавно ему стало известно, что большое количество фордовских автомобилей терпит аварию. Он отдал распоряжение сотням своих операторов, разъезжающих по всей Америке, собирать сведения об авариях фордовских машин и производить съемку обломков, подробно отмечая, сколько было убито, сколько осталось сирот, и так далее. Они приглашали экспертов, и те устанавливали, какой дефект машины вызвал аварию. Каждую неделю Вильям будет получать сотни кадров, отбирать лучшие и включать в очередную хронику.

Сообщение немедленно возымело свое действие. Генри ответил Вильяму, что он решил прекратить нападки на евреев.

Нападки прекратились; и Эбнер Шатт, постоянный подписчик "Дирборн индепендент", не читал больше статей о преступлениях евреев. Это его не беспокоило, потому что у него были фордовские брошюры, все пять выпусков, куда он время от времени мог заглядывать. Куклуксклановцы продолжали сжигать кресты, и им удалось угрозами выжить из района нескольких торговцев-евреев, которые продавали свой товар по слишком низкой цене, и нескольких мужчин, подозреваемых в том, что они навещают некую женщину, не имея на то законного права.

Еврей, по фамилии Шапиро, предъявил Генри иск на пять миллионов долларов, обвиняя его в клевете. В течение нескольких лет Генри пускал в ход все юридические уловки, чтобы помешать слушанию дела; но, наконец, все усилия оказались тщетными; чтобы уладить дело, автомобильный магнат опубликовал в печати заявление, что до сей поры не имел времени прочесть напечатанное в "Дирборн индепендент". Недавно его друзья сообщили ему, что "обвинения и инсинуации" против евреев не соответствуют действительности; он впервые прочел "Дирборн индепендент" и был "глубоко огорчен, убедившись, что эта газета вместо того, чтобы быть созидательной, стала средством для воскрешения уже разоблаченных измышлений". Неправда, что евреи находятся в заговоре и стремятся господствовать над миром. Уже доказано, что Протоколы сионских мудрецов являются "грубой подделкой", и если бы только Генри знал их "сущность", он, "ни минуты не колеблясь, запретил бы их распространение". И дальше, бия себя в грудь:

"Я считаю своим долгом честного человека загладить эту вину перед евреями, моими ближними и собратьями, испросив у них прощения за вред, неумышленно им нанесенный, и, насколько это в моей власти, беру обратно оскорбительные обвинения, брошенные по их адресу, твердо заверяю их в том, что отныне они встретят с моей стороны только проявление искренней доброжелательности".

Очень мило, что и говорить; но, к несчастью, еще до этого заявления Генри опубликовал свою автобиографию под заглавием "Моя жизнь и деятельность", в которой, ведя повествование от первого лица, он безоговорочно поддерживал антисемитскую кампанию, подытожил и скрепил тягчайшие обвинения. В этой книге еврейское влияние характеризуется как "гнусный ориентализм, тлетворное влияние которого проникло во все формы общественного воздействия". В этой книге Генри призывал лучших из евреев "отказаться от изживших себя идей о сохранении расового превосходства, путем экономической или интеллектуальной разрушительной войны с христианским обществом". Говоря о себе в своей автобиографии, Генри заявил, что в своих антисемитских статьях он разоблачал "ложные идеи, которые подрывают нравственные силы народа". Он призывал американский народ "понять, что мы не претерпеваем естественное вырождение, а подвергаемся преднамеренному разрушению".

Может быть, Генри не знал, о чем он писал в своей автобиографии? Или он стал таким великим, что мог не заботиться о правде?

46

Тому Шатту, самому младшему в семье, исполнилось уже пятнадцать лет, и он собирался поступить в среднюю школу. Он был крепким парнем, — на его счастье, он рос в то время, когда семья ела досыта. Два передних зуба выступали у него так же, как и у отца, но у него были голубые глаза матери и волнистые волосы, которые нравились девушкам. Он начинал мыслить самостоятельно и был полон юного задора. Эбнера брала досада: почему Томми думает не так, как Эбнер? Томми не разделял семейного чувства благодарности к Генри Форду, напротив, он утверждал, что Генри получил от своих рабочих больше, чем они от него. Он не только не питал уважения к ку-клукс-клану, но называл куклуксклановцев не иначе как бандитами. Эбнер пообещал "всыпать" ему, но Милли, хлебнув горя с Генри, которого пороли в детстве, заступилась за младшего сына; она обхватила его руками и заголосила.

Эбнеру пришлось держать язык за зубами и предоставить детям говорить, что им нравится. Потолковав об этом с приятелями, он решил, что во всем виноваты учителя; среди них завелись "красные", они-то и забивают детям головы "неамериканскими идеями". Надо что-то сделать и навести порядок в школе, говорили стопроцентные христиане-протестанты.

Ку-клукс-клан грозился по-прежнему, что он "идет", и в самом деле задумал совершить самый большой поход со времени своего существования дойти до Белого дома. Куклуксклановцы всей Америки, они же — фордовские покупатели, решили выставить Генри Форда своим кандидатом. Создан был "Дирборнский клуб борьбы за президентство Форда", который устраивал митинги и наводнял газеты пропагандой. Все члены клуба носили на шляпах ленты с надписью "Мы хотим Генри". Одну такую ленту бесплатно преподнесли Эбнеру, и ему даже не пришло в голову спросить, на чьи деньги она куплена. Он велел Милли пришить ленту к своей кепке и гордо носил ее — даже на работу.

Странная это была предвыборная кампания, потому что никто не знал, является ли кандидат демократом или республиканцем; кандидат помалкивал и, вероятно, сам не знал. Генри продолжал выпускать автомобили: полтора миллиона в год, подбираясь к двум миллионам. Несмотря на то, что он регулярно снижал цену, он получал ежегодно сто миллионов долларов прибыли; он стал одним из самых богатых людей в мире.

Вскоре он выпустил десятимиллионный "форд" и отправился на нем в паломничество по Соединенным Штатам; превосходная реклама, ибо повсюду его встречали шествиями с оркестрами, и гордые владельцы самых древних фордов, к которым Эбнер прилаживал тугие сиденья и фонари от старых колясок, вытаскивали их из глубины сараев и вывозили приветствовать своего великого правнука. Когда этот правнук достиг Голливуда, он объехал все студии, и кинозвезды выходили приветствовать его и фотографировались, сидя за его рулем.

Сотни "клубов борьбы за президентство Форда" были созданы по всей Америке, и пробные баллотировки, проведенные газетами и журналами среди своих подписчиков, показали, что Генри намного обогнал других кандидатов, даже президента Гардинга. Огромные суммы затрачивались на агитацию за кандидатуру Форда, но кто-то ловко утаивал их источник. Генри, разумеется, ничего не терял, потому что не было лучшей рекламы для автомобиля, чем бюллетень всеобщих выборов. Уолл-стрит была так напугана возможностью его избрания, что один банкир даже застраховался на этот случай в четыреста тысяч долларов.

Президент Гардинг, провинциальный политик, окруженный ворами, умер, сраженный горем, и вице-президент занял его место. Этим самым для Генри и Ку-клукс-клана проблема президентских выборов решилась очень просто: у власти стоял теперь свой человек, белый, христианин, протестант, стопроцентный вермонтский янки, бережливый, сдержанный, сильный государственный деятель, "Осторожный Кальвин". За ним пришли на его маленькую ферму в горах, где он родился, разбудили его до зари, заставили произнести клятву, потащили в Вашингтон и вверили ему государство, которому грозила опасность со стороны взяточников, спекулянтов, евреев, негров, католиков и большевиков.