Тайные желания короля - Кейт Эмерсон

– О чем вы говорите?

– Маркиз Дорсет, граф Сюррей и лорд Бергавенни были изгнаны из Звездной палаты сразу же после начала заседания Совета.

«Действительно странно», – подумала Анна. Почему эти трое? Дорсет был бы рад неприятностям у любого из членов семьи Гастингсов, но Сюррей был женат на племяннице Джорджа и, возможно, был бы склонен поддержать свойственника. Упоминание имени Бергавенни заставило ее нахмуриться. Это был старший брат Нэда Невилла, а Нэд был близким другом Уилла Комптона. Что это могло означать? Не исключено, что и ничего. Анна надеялась на то, что это именно так и есть. Ей бы очень не хотелось думать, что Уилл каким-то образом причастен к неурядицам Джорджа.

Анна ожидала возвращения мужа с все возрастающим беспокойством, и в ту секунду, когда он вошел в комнату, она уже знала, что ее тревоги небезосновательны. Он так осунулся, что ее сердце обливалось кровью. Анна поспешно налила вина в кубок и подала ему. Джордж жадно осушил его, прежде чем вернуть.

– Сэр Джон сообщил тебе, где я был?

– Да. Что случилось, Джордж? Зачем тебя вызывали?

– Нас с сэром Ричардом обвинили в незаконном содержании прислуги. Дело будет рассматриваться Королевским судом.

– Но ты же не сделал ничего плохого!

Его отрывистый смех сообщил ей, что это не имеет никакого значения.

– И если тебя признают виновным, тогда что?

– «Если»? Правильнее будет сказать «когда». Несомненно, мне присудят штраф, вроде того, который заплатил граф Нортумберленд.

– Но у нас нет десяти тысяч фунтов!

– Их не было и у Нортумберленда.

Джордж взъерошил ладонью свои темно-каштановые волосы.

– Боюсь, я сам усугубил свое положение. Когда я вошел, Дорсет не удержался от едкого замечания. Я потерял самообладание и уже готов был наброситься на него. Если бы меня не удержал Сэшеверелл…

– Ах, Джордж, как же ты мог!

– Я совсем потерял рассудок, не отрицаю.

В нем снова заклокотала злоба, на этот раз обращенная на нее. Джордж приблизился к столу и вновь наполнил свой кубок вином.

– Но… но я думала, Дорсет был изгнан из Звездной палаты.

– Был. После того как мы с ним едва не сцепились.

– А Сюррей? А Бергавенни?

Джордж лишь покачал головой.

– Я бы и сам хотел это знать. Равно как хотел бы знать и о том, что за всем этим стоит. Обвинения в незаконном содержании прислуги выдвинуты не из-за того, что мои слуги и слуги Дорсета устроили на турнире драку. Об этом вообще ничего не было сказано. И я не так могуществен, чтобы представлять угрозу для короля.

– Король, – осторожно сказала Анна, – позволяет тем, кто пользуется его доверием, принимать решения за него.

Джордж помрачнел.

– Уолси?

Она утвердительно кивнула, однако подумала о том, что Уилл Комптон тоже может быть таким человеком. Ее взгляд проследовал в угол комнаты, где на подушке спал спаниель. И Уолси, и Комптон могут быть причастны к неприятностям Джорджа.

– Боже праведный! – воскликнул Джордж. – Вот в чем, должно быть, дело!

Вздрогнув от его неожиданного возгласа, Анна уставилась на него.

– Что такое? Ты что-то вспомнил?

Тогда он рассказал ей – в первый раз – о своем разговоре с ее братом после ужина, состоявшегося две недели назад.

– Сэшеверелл послушно написал письмо графу Шрусбери, предлагая двойной брачный союз, но изложил это таким образом, чтобы предостеречь графа от приезда ко двору, если только он не готов принять планы кардинала. Поскольку Шрусбери намерен выдать свою дочь за сына Нортумберленда, он благоразумно воздержится от приезда, ссылаясь на то, что еще недостаточно здоров, чтобы отправиться в дорогу.

– Откуда Уолси может быть известно, что ты с сэром Ричардом противодействовал его замыслам?

– У него повсюду шпионы, так же как и у твоего брата, который в этом деле с кардиналом в полном согласии.

Анна хотела возразить ему, но промолчала. Эдвард очень удачно уехал в Торнбери, обезопасив себя от обвинений и от того вреда, который могло нанести ему то обстоятельство, что еще один его зять обвинен в незаконном содержании прислуги.

Объяснение, найденное Джорджем, похоже, полностью его устраивало, и это избавляло Анну от необходимости предложить другое. Она оставила предположение о том, что Уилл Комптон тоже может быть вовлечен в это дело, при себе, надеясь, что она все же ошибается.

Следующие две недели тянулись мучительно долго. Тревожное ожидание Джорджа отзывалось страданием в сердце Анны. Единственным утешением в те дни было лишь то, что маркиз Дорсет также был обвинен в незаконном содержании прислуги, как и лорд Бергавенни вместе с Эдвардом Гилдфордом.

– Звездная палата, должно быть, пытается продемонстрировать свою беспристрастность в вынесении приговоров, – усмехнулся Джордж.

Они все еще ожидали приговора Джорджу, предвидя штраф, но не исключая также возможности заключения во Флитскую тюрьму или Тауэр, когда Анна была призвана в покои королевы.

Королева Екатерина изо всех сил старалась не замечать присутствия Анны при дворе и на торжественных церемониях, но сейчас она смотрела ей прямо в глаза, немного наклонившись вперед в своем кресле, как будто старалась запечатлеть каждую черту в своей памяти. Анна присела в глубоком реверансе, замирая от страха. На этот раз ей не удалось сохранить выражение спокойствия на лице. Она почувствовала, как капли пота выступают у нее на лбу, и по радости, промелькнувшей в глазах королевы, поняла, что ее величество это заметила.

– Леди Анна, – сказала королева своим низким, хрипловатым голосом. – Вы будете постоянно присутствовать в моих личных покоях.

Застигнутая врасплох этим неожиданным заявлением, Анна несколько раз судорожно сглотнула, прежде чем снова обрела дар речи.

– Я чрезвычайно рада это слышать, ваше величество.

Анна тут же дала присягу, после чего была отпущена. Голова у нее кружилась. Она никак не могла понять смысл этой перемены положения. Вернувшись ко двору, она снова заняла место среди фрейлин, но ей не вменялось в обязанности ежедневное сопровождение ее величества. Теперь Анне предстояло находиться ближе к королеве и видеть ее и короля чаще, чем это было раньше. Должность леди личных покоев была менее престижной, чем леди свиты, но она давала больше возможностей добиться монаршего покровительства.

Вернувшись в свои покои, Анна застала своих слуг, выносящих дорожные сундуки.

– Остановитесь! – крикнула она. – Я не могу покинуть двор без разрешения королевы. Она назначила меня служить в своих личных покоях.

Джордж обернулся на ее голос, и на его лице было написано такое отвращение, что Анна отпрянула. Он заговорил ледяным тоном, и его слова были подобны кускам льда, падающим и разбивающимся вдребезги о плиты пола.