Китайские народные сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

На другой день опять пошел крестьянин в поле работать. Скоро полдень. Собрала жена обед – чашку рисового супа с клецками, – мужу в поле отнесла. Сели они на меже, клецку за клецкой палочками из супа вытаскивают, едят.

А монах тут как тут. Смотрит, как милуются крестьянин с женой, зависть его разбирает. Пуще прежнего взыграла в нем кровь! Прошел он раз, прошел другой, а женщина и головы не повернула. Приметил крестьянин, что монах на его красивую жену поглядывает, сразу смекнул, в чем дело, и решил его проучить.

Поели они. Собрала жена чашки и палочки в корзину, к дому пошла. Подошел тут монах к крестьянину, спрашивает:

– Ну как? Пойдешь в монахи? Вчера у нас с тобой про это разговор был.

Отвечает крестьянин:

– Я-то не прочь, жена не соглашается. Вот если бы торговцем стать, тогда другое дело.

Обрадовался монах и говорит:

– Что же, займись торговлей!

– А деньги где взять?

– Я тебе в долг дам, даже процентов не возьму. Из первой выручки вернешь. Лучше всего открыть мелочную лавку. Очень прибыльное дело. Так что отправляйся поскорее за товарами.

Обрадовался крестьянин и говорит:

– Коли и вправду денег дашь, спасибо! А принесешь когда?

Видит монах, что его заветное желание того и гляди исполнится, решил не мешкать и говорит:

– Дело срочное. Я тотчас за деньгами сбегаю!

Высадил крестьянин еще несколько кустиков рассады, домой воротился.

Только поел, входит монах, двести серебряных юаней[91] несет. Пригласил его крестьянин сесть, велел жене чай приготовить. Жена сразу смекнула, в чем тут дело, решила помочь мужу. Заваривает чай, сама на монаха поглядывает лукаво, а у того аж сердце замирает.

Говорит крестьянин:

– Потолковал я с женой, она согласна. Завтра же в путь отправлюсь, через месяц ворочусь, за все тебя отблагодарю.

Отвечает монах:

– Какая еще благодарность! Что за церемонии!.. Ведь мы друзья!

Посидел монах недолго, распрощался и ушел.

Собрала жена мужа в дорогу, на рассвете вышел он из дому.

Монах, только завечерело, бросил все дела, к жене крестьянина пошел. Сидят они, разговор ведут, смеются. Монах только и ждет случая, чтобы о чувствах заговорить. Да никак не решится. Уж очень неприступный у женщины вид, аж «кости размягчаются и мышцы слабеют», как это в пословице говорится, слова в глотке застревают. А женщина взяла вдруг монаха за руку, наверх повела. Но только хотел он ее обнять, кто-то изо всех сил в ворота застучал. Трясется монах от страха, сразу смекнул, что муж воротился. Спрятала женщина монаха в пустой ларь для риса, где нынче терновник держали. Впились колючки в жирного монаха, а он терпит, охнуть боится.

Тем временем женщина вниз спустилась, отперла ворота, вместе с мужем наверх поднялась.

Говорит муж:

– Лодка наша потонула, вот я и воротился. Да вдобавок воры напали, двести юаней отобрали, которые мне монах дал. Не повезло! Уж лучше мне по-прежнему в поле работать. Не знаю только, как с долгом быть? Эва! Придумал! Отдам-ка я монаху в счет долга этот ларь для риса!

Легли муж с женой и как ни в чем не бывало уснули. Только сейчас смекнул монах, что они задумали. Всю ночь в ларе промаялся, а наутро кликнул крестьянин двух монастырских служек, попросил их отнести монаху ларь. Продели служки шест в кольцо на крышке ларя, подняли его и, согнувшись в три погибели, потащили в храм. Несут, а ларь на шесте раскачивается из стороны в сторону. Подошли к храму, вдруг слышат – внутри кто-то кричит:

– Осторожней! Больно! О-ой-ой! Откройте скорее!

Тотчас подняли служки крышку. Что за диво! В ларе настоятель сидит весь в синяках да в кровоподтеках.

Глупый муж[92]

Был у одной женщины глупый муж. Ничего делать не умел, за что ни возьмется, все у него вкривь да вкось.

Послала его как-то жена к родичам ткацкий станок взять. Идет он назад, притомился, сел у дороги отдохнуть. От скуки принялся станок разглядывать. Разглядывает и думает: «Чего это я тебя на себе тащу, коли у тебя четыре ноги? Ступай-ка сам, быстрее меня придешь».

Поставил он станок посреди дороги, сам домой пошел.

Воротился, а жена про станок спрашивает.

Отвечает дурак:

– Сам придет. У него четыре ноги.

Говорит ему жена:

– Что ты, что ты, разве может станок ходить, ноги-то у него деревянные! Беги скорей обратно!

А тут на дворе темнеть стало, и решил дурак утром сходить.

Пошел он на другой день за станком, смотрит – а станок от росы весь мокрый.

Говорит дурак:

– Бедолага! Аж вспотел, так спешил.

Сказал так дурак, взял станок, домой понес.

В другой раз соткала жена полотно, велела дураку на базар снести.

Идет дурак по дороге, смотрит: два столба стоят. А дурак те столбы за людей принял и давай кричать:

– Эй! Кому полотна?

Столбы, само собой, молчат.

А дурак опять кричит:

– Полотно купите!

Подошел он к столбам, положил полотно и говорит:

– Вот вам полотно, давайте деньги!

Неподалеку коза ходит, блеет: ме-е-е!

А дураку послышалось: «Не-ет!»

Говорит дурак:

– Сегодня не получу, завтра приду!

Сказал так и пошел домой.

Спрашивает жена:

– Кому полотно продал?

Отвечает дурак:

– Двум парням. Чудные какие-то! Стоят у дороги, молчат. А как про деньги спросил, сразу «не-ет» говорят.

Выспросила обо всем жена, смекнула, в чем дело, послала его назад скорее полотно принести.

Пришел дурак к столбам, а узла с полотном нет.

Вдруг смотрит – идет по дороге народ, видимо-невидимо, все в белое одеты, хоронят кого-то.

Поглядел дурак, подумал, что это они его полотно украли, и давай кричать:

– Отдайте мое полотно, не то всех изобью!

Услыхали это люди, подбежали к дураку, поколотили.

Воротился он домой, жене пожаловался, а она и говорит:

– Дурак! Ведь это ты похороны видал. Помог бы им гроб нести, они б тебя не побили, спасибо сказали.

– Ладно, – отвечает дурак, – наперед умней буду.

Сказал он так, прогуляться пошел.

Смотрит дурак – несут расписной паланкин носильщики, и как закричит:

– Эй вы! Дайте я вам гроб помогу донести!

Услыхали это носильщики, побили дурака.

Воротился он домой, плачет, а жена посмеивается:

– Ну и бестолковый же ты! Свадебный паланкин за траурные носилки принял, надо было улыбаться и в ладоши хлопать.

Ответил дурак:

– Наперед умней буду, – и лег спать.

Вышел утром на улицу, смотрит – у соседей дом загорелся. Побежал поглядеть. Нравится дураку, как пламя полыхает, заулыбался он и ну хлопать в ладоши да приплясывать.

Опять его