Под знаком Близнецов - Розамунда Пилчер

Время остановилось. Девушка не знала, как долго она пролежала до того момента, когда дверь открылась и тихо закрылась снова. Она даже не была уверена в том, что в комнату вошли, пока не почувствовала, что кто-то сел на край кровати рядом с ней. От сидящего веяло теплом, уверенностью и спокойствием. Флора повернула голову, и чья-то рука осторожно убрала волосы с ее лица. Сквозь слезы она увидела, как черно-белое пятно постепенно приобретает очертания доктора Хью Кайла.

Флора ожидала, что это будет Изабель или Энтони. Но никак не Хью. Она сделала огромное усилие, чтобы остановить слезы, вытерла лицо тыльной стороной руки и посмотрела на него снова. Образ Хью стал четче. Но это было так непохоже на него — терпеливо сидеть и ждать, когда Флора перестанет плакать.

Она попыталась заговорить. Сказать что-нибудь, пусть даже: «Уходите». Но Хью, именно Хью, раскрыл для нее свои объятия, и она не смогла устоять. Приподнявшись от подушки, она бросилась искать утешения у него на груди.

Казалось, его не беспокоило то, что слезы испортят хрустящую белизну его рубашки. Он мягко сжимал теплыми и сильными руками ее дрожащие плечи. Флора вдыхала запах свежести и одеколона. Подбородок Хью упирался ей в макушку, и когда немного спустя он спросил ее: «Что случилось?», слова прорвались — невнятные и бессвязные, сумбурный поток слов.

— Я была у Таппи… и она рассказала… о мальчишках… я ничего не знала… И она сказала… про лист на дереве… и я не могла… — Она говорила, уткнувшись ему в рубашку, то и дело всхлипывая. — Я услышала музыку… и смех… и я поняла… что не могу пойти вниз…

Он дал ей выплакаться.

— Изабель волнуется. Она попросила, чтобы я нашел тебя и привел к гостям.

Флора отчаянно замотала головой.

— Я не пойду.

— Пойдешь. Тебя ждут. Не надо портить праздник.

— Я не могу. Я не пойду. Скажите, что я заболела… придумайте что-нибудь…

Хью крепче сжал ее плечи.

— Соберись, Флора, возьми себя в руки.

В комнате стало очень тихо. Из этой тишины в сознание Флоры проникали отдельные звуки: слабые отголоски мелодии, шум ветра за окном, отдаленный плеск волн. И совсем рядом, так что он скорее ощущался, чем слышался, равномерный стук сердца Хью.

Она осторожно отстранилась от него.

— Как вы меня назвали?

— Флора. Хорошее имя. Гораздо лучше, чем Роза.

Ее лицо распухло от плача. Влажные дорожки слез бежали по щекам. Флора громко шмыгнула носом. Хью залез в карман и достал свой носовой платок. Не тот шелковый, что выглядывал из нагрудного кармана, а обычный, хлопковый, ставший мягким от частых стирок.

— Вообще-то, я редко плачу, — сказала она и высморкалась. — Можете мне не верить, но это правда. А в последние дни я только и делала, что плакала.

— Неудивительно, учитывая напряжение, в котором ты находилась.

— Да. — Она посмотрела на платок и увидела, что он весь в черных пятнах. — Тушь потекла.

— Ты похожа на панду.

— Наверное. — Она сделала глубокий вдох. — Откуда вы узнали? Что я Флора?

— От Энтони. То есть, он сказал, что тебя зовут Флора. Впрочем, я уже давно понял, что ты не Роза.

— Когда?

— В тот день, когда ты заболела, я окончательно убедился в этом. Но подозрения возникли еще раньше, — добавил он.

— Но как вы узнали?

— Пять лет назад Роза поранилась на пляже. Она порезала руку осколком бутылки, которую какой-то шутник закопал в песок. Вот здесь. — Он сдвинул вверх рукав ее халата и провел пальцем линию примерно в два дюйма длиной на внешней стороне предплечья. — Рана не была серьезной, но пришлось наложить шов. Я хорошо накладываю швы, но даже я не смог сделать это так, чтобы не осталось следов.

— А почему вы ничего не сказали?

— Я хотел сначала поговорить с Энтони.

— И вы поговорили?

— Да.

— Он вам все рассказал? Обо мне, о Розе и о наших родителях?

— Да, все. Интересная история.

— Он… он собирается завтра рассказать все Таппи.

— Он сейчас рассказывает Таппи, — поправил ее Хью.

— Сейчас? В эту самую минуту?

— Да, в эту самую минуту.

— Значит… — Флора не сразу решилась произнести это вслух. — Значит, Таппи знает, что я не Роза.

— Сейчас уже знает. — Он внимательно посмотрел на ее лицо. — Ты из-за этого плакала?

— Да, наверное. И еще из-за многого другого.

— В том числе и из-за угрызений совести.

Флора кивнула.

— Тебе не нравилось обманывать Таппи?

— Я чувствовала себя преступницей.

— Хорошо, теперь, когда Таппи все известно, ты можешь успокоиться. — В его голосе появились обычные сухие нотки. — Так что вставай, надевай платье и спускайся вниз.

— У меня лицо опухло.

— Умойся.

— И платье помялось.

Хью поискал глазами платье и обнаружил его лежащим на полу.

— Еще бы ему не помяться.

Он встал, поднял платье, встряхнул его, расправляя складки, и положил в ногах кровати. Флора, обхватив руками колени, наблюдала за ним.

— Замерзла? — спросил Хью.

— Немного.

Он молча включил электрокамин, нажав на клавишу носком ботинка, и подошел к туалетному столику. Флора увидела бутылку шампанского и два бокала.

— Вы принесли это с собой?

— Да. Я предполагал, что может понадобиться что-нибудь тонизирующее. — Он аккуратно снял проволоку и фольгу. — И похоже, я был прав.

Пробка вылетела с легким хлопком, и поток искрящейся жидкости наполнил сначала один бокал, потом другой.

— Будем здоровы.

Они выпили; шампанское было сухим, от него пощипывало в носу, а вкус напоминал о свадьбах и замечательных праздниках.

Прутья электрокамина покраснели, в комнате стало теплее. Флора сделала для храбрости еще один глоток и сказала:

— Я знаю про Розу.

Хью ответил не сразу. Он взял бутылку, сел на край кровати и откинулся на медную перекладину спинки. Потом поставил шампанское на пол рядом с собой.

— И что ты про нее знаешь?

— Что у нее был роман с Брайаном Стоддартом. Но узнала об этом, только когда мы с ним ужинали. Иначе ни за что не приняла бы приглашения.

— Полагаю, он вспомнил все в деталях.

— Я не могла остановить его.

— Ну и как тебе все это?

— Не знаю. Понимаете, у меня не было времени как следует узнать Розу. Мы встретились в Лондоне вечером, а на следующий день она улетела в Грецию. Но она так похожа на меня внешне, что я решила, что и в остальном мы должны быть похожи. За исключением того, что она богата и имеет то, чего у меня никогда не было. Но это казалось мне не таким уж важным. Я думала, что мы — половинки одного целого. Роза уехала, и тут появился Энтони и рассказал мне, что произошло. И я задумалась. Она знала, что он нуждается в ней, но все равно уехала. Мне хотелось разобраться, почему она так поступила…