Хроники Навь-Города - Василий Щепетнёв

Нет, разумеется, это не существа измерения Зет. Кто-то другой, могучий и древний. Жаль, что она не умеет читать мыслей. Их никто не умеет читать — во всяком случае, до прошлой ночи она была в этом уверена. Зато можно читать эмоции. У навь-городцев они складывались в сложный букет. Немного презрения. Немного зависти. Немного страха. Но преобладала покорность, фатализм. Чему они покоряются? Судьбе? Ой, кажется, судьба водит их на длинном поводке.

И еще — она была совершенно уверена в том, что подземная пиявка явилась сюрпризом для навь-городцев. И сюрпризом пренеприятным. Хорошо, рыцарь не сплоховал. Иначе всяко могло бы случиться. Предостережение. Но не рыцарю, не ей, молоденькой ведьмочке (а рядом с той магией она чувствовала себя молодой без всякой натяжки). Это было предупреждение навь-городцам.

Высоко сижу, далеко гляжу…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Еще совсем недавно отчет Фомина вызвал бы затяжную, многонедельную бурю. Сам способ передвижения навь-городцев под землей должен был погрузить в ажитацию весь экипаж межзвездника «Королев». Топологи в очередной раз попытались бы превратить теорию n-мерного мира из сугубой абстракции в прикладную дисциплину, биологи заставили бы описывать каждую щетинку подземной пиявки, а уж о существах измерения Зет гипотезу выдвинул бы всяк.

Но Фомина встретил не экипаж. Его встретили рыцари Крепости Кор. А это не одно и то же. Увы, увы, очевидно — перемены необратимы.

Зато интересовали вопросы политические. Предложен союз — хорошо. В чем может выражаться помощь Навь-Города? Поделятся информацией, дадут помощь боевую, какой-нибудь подземный эскадрон, или только снабдят золотом и прочими богатствами? И, опять же, в долг дадут или безмездно, по-союзнически?

Предложение о создании Постоянного Хода получило одобрение. Раз Навь-Город обладает возможностью ходить тайно, пусть уж лучше ходит явно.

Выдвинули встречное предложение — учредить посольство крепости в Навь-Городе.

— Почему бы не завести общепринятых дипломатических отношений? А то таверны и прочие злачные места… — спросил Манаров.

— Возможно, таков их modus operandi (на Внутреннем Совете Рыцарей традиционно говорили по-русски). Около Замка Т’Вер, во всяком случае, это была именно таверна.

— Однако не очень-то навь-городцы тогда помогли Замку.

— Именно. Они не хотят тесного, обязывающего контакта. Роль стороннего наблюдателя их вполне устраивает.

— А сейчас…

— Что-то изменилось. Что-то, как они считают, может угрожать Навь-Городу.

— Хотелось бы знать, что именно. Загадочные существа из Зет-Измерения — как-то неопределенно.

— Зверодемон Двухордовый Цельноглотный — устроит? — усмехнулся Фомин.

— Или Гнилорылый Проникающий Кровокус, — подхватил Манаров.

Классифицировать представителей мира Преображения было излюбленным делом первых лет. Прионная основа наследственности вместо привычных генов, анаэробные обменные процессы, островковая нервная система — все это приводило в восторг и исступление. Представители фауны Преображения норовили классификаторами закусить, но смущало другое — изменчивость. Метаморфоз. Вчерашняя смиренная Мериносная Сумчатая Овца в условиях недостатка пищи растительной (засуха, саранча — о той вообще нужно говорить отдельно, даже не говорить, а писать монографию о Всепроникающей Всепожирающей Саранче Преображения) превращалась в свирепую бестию, которую прежде считали совершенно отличным видом: Гиена Сумчатая Нападающая. Бытие определяло не только сознание, но и тело, плоть. И потому любили старую добрую фауну, которая осталась со времен межпотопья, скорбели о той, что не осталась, и делали практические выводы — чтобы овца не зверела и давала прекрасную шерсть, ее нужно досыта кормить, только и всего.

Подозревали — да что подозревали, знали точно, что и люди того-с… не те. Вурдалаки, вампиры — все от них, от Homo Sapience Metamorphosus, но тут делать было нечего, командор так и заявил:

— Других людей у меня для вас нет. Цитата.

Раздумывая над цитатами, Фомин побрел к себе. Он-то не кадет Туун-Бо, бодрствовать по трое суток кряду без потери ясности ума и твердости руки не может. Хоть часок вздремнуть.

— Да, — обратился он к кадету, почтительно дожидавшемуся его у рыцарского зала, — откуда ты про всякие измерения знаешь? Неужто в Академии учат?

— Ну, учить не учат специально, но что-то вроде… Есть еще пара кадетов, мы вместе думаем. Один математику знает так, что сам доблестный рыцарь Эр-Бал-Ко удивляется. Я тоже немножко разбираюсь…

— Тогда, друг мой, ты прочитай мне лекцию — самую кратенькую.

— Сейчас, доблестный рыцарь?

— Немножко передохну, и тогда…

Он в самом деле отдохнул — поспал, после душа, на чистой постели, и не час, а две склянки. Не литр, а две поллитры, как говаривал в прежние пьяные дни один печальный рыцарь.

Снилась ему музыка, прекрасная, полнозвучная, и казалось Фомину, что она, эта музыка, исходит от него самого, и еще чуть-чуть, и он поймет, как это — поменять измерение.

Но заданное время вышло, и он проснулся. Бодрым не стал, но все ж отдыха вышло достаточно для рыцаря в экстренной ситуации.

А является ли ситуация действительно экстренной? Паника, она что саранча, налетит, а после нее — хоть потоп, хоть пожар, ущерба уже не будет, нечему ущерб терпеть, только для ландшафта разнообразие.

Он ночь провел в гостях у нави, и ничего — Крепость устояла. Никаких новых происшествий. Если прошел спокойно день, то и год пройдет, и два, и три. Нельзя же быть рыцарем, в одиночку сражающимся против Сил Тьмы или — наукообразно — против существ измерения Зет.

А он и не одинок, одернул себя Фомин. Раньше него вступили в бой кадеты. Погибли? Так и он может погибнуть. Очень даже просто.

Он выпил загодя приготовленный заботливым вестовым отвар караульных бобов. Крепче «Ерофеича» вышло пойло. Зато бодрости прибавилось втроеФомин оделся, как и давеча, но в чистое. Привычка к чистоте — не прихоть и не блажь. Не будешь переодеваться — провоняешь, а нюх у врагов чуткий. Немытый рыцарь — чушь, такое могли выдумать сочинители позднего межпотопья, которые рыцарей не видели, не слышали и не нюхали. Скудное воображение плюс плохое знание предмета. Мыла-де не варили! А пемза на что, травы? Воды горячей не было? Была, котлы в крепостях не только для смолы годились. Но и холодная рыцаря не страшит. Он вот всегда холодной водой завершает душ, особенно если пасмурно и бак не прогрелся.

Состояние — будто новый день начал. Поздновато, солнце на полпути к закату, но он отныне — Ночной Рыцарь. Нет, Рыцарь Ночи, лучше звучит. Или Полуночный? Днем спит, ночью бдит. Все в той же позицьи на камне сидит. Кто у нас на роли Матильды? Панночка?