Сладкий плен его объятий - Александра Хоукинз

– Я не знаю, какое зло притаилось сейчас в темноте, но оно держит мою жену. Предлагаю зажечь фонари. Я должен видеть, в кого мне целиться.

Они вернулись к карете и быстро добрались до кладбища. Из окон дома пастора падал тусклый свет. Значит, приближаться к нему с зажженными фонарями было нельзя, чтобы не стать удобной мишенью для похитителя Девоны. Но и Рейн при этом мог видеть любого, кто стоял у окна.

Дойдя до дома, они притаились за торцевой стеной. Сердце Рейна бешено стучало. Судя по лицам его новых родственников, они были в таком же состоянии.

– Думаю, нам надо разделиться и встать у разных выходов. Кому-то из нас удастся захватить похитителя врасплох.

Брок вытер мокрое лицо рукавом.

– Мы должны укрыться от дождя, иначе от пистолетов не будет толку.

Сэр Томас все еще не мог отдышаться.

– Что, если он захватит одного из нас?

Рейн не увидел страха в глазах тестя. Они готовы были пожертвовать жизнью, если это потребуется для поимки похитителя.

– Не проявляйте ненужного героизма. Если вас захватят, ждите нас. Любая задержка нам только на пользу.

Сэр Томас кивнул, немного разочарованный.

– Я пойду направо.

– Брок, вы идите налево. Я хочу осмотреть вон то небольшое строение. Не перестреляйте друг друга, когда будете обходить дом.

Мужчины разделились и исчезли во мраке. Рейн остановился, чтобы зажечь фонарь. В окнах домика было темно. Подойдя к одному из боковых окон, Рейн поднес фонарь к стеклу. С деревянной балки свисала огромная пила. Скорее всего, это был сарай для инструментов. А может, даже мастерская плотника, изготавливающего гробы.

Рейна пробрал озноб. Он в течение пятнадцати лет избегал появляться на этом кладбище. Ему помнилось, что в ту ночь тоже шел дождь, но тогда бушевала гроза, с громом и молнией, сверкающей на беззвездном, темном небе. Его воскресение стоило ему потери семьи. Девона и остальные Бидгрейны заменили ему утраченных родственников. Он не допустит, чтобы еще одна грозовая ночь на этом кладбище снова резко повернула колесо фортуны.

Рейн не услышал никаких посторонних звуков: только что он был один, а в следующую минуту на него бросилась неясная фигура. Человек боднул Рейна головой в грудь, и они оба упали. Рейн инстинктивно с себя сбросил нападавшего и перекатился влево. Но нокаутировать злоумышленника ему не удалось, и он ударил Рейна под колени, опрокидывая его на спину.

Рейн дернул шнурки своего черного плаща. Ему не нужно было больше скрываться в темноте. Сейчас плащ мог пригодиться для другой цели. Нападающий размахивал ножом. Обмотав руку плотной тканью, Рейн отскочил назад, уклоняясь от удара занесенного оружия. Его противник держал нож двумя руками, налегая на него изо всех сил, чтобы поразить цель.

Оба тяжело дышали в молчаливой схватке силы и воли. Вдруг головорез опустил глаза. Рейн понял, что его заинтересовало – пистолет у него за поясом. Внезапное нападение помешало Рейну вытащить оружие. Он решил обойтись без пистолета, надеясь, что этот человек, оставшись в живых, приведет его к Девоне.

Перед нападающим такая дилемма не стояла. Освободив одну руку, он протянул ее за оружием, чем немедленно воспользовался Рейн. Он не стал хвататься за пистолет, все его внимание было приковано к ножу. Не обращая внимания на то, что лезвие полоснуло по обернутой плащом руке, Типтон нанес сокрушительный удар по запястью врага. Тот разразился проклятьями, услышав отчетливый хруст ломающихся костей. Пистолет упал в грязь, и разбойник потянулся за ним. Типтон упал на него сверху, молясь Богу, чтобы порох промок от дождя. Не пытаясь больше дотянуться до пистолета, противник схватил Рейна за горло и отбросил его в сторону. Виконт тут же бросился назад, готовый нанести решающий удар, и остановился, разглядев причину судорог. Под тяжестью веса Типтона изменилось направление удара сломанной руки. Лезвие ножа вонзилось в шею самого злоумышленника. Оно ударило на три дюйма ниже левого уха, перерезав вены, артерии, мышцы и кости. Но противник еще дышал – значит, трахея была не задета.

Рейн дернул его за рубашку, неумолимо требуя внимания.

– Где моя жена? – Он хлопнул нападавшего по щеке, когда у того начали закатываться глаза. – Я сейчас выну нож, и вы захлебнетесь в луже собственной крови. Скажите мне, где она, и я сделаю все возможное, чтобы вас спасти.

Губы злодея задрожали. Рейн наклонился ниже, чтобы расслышать последние слова умирающего.

– С-слишком поздно. – И он впал в беспамятство от потери крови.

Рейн был в бешенстве. Непонятно, кого имел в виду этот человек: себя или Девону. Рейн нагнулся и поднял пистолет. У него оставалась надежда, что тот еще может ему послужить.

– Боюсь, дождь вывел из строя ваше прекрасное оружие, – услышал Рейн позади себя мужской голос. – Тем не менее следует соблюдать осторожность. Бросьте пистолет на землю, Типтон. – Новоприбывший стоял так, что на него не падал свет оставленного Рейном фонаря. – Ваша дама ждет вас, – торопил он. – Оружие!

Рейн неохотно выпустил из рук пистолет. Он ему больше не потребуется. Типтон был в таком отчаянии и в такой ярости, что готов был придушить этого человека голыми руками.

– Где она?

Из темноты послышался смех, и человек вышел на свет.

– Близко. Очень близко, – заверил Оз Локвуд. Из-за отворота его сюртука торчал ствол пистолета. Он прочитал мысли Рейна. – Я не ронял его. Разве жизнь Девоны стоит того, чтобы ради нее рисковать, проверяя состояние оружия? – В его насмешливой улыбке была достаточная доля сарказма.

– Думаю, нет. – Рейн раздраженно вытер мокрое лицо. – Она так и не поняла, что вы опасный человек. Черт возьми, она, наверное, сама напросилась на похищение.

– Вы очень хорошо разобрались в том, что за человек наша бесшабашная Девона. Такая красивая, и характер соответствует ее внешности. Если и существует женщина, способная пробить вашу оборону, держу пари – это именно она.

– Не пытайтесь убедить меня в том, что моя жена участвовала в заговоре против меня, Локвуд. Я вам не поверю. Что меня интересует, так это причина происходящего. Я вас не знаю. Я вел в Лондоне уединенную жизнь, – вслух размышлял Рейн, не сводя глаз с пистолета, нацеленного ему в сердце. – Если вы убедили Девону обратиться ко мне, то ведь не ради ее любви. Тогда зачем же?

Брок и сэр Томас должны были вот-вот подойти к ним. Все, что сейчас требовалось от Рейна – это поддерживать разговор.

– Вы человек интересной судьбы, не так ли? Болезнь, смерть, чудесное воскресение – и отвергнутый второй сын становится виконтом Типтоном.

Рейн не мог сдержать улыбки, услышав такое до смешного короткое изложение своей биографии.

– Были еще и боль, и горе, и потери, и расплата, – добавил он сухо. – Вы обнаруживаете большую заинтересованность и необыкновенную осведомленность, касающуюся деталей моей жизни.

– Нас никогда официально не представляли друг другу. – Оз переступил с ноги на ногу. – Может быть, вы узнаете меня, услышав мое полное имя: Озмунд Локвуд Роули.

Несмотря на слабое освещение и дождь, было видно, что человек ждал реакции на свое откровение. Рейн сознательно сохранял безмятежное выражение лица. Оз и так слишком многое отнял у него, и Типтон отказывался отдавать ему что-либо еще, черт бы побрал этого родственничка!

– При данных обстоятельствах не могу сказать, что рад с вами познакомиться.

Оз запнулся. Он был поражен тем, что Типтон его не узнал.

– Моя фамилия Роули. Разве она ни о чем вам не говорит?

– А что, она должна быть мне знакома? – спросил Рейн, подавляя зевок.

Оза нужно держать в напряжении. Как только этот человек успокоится, он погиб.

– Титул должен был достаться мне, живучий выскочка! – завопил Оз. – Ходили слухи о вашей смерти в Индии…

– Несколько раз такая угроза действительно возникала, – сдержанно подтвердил Типтон.

– А потом вы вернулись в Лондон. У вас была своя жизнь. Вам было плевать на титул, ради которого я мог пойти на убийство.

Рейн заметил, как дрожит пистолет в руках Оза. Он напрягся, готовясь к внезапному нападению. Оз, заметив его напряженность, отвел пистолет.

– И вы уже совершили его, – убийство, я имею в виду.

На лице Оза решительность сменилась ожесточенностью.

– И не одно. Например, я убил Дорана Клега. – Оз кивнул, довольный тем, что ему удалось удивить своего заклятого врага. – А вы, я вижу, не ожидали моего смиренного признания. Бедная Девона! Она была вне себя, когда узнала, что друг ее детства вовсе не странствует в дальних краях, как клялся ее муж. Она обнаружила его, умирающего с голоду и прикованного, как дикий зверь, цепью, среди старых руин.

Рейн вздрогнул. Теперь ему стало понятно, отчего Девона исчезла так внезапно, не сказав ему ни слова. Она решила, что он обманывал ее, рассказывая небылицы о Клеге. На какое-то время Рейн предстал перед ней настоящим чудовищем, как о нем и говорили в высшем свете, и она поверила в это.