Сын Солнца - Ольга Елисеева

…На его лицо лилась вода.

— Господин! Господин! Проснитесь!

Акхан вскочил с постели, не соображая, где находится. Над ним стояла белобрысая девка и лила ему на голову воду из чашки. Он чуть не захлебнулся.

— Пошла прочь!

Кажется, она не слишком его испугалась. Отползла к выходу и уселась там на корточки. Ее круглые, как плошки, глаза не мигая смотрели на принца. Во взгляде было нечто, чему Акхан не нашел бы точного определения, но что отлично чувствовал на расстоянии. Там, в углу, обнимая голые колени руками, сидела женщина. Маленькая сучка. И чуть не гадила под себя от вожделения.

Что с ней произошло? Всего час назад (или сколько там?) она ревела белугой у столба из-за того, что ее едва не изнасиловали. А сейчас сама просилась на копье!

Дея вряд ли сознавала, что делает. Пытаясь прийти в себя после пережитого, она добралась до бочки с водой, нашла на груди кожаный мешочек — к счастью, он не пострадал — и откупорила пузырек с полынным маслом. По уверениям вёльвов, оно бодрило и укрепляло. Накапав три капли в горсть воды, девушка залпом осушила ее и села на землю ждать результатов.

Они не замедлили явиться. Вскоре принцесса почувствовала жжение в животе, потом огонь побежал по жилам и, добравшись до головы, застучал в висках. Через несколько минут ей смешно было вспомнить свои рыдания. С чего бы вдруг? На ней порвали одежду. Помяли грудь. Чуть не вывихнули ноги. А разве не за этим она сюда пришла? Не совсем. Она должна унести отсюда семя Принца Победителя. Спрятать и прорастить его в себе, чтобы спасти трон Алдерика от хищных лап Ахо. Но для начала нового наследника нужно добыть.

За матерчатой стеной ворочался и вздыхал Акхан. Сейчас она пойдет к нему и во что бы то ни стало добьется своего. Дея склонилась над бочкой, поплескала себе в лицо, постаралась смыть грязь с волос, как могла, оттерла руки и ноги. А потом взяла первую попавшуюся чашку — кажется, битую, потому и брошенную здесь, за палаткой, — наполнила ее водой и влила остаток полынного масла. На такого рослого мужчину нужно много зелья. Глубоко вздохнула для храбрости и шагнула под темный полог шатра.

— Господин! Господин! Проснитесь!

— Пошла прочь! — Акхан не намерен был долго болтать с ней, но странная девка не отставала.

— Господин мой, почему вы не хотите, чтоб я доставила вам удовольствие?

Не то чтобы он не хотел. Вода была какая-то горькая. Протухла, что ли?

Акалель смерил маленькую дрянь долгим взглядом. Она была мокрой, как выдра. Но это не остудило жар его тела. Он вспотел и чувствовал себя липким после недавнего кошмара. Однако ей понравилось. Гостья скользнула к нему под одеяло и лизнула его кончиком языка в грудь. Солоноватый вкус мужской кожи вызвал у нее дрожь.

А она его заводила. Акхан с удивлением понял это, когда возбужденное вздрагивание ее ягодиц передалось его рукам. Или он ошибался? Перед ним действительно шлюха из обоза?

Если б Дея потом могла вспомнить, что вытворяла в эту ночь, она потеряла бы к себе остатки уважения. Принцесса, выросшая в башне из слоновой кости, была распутна, неистова и требовательна. Акалель забыл, вернее, отшвырнул от себя необходимость помнить о запрете на близость с женщиной. Его мстительной радостью наполняло сознание того, что он нарушает табу Лунного Круга. Так вам. Так. И еще глубже. Женщина вскрикнула, Акхан зашелся лихорадочной дрожью, поливая пустыню во имя будущего сада.

Все-таки девица. Очень странно. Может, она больная? Некогда было раздумывать: гостья снова тянулась к нему. Эй, эй! Стой, крошка! Так сразу не бывает.

Ей было мало. А ему? Как только принц осознал, что и сам не прочь продолжить, он набросился на свой ночной трофей, как голодный на кусок хлеба.

Дея приняла все. С жадной благодарностью. Оба остановились, только когда почувствовали себя трупами.

— А ты… — ошалело протянул Акхан, — не хочешь с меня слезть?

Она уже спала. Приоткрыв рот и по-детски сладко посапывая носом. Принц аккуратно сгрузил ее себе под бок. Так или иначе, эту ночь он провел не с белыми червяками. И на том спасибо.

— Господин, вставайте! Жрецы идут сюда! — Возле входа послышался испуганный голос Варда.

— Че-е-ерт! — Акхану нелегко было выдернуть себя из дремоты. Впервые за последние дни он расслабился как следует.

— Господин, вы слышите меня! Их ведет Гулит!

Акалель рывком сел в постели. Как она узнала? Наверное, следила за ним. Хищная тварь!

— Акхан, черт возьми! Да просыпайся же ты! — К дрожащему голосу Варда прибавился другой, резкий и хриплый. Принц узнал Друза. — Тебе в ухо гвоздь вбить надо, чтоб ты услышал?

Друз отбросил полог и оказался в шатре. При виде заспанной лохматой гостьи он присвистнул.

— Времени ты даром не терял. — Кормщик схватил в охапку и швырнул девушке плащ. — Вставай, вставай, пошевеливайся! Нельзя, чтоб акалеля видели с тобой!

Дея бестолково заметалась, стараясь прикрыться разъезжавшимся под пальцами скользким шелком. Ей неловко было одеваться при посторонних. Сейчас, проснувшись, она казалась Акхану испуганной и смущенной. Ее щеки горели, руки тряслись.

— Друз, — принц взял кормщика за локоть, заставляя отвернуться, — сможешь вывести ее? Взять лодку и переправить на тот берег? К своим?

— Почему нет? Лагерь еще спит. Но знаешь, — кормщик помедлил, — проще было бы ее зарезать. Девкой больше, девкой меньше…

Акалель прикрыл ему рот рукой:

— Сделай, как я просил.

Друз только поклонился и подтолкнул Дею в плечо:

— Пойдем, женщина. Его высочество сегодня добр.

— Вард, прибери тут все. Я попробую их задержать. — Акхан снова влез в постель, все еще чувствуя рядом с собой запах и тепло второго тела.

«Вот она, тут!» — уже слышал он крики с улицы. А им в такт дробный стук деревянных сандалий Тикаля и поскрипывание кипарисовых тростей остальных жрецов.

— Я видела, она вошла внутрь! Женщина у него в шатре! Белая женщина! — Гулит галопом мчалась впереди гневной процессии жрецов.

«Черт бы тебя побрал, сука! Твое какое дело?» — Акхан вытянулся на кровати и скрипнул суставами. Он, конечно, мог изобразить невинность. Разыграть заспанного и удивленного напрасными обвинениями человека. Но что-то внутри его протестовало против такого поведения. Принц Победитель встал и отшвырнул полог в сторону.

— В чем дело? — В его голосе, во всей его позе сквозила такая угроза, что приблизившиеся было жрецы сделали шаг назад.

— Нам донесли… — начал Тикаль.

— У него в шатре женщина! — Гулит вихрем метнулась под рукой акалеля и проникла внутрь. — Она была здесь! — Кажется, охотницу за головами вовсе не смутило отсутствие соперницы. Ее руки раскидали подушки на ложе командующего. — Здесь остался запах! — Гулит встала на четвереньки и по-собачьи повела носом над теплым еще покрывалом.

Акхан шагнул прямо на Тикаля.

— Вы переходите всякие границы. — Его губы побелели.

— Вы не имели права нарушать табу, — отчеканил жрец. Его голос звучал разочарованно. Видимо, он очень хотел застать врага на месте преступления.

— У вас есть что поставить мне в вину? — Принц старался говорить спокойно. — Нет? Тогда уймите свою гончую. — Акалель бросил презрительный взгляд на рывшуюся в его вещах Гулит.

— Все еще теплое! Они ушли недавно! — продолжала выкрикивать та.

— Сами уймите. — Тикаль повернулся спиной и побрел прочь от палатки. Он не ожидал, что принц решит действовать немедленно.

Акхан шагнул в глубину шатра, без всяких церемоний схватил Гулит за волосы и резким рывком крутанул ей голову на сторону. Послышался характерный щелчок, и последняя фраза: «Их еще можно догнать», — застыла у женщины на губах.

Подняв тело негритянки на руки, принц догнал жреца и бросил Гулит к его ногам.

— У вас вошло в дурную привычку подсылать ко мне женщин, — только и сказал он.

Тикаль очумело таращился на бездыханный труп, а Принц Победитель, больше не желая ничего слышать, направился к себе в шатер. Оставалось два часа до рассвета. Почему-то он был уверен, что проспит их спокойно.

Лодка двигалась по серой утренней реке. Туман стелился над водой и покрывал оба берега. Если бы не расплывчатые очертания громады крепости, было бы непонятно, куда плыть.

Друз исполнил обещание. Девушка сидела на корме, он греб по направлению к вражеской стороне, время от времени бросая на беглянку сердитые взгляды. Она вела себя тихо, как мышка, только куталась в плащ да дышала на замерзшие пальцы.

«Надо же, вся белая! — Думал кормщик. — Может, от холода?» Но уже сейчас было ясно, что эта гипербореянка из какого-то особого теста и белизна ее — знак высочайшей пробы. Разве акалель мог пропустить такую?

— Твои родные на той стороне? — мрачно спросил Друз.