Убийца эльфов - Ростислав Марченко

Моя популярность среди членов посольства и их воинов весьма и весьма выросла. Гаук правда неумело скрывал неудовольствие и его прихлебатели тоже, но на это мне было наплевать.

Ирхад условился о поединке прямо в королевском парке острова. После полудня.

Зрителей собралось сравнительно немного, но на качество любопытствующей общественности жаловаться не приходилось. Надо сказать, что за минимальное количество любопытных надо благодарить Ирхада, что привлек королевскую гвардию отсеивать недостаточно родовитых фанатов.

Собралось человек, эльфов и даже гномов примерно сто пятьдесят. Естественно включая обоих подружек. Наши собрались все, эльфы вероятно тоже, их оказалось неожиданно много, включая нескольких незнакомых мне баб, из них две с подозрительно знакомыми татуировками вокруг глаза.

Со стороны эльфа секундантом выступал какой-то пожилой барон, с явной примесью эльфийской крови. Ирхад как старший по статусу зачитал условия поединка, предварительно вместе с бароном проверив оружие нас обоих.

Условия были в общем обычными.

Любой из нас имел право сдаться, бросив оружие и подняв руки вверх, либо оповестив о сдаче словесно. Попытка, передумав, напасть после объявления о сдаче обещалась расцениваться секундантами как попытка убийства безоружного. С наказанием в виде топора на плахе.

Удачное обезоруживание синонимом сдачи не является, но удачливый противник обязан предложить сдаться. Это условие Ирхад обговорил с нами, спросив, согласны ли мы соблюдать, или нет. Мы переглянулись и согласились. Лучше потерять доспехи, чем жизнь.

Почти то же самое относится к тяжелым ранениям либо нахождению противника в безвыходной ситуации, видимо с оружием у глотки. Тут как я понял, все зависело от резерва доброй воли доминирующего дуэлянта. Прислонить кинжал к глотке менее просто, чем с ходу ткнуть под скулу. Что интересно тут бастард нашего согласия не спрашивал, просто сказал о нежелательности излишней жажды крови.

Травить оружие и применять магию нельзя. За это – смерть.

Победитель забирает оружие и доспехи побежденного. Любой секундант имеет право остановить поединок. Его команды дублирует трубач. Секундант имеет право остановить поединок и признать свою креатуру проигравшей по причине полученных ранений. Мнение дуэлянта в данном случае никого не интересует.

В поединке можно делать все, за исключением оговоренного.

Я вооружился так же как в предыдущем поединке. Условия не изменились, риск опознания даже стал выше.

Эльф вырядился в бахтерец, выглядевший близнецом захваченных в усадьбе, разве что с вытертыми воронеными пластинами без гравировки и травления. На голову водрузил тоже вороненый закрытый шлем. Шею закрывал хауберк. Тут все понятно, не останешься без защиты головы, коли пришлось сбросить шлем. Наручи, поножи, бронированные ботинки и перчатки. Доспех естественно тоже кавалерийский. На поясе узкий кинжал. В руках к моему удивлению топор и щит. Меча нет. Опа-на!

Я подумал и заменил местами вооружение. Вооружившись классически, меч в правой, а щит в левой руке. Как и стоявший против меня эльф. Нечего рассчитывать на эффективное парирование топора мечом. Эльфы неприятно зашептались.

Заревел трубач. Поединок начался.

К моему собственному удивлению я с ходу переиграл его тактически. Даже не ожидал такого успеха.

Я счел, что Кейн достаточно квалифицирован для обращения с боевым топором. А значит, любой не принятый на щит удар для меня смертельно опасен. Если конечно Кей не промахнется. Минусом пробивной способности топора является его инерция. То есть для эффективного удара боевым топором противник должен удерживать некую дистанцию. Сойдясь в клинче топор почти бесполезен. Обычно это не имеет большого значения, поскольку и меч для рубки доспехов должен набрать скорость и инерцию, а вблизи можно наносить в основном режуще-секущие и колющие удары, смертельно опасные для бездоспешных, но безопасные для воина в защитном вооружении. Ну невозможно на одном потяге прорезать кольца кольчуги, как впрочем и вываренную кожу. Даже укол должен быть силен.

Противник совершенно не ожидал что я, удачно закрыв колено нижним углом щита, не контратакую отбитым перед этим в сторону вражеским щитом цзянем, а мгновенно шагну вперед. Да так шустро, что врежусь во вражеский щит, заодно придержав его, чтобы он не попытался, например, уронить его на мое колено, вложив массу тела в удар. А моя левая рука, с которой я уже стряхнул свой щит, еще мгновением позже выхватит мизекордию из ножен, и засадит кинжал ему снизу в подмышку, пробив легкое через кольчужный рукав

В бою такой прием, думаю, довольно сомнителен, но для дуэли в самый раз. Хотя я не рассчитывал на такой успех, рассчитывая первым ударом не более чем ранить в плечо, если очень повезет – в шею. Собственно я поставил все на одну атаку. Если бы она не удалась, у меня бы видимо начались большие проблемы, в противостоянии без щита, с кинжалом вместо него, вооруженному топором и щитом воину.

Я провернул кинжал в ране, продолжая толкать эльфа вперед, он хрипнул и рухнул наземь, вырвав у меня из руки мизекордию. Адреналин адреналином, но не у каждого здоровья хватит остаться на ногах, когда у тебя в легком трехгранный прут крутят и проворачивают, раздирая внутренности. Сразу же пнул по голове и примерился добить, но тут меня заставил замешкаться взгляд Элениэль и мысль об условиях поединка. А потом стало что уже поздновато, прикинул, что будет плохой пиар из-за заминки. Бросил взгляд на бастарда, поставил ногу на грудь побежденного и, прислонив острие цзяня к смотровой щели шлема, скомандовал:

– Или сдавайся, или ты труп.

Эльф что-то хрипел из под забрала. Секундант эльфа заорал, что признает поражение, видимо опасаясь формальности вопроса. Дабы приличия соблюсти, прежде чем приколоть. Даже не знаю, угадал он или нет. Чувства меня одолевали весьма противоречивые.

Длинноухие налетели на недобитка как квочки, еле дав возможность выдернуть мизекордию. Беднягу начали прямо на траве освобождать от доспехов, выкладывая их неподалеку от меня, засуетился маг, проводя противошоковые мероприятия, короче говоря, перспективы того, что он сдохнет, показались мне весьма сомнительными. Центральную роль в перевязке занимала Эл, которая прежде чем упасть на колени перед женихом глянула мне в глаза, и кивнула, поблагодарив. Возможно, благодарила она меня зря.

Глава IX

Победу мне естественно отравили завистники, начав склонять на разные лады оставшегося в живых эльфа. Причем настолько отравили, что мне сильно захотелось послать их всех на три веселых буквы. Как поодиночке, так и всей честной компанией. Не просто захотелось, у меня буквально какашки булькали, заставляя готовится разговаривать матом.