Академия Попаданцев - Мария Боталова

— Но я до сих пор не понимаю, зачем ты предупреждаешь меня.

— Ты, наверное, до сих пор не понимаешь всю серьезность ситуации. — От взгляда Ийрилихара меня пробрала дрожь. — Савельхей тобой заинтересован, иначе бы не стал вмешиваться в мой ритуал. Я не знаю, что ему нужно, однако если он этого не получит… Да, похоже, ты не представляешь, насколько страшны темные властелины. Боюсь, если ты погибнешь до того, как Савельхей ним Шагрех получит желаемое, это эхом ударит по нам всем. От академии не останется ничего. А кроме того… ты очень милая девушка. Мне бы не хотелось, чтобы ты умерла.

— И на ритуале ты не хотел, чтобы я умерла? — пустым голосом уточнила я. Внутри тоже сделалось пусто.

— Не хотел. Но человеческая кровь… я просто потерял контроль.

А потом мы просто молчали. Каждый думал о своем. Правда, мысли мои текли вяло, неторопливо. Одно дело подозревать, и совсем другое — совершенно точно убедиться в том, что меня пытаются убить. Спустя какое-то время Ийрилихар предложил мне проводить до комнаты. Я не стала отказываться. Просто потому, что ходить одной по академии теперь было страшно.

Глава 12

Сегодня впервые за последние два дня я вышла из комнаты. Напуганная Ийрилихаром дважды (сначала его попыткой меня покусать, а потом — откровениями об опасности), я боялась даже дверь приоткрыть, не говоря уже о том, чтобы высунуть нос в коридор. Так бы, наверное, и просидела в комнате, потихоньку сходя с ума, если б не записка!

Одиночество и ничегонеделание особенно вредит обилием мыслей. Вот я и размышляла. Вспоминала Савельхея. Как он спас меня, как довел до комнаты, держа за руку, как… поцеловал. Окутавшая нас обоих тьма, ее легкие касания и настойчивые губы властелина. Вновь стараясь прочувствовать все эти ощущения, я поняла кое-что важное. Эта пелена тьмы была мне знакома. Именно Савельхей спас меня на паре по боевой магии, когда решивший выделиться студент использовал на тренировке опасное заклинание. Именно полупрозрачная тень, сотканная из тьмы, встала между мной и заклинанием, защитив от смертельного удара. Савельхей меня спас. От этой мысли на душе становилось тепло. Неужели я ему небезразлична? Или на тот момент он помог мне совершенно случайно, из-за мимолетного порыва? А может быть, он вовсе не такой, как о нем говорят?

Я мечтала о нем и ждала очередной нашей встречи. Интересно, как это будет после поцелуя? Что мы скажем друг другу? Но, как бы там ни было, а мою новоприобретенную фобию со встречей вообще с кем-либо совместить казалось почти невозможным. И вот сегодня я получила записку. На пороге у двери нашла, когда Ив убегала на занятия. Записка гласила:

«Лика, буду ждать тебя в зимнем саду сегодня после ужина».

Свидание? Мне? В прекрасном и романтичном зимнем саду?

Я обрадовалась настолько, что временно забыла о боязни выходить из комнаты. Савельхей решил объясниться! Господи, неужели я увижу его…

А вечером, подсчитав, когда у нормальных студентов — тех, которые учатся, — заканчивается ужин, рискнула пойти на встречу.

И заблудилась. То ли успела позабыть объяснения нимфы, как добраться до несчастного сада, то ли у меня вдруг разыгрался приступ топографического кретинизма, но в той башне, где, предположительно должен был находиться зимний сад, я его не нашла. Примерно через полчаса безрезультатных блужданий начала подозревать, что веду поиски в принципе не в той башне.

Я свернула за очередной угол и оказалась в длинном, плохо освещенном коридоре — большая часть магических факелов не работала, и лишь в дальнем конце парочка издавала слабый оранжевый свет. Именно из-за этого я споткнулась о выбоину в каменной плите и грохнулась на пол, едва успев выставить перед собой руки. Больно ударившись, я страдальчески взвыла. Уже начала в раскорячку подниматься, когда вдруг заметила прямо перед носом слабое-слабое, чуть видимое свечение. Красноватые ниточки, извиваясь в мелком узоре, пересекали коридор поперек. Проследив направление, поняла, что они тянутся дальше, поднимаясь вдоль обеих стен. На потолке я ничего не разглядела просто потому, что он терялся в темноте, а ниточки светились слишком слабо, но почему-то показалось, будто странный узор должен образовывать своеобразную рамку. По спине пробежал холодок. Не нравится мне это…

Я встала и, предчувствуя нечто нехорошее, попятилась назад. Снова споткнулась о проклятую выбоину. Только это меня и спасло! Уже падая на спину, увидела, как прямо надо мной пронеслась фиолетовая вспышка и ударилась в дальнюю стену. Раздался жуткий грохот, брызнули осколки камня, но стена была действительно далеко, а потому меня не задело. Мгновенно сообразив, что это очередное покушение на мою несчастную жизнь, торопливо перекатилась со спины на живот и, отложив нытье на потом, попыталась вскочить на ноги. Правда, не успела. Прямо из сидячего положения пришлось отпрыгнуть вбок, уходя от очередного заклинания. Краем глаза успела заметить нападавшую. На этот раз никаких теней и никаких слизняков — обыкновенная девушка, студентка. Я даже узнала ее по огненно-рыжим волосам. Та самая, хваставшаяся, будто лучшая в академии среди ментальных магов! Ей-то чем я не угодила? Своей непробиваемостью? И теперь она решила вытрясти все мысли из меня воздействием физическим, вместе с мозгами?

Пока девушка мешкала, я успела снова принять вертикальное положение.

— Что тебе нужно? Зачем драться? Давай лучше поговорим! — предложила я, всматриваясь в странное лицо вроде бы знакомой студентки. Сначала я никак не могла понять, что же такого странного заметила в ее лице, однако потом до меня дошло — глаза! Не помню, какими были ее глаза, но точно не такими стеклянно-пустыми!

Девушка не ответила. Странно качнулась и неожиданно бросилась в мою сторону. Кажется, в ее руке мелькнул нож. Я взвизгнула и попыталась проскочить мимо обезумевшей студентки, но коридор был слишком узким для таких маневров. Пусть она вела себя странно, будто загипнотизированная, и двигалась тоже странно, как-то заторможено, однако ей удалось полоснуть лезвием мне по плечу. От боли я дернулась в сторону, немного отступая. Рыжая подскочила ко мне и с силой толкнула прямо туда, где поджидали красные линии ловушки.

Я взмахнула руками, но удержать равновесие не смогла, и, отклонившись назад, пересекла красную границу.

От стен ко мне рванули красные плети, в одно мгновение они обвили запястья и щиколотки. А потом на меня обрушилась боль, застилая глаза красной пеленой жгучих, насквозь прошивающих тело искр. И где-то внутри меня начал зарождаться взрыв. Сначала загорелся в груди маленький шарик, но постепенно он становился все больше, больше. Искры уже не пронизывали тело насквозь — теперь они врезались в кожу и, скатываясь по ней, осыпались на пол. А меня, стремительно нарастая, переполнила горячая волна и вырвалась наружу знакомым зеленым и колючим светом. Правда, удивиться я не успела — от нестерпимой боли потеряла сознание.