Брошенные тела - Джеффри Дивер

«Они же просто трупы, Бринн. Сидят, бубнят, сердятся на что-то, показанное по ящику, хотя лично к ним оно не имеет ни малейшего отношения. Ходят на службу, возвращаются домой, толкуют между собой о вещах, в которых ничего не понимают или на которые им плевать…»

Мужчины вышли на плоский участок тропы и остановились, внимательно оглядываясь по сторонам. Харт ни на минуту не забывал, что обе женщины пытались их сегодня убить, и нет оснований думать, будто они не повторят своих попыток. Разумеется, их первейшее желание — сбежать. Но у него не шли из головы глаза Бринн сначала перед домом Фельдманов, а потом в микроавтобусе за секунду до того, как она сняла ногу с педали тормоза, рискуя своей жизнью — лишь бы остановить его.

«Вы имеете право хранить молчание. Вы имеете право на помощь адвоката…»

Харт не сдержал улыбки.

В этот момент легкий вскрик прозвучал где-то впереди по ходу их движения. Тонкий, как писк.

— Что за дьявольщина? — встревожился Льюис. — Похоже на страшилку «Ведьма из Блэр».[28]

Харт рассмеялся в ответ.

— Это девочка. Это наша малютка.

— Тогда она даже лучше твоего джи-пи-эс, Харт.

И они побежали вперед.

— Какой-то зверек? — шепотом спросил Мюнс.

Грэм вскинул голову, вслушиваясь в пронзительный крик, раздававшийся где-то поблизости слева от них, если только его не вводил в заблуждение ветер. Он уже раньше заметил зверя — то ли койота, то ли бродячую собаку или даже волка, — стоявшего на гребне хребта, глядя в их сторону. Это он издавал такие звуки? Грэм разбирался в растениях и многое знал о почвах, иле и минералах. Но животные и их повадки были ему совершенно неведомы.

— Вероятно. Я пока не понял.

Это не был крик женщины. Гораздо больше похоже на голос ребенка. Но такого просто не могло быть.

— А если всего лишь завывание ветра? — предположил Мюнс.

Однако в крике Грэму послышались человеческие эмоции — тревога и безысходность. Скорее страх, чем боль.

Снова наступила тишина.

«Ветер, птица, зверь… Пожалуйста, пусть это будет нечто подобное!»

— Где-то прямо под нами, — сказал Мюнс.

Грэм мрачно смотрел в бесконечную гущу леса, тянувшуюся вниз на их пути. Они прошли всего ярдов пятьсот, медленно огибая непроходимые участки. Спуск оказался труднее, чем им представлялось, поскольку приходилось часто менять направление, натыкаясь то на густые кусты, то на отвесные скалы, сойти к подножию которых было невозможно без альпинистского снаряжения — причем если Мюнс сожалел о его отсутствии, то Грэм был этому только рад.

Они возобновили спуск, по-прежнему используя для опоры стволы деревьев, и потом вышли к месту, означавшему новые сложности — узкому проходу между скал.

— Думаю, надо спускаться здесь, другого пути нет, — сказал Мюнс, указывая на уходивший вниз под углом в сорок пять градусов скалистый желоб шириной не более двух ярдов. Дно покрывали слои сланцевой глины, гравия и обычной грязи, что делало его скользким, как лед. Стоило там оступиться, и это превратилось бы в неуправляемый полет в неизвестность. Видимость составляла ярдов пятнадцать, не больше. Что там дальше, они не представляли.

— Или давай возвращаться и искать обход.

И снова ночь наполнил визгливый звук. Мужчины испуганно посмотрели друг на друга.

Теперь не могло быть сомнений — это голос человека.

— Пошли, — сказал Грэм, которого одолевали два чувства — лихорадочное желание узнать, кто кричит, и страх, что падение в желобе закончится либо на дне пропасти, либо в сплетении стеблей смертельной для него гледичии.

— Где моя мамочка? — снова взвизгнула Эми.

— Пожалуйста, милая, — умоляюще посмотрела на нее Бринн и приложила палец к губам. — Пожалуйста, веди себя тише.

Но переутомленная, эмоционально взвинченная девочка потеряла контроль над собой.

— Нет! — выкрикнула она. Ее лицо покраснело, из глаз и носа текло. — Не-е-ет!

— Те двое мужчин хотят сделать нам плохо, Эми. Нужно вести себя как можно тише.

— Мамочка!

Они находились на относительно ровном участке местности, густо поросшем лесом, где деревья стояли в ярде-полутора друг от друга. Они шли достаточно быстро, когда у Эми внезапно началась истерика.

— Где моя мама? Я хочу к мамочке!

С трудом заставив себя улыбнуться, Бринн опустилась на колени и взяла ребенка за плечи.

— Пожалуйста, деточка, тише. Мы же играем, помнишь? Мы не должны громко разговаривать.

— Я не хочу играть! Я хочу вернуться! Я хочу к мамуле!

Девочке было почти десять, но Бринн снова подумала, что ведет она себя как пяти-шестилетняя. Может, то была реакция на ужасные события ночи, но, скорее, результат отсталости в общем развитии.

— Пожалуйста!

— Не-е-е-ет! — Ее крик казался просто оглушительным.

— Дай мне попробовать. — Мишель присела перед Эми, отложив в сторону «копье», и протянула девочке игрушку. Эми отшвырнула ее прочь.

— Я проверю, что творится у нас за спиной, — сказала Бринн. — Если они где-то недалеко, то наверняка ее слышали.

Она пробежалась немного в обратную сторону, взобралась на небольшой холмик и стала вглядываться в окрестности.

Крики девочки звучали в ночи, как сирена.

Бринн внимательно всматривалась во мрак.

— О, нет…

Она была напугана, но не удивлена, заметив в двухстах ярдах от себя двоих мужчин, двигавшихся в их направлении. Они тоже остановились и вслушивались, пытаясь определить, откуда исходит шум.

Можно было только благодарить Бога, что именно в этот момент Эми затихла.

Мужчины еще некоторое время продолжали крутить головами, потом снова пошли и спустя мгновение скрылись за скалой.

Бринн вернулась к Мишель и Эми. Малышка, хотя и выглядела по-прежнему несчастной, перестала плакать и снова прижимала к груди своего плюшевого зверька.

— Как тебе это удалось?

Мишель пожала плечами и шепнула:

— Сказала ей, что мы идем искать ее маму. Больше ничего не пришло в голову.

Впрочем, какое это имело значение? Рано или поздно девочка узнает правду, но вот позволить ей сейчас кричать никак нельзя.

— Они идут за нами, — прошептала Бринн.

— Кто? Харт и его напарник?

Кивок в ответ.

— Но как же так вышло?

Это, конечно же, Харт.

— Логика, вывернутая наизнанку, — сказала Бринн. — Они всего в двухстах ярдах позади. Нужно идти дальше.

Они двинулись сначала в сторону хребта, пока поверхность была достаточно ровной, а потом снова взяли севернее к автомагистрали. Направление было нетрудно определить по шуму воды в реке справа, но, поднимаясь, они оказывались на все более открытой местности и потому стали перемешаться зигзагами, выискивая то дерево, то куст для укрытия. Все это отнимало слишком много времени, понимала Бринн, кожей ощущая, что Харт подбирается все ближе.

Она повела Мишель и Эми в более густой лес, продолжая идти на север. Внезапно вверху промелькнула полоса света — легковушка или грузовик на хайвее. Ярдов семьсот или того меньше. Бринн и Мишель обменялись улыбками и устремились вперед.

Вдруг до них донесся хруст чьих-то шагов слева, из густого соснового бора. Звук был очень близким. Бринн бросила взгляд на девочку, опасаясь нового приступа истерики.

Снова хруст. Еще ближе. И определенно звук шагов.

Харт с приятелем двигались быстрее, чем ожидала Бринн, и сократили отставание в двести ярдов всего за пятнадцать минут. Вероятно, им удалось обнаружить прямую тропу, которую женщины не заметили.

Бринн жестом указала вниз. И все трое вжались в землю позади поваленного ствола. Эми начала было плакать, но Мишель прижала ее к себе и опять магическим образом сумела успокоить. Бринн набрала охапку листьев и, стараясь не шуметь, присыпала ими Мишель и Эми. Потом тоже легла и замаскировалась.

Шаги приближались, но их заглушил усилившийся ветер.

Бринн беззвучно охнула. Ей показалось, что кто-то прошептал ее имя.

Игра воображения, не более того. Это всего-навсего ветер, задувавший теперь равномерно, шурша листьями и посвистывая в ветвях деревьев.

Но потом она снова услышала тихий шепот:

— Бринн!

Подбородок ее задрожал от ужаса. Харт!

Жутко было сознавать, что он неким шестым чувством ощущал ее присутствие рядом.

И снова тихий оклик, хотя имя на этот раз прозвучало неразборчиво, теряясь среди лесных шумов.

От переутомления и боли у нее даже возникла секундная иллюзия, что зовет ее Грэм. Но это, разумеется, совершенно исключено. Ее муж сейчас дома и крепко спит.

А быть может, вовсе не дома и не спит.

— Бринн…

Она прижала палец к губам. Мишель кивнула и полезла в карман куртки за ножом.

Шаги раздались снова совсем рядом и приблизились к дереву, за которым они укрылись.