Шанхайский регтайм - Picaro

Молодой человек свернул на соседнюю улицу и стал приближаться к дядиному особняку с тыльной стороны. Вернувшись несколько дней назад в столицу, он со всей осторожностью следил за домом Абдаллы. Его первоначальный план попасть за ворота с разрешения сторожа-соседа тут же рассыпался, как карточный домик. Оказалось, что в дядином жилище живут трое турков: старые знакомые — бывший лейтенант турецкой армии Мустафа с подручными — Ахметом и Богу. Хозяйство у них вели две женщины. Причем со двора никто из новых жильцов за первый день слежки даже не вышел, а "дядя" так и не появился. Впрочем, с точностью утверждать это Юсуф не мог, потому что он раз десять покидал свой пост — бегал греться в ближайший дукан. Возможно, что Абдалла приходил во время его отсутствия.

На второй день в Кабуле молодой человек решился появиться на базаре. За время болезни у него отросла бородка и усы. Замотав голову до самых бровей в тюрбан, и прикрывая лицо, Юсуф решил, что останется не узнанным. Придя на рынок, он долго и осторожно подбирался к месту, где находилась дядина лавка. Наконец, увидел, что ставни торгового места почтенного купца закрыты и на двери висит огромный амбарный замок. Получалось, что Саидова нет в городе. И на следующий день торговец не появился. То ли уехал по делам, а может сбежал…

Близилось время магриба и с минаретов уже прозвучал призыв муэдзина к молитве.

Юсуф спешился у забора, окружавшего дядин дом и привязал лошадь к дереву. Оглядевшись по сторонам, убедился, что вокруг пусто. Снова подумал о турках. Их трое, а он — один и на его стороне только элемент внезапности. Нужно было решаться: действовать сейчас, или уходить.

Молодой человек зачерпнул пригоршню снега и растер им лицо. Ощутил, как горит кожа. Подвел лошадь к забору, вскочил в седло, оттуда вскарабкался на стену и спрыгнул в заснеженный двор. Достал револьвер и автоматический пистолет. Подбежал к дому и прокрался вдоль стены к двери. Обычно ее закрывали изнутри на крючок, но сейчас оказалось, что она просто притворена. Он осторожно толкнул дверь внутрь. Петли, как всегда, были хорошо смазаны и не скрипели. В темном коридоре никого только из гостиной слышны мужские голоса читающие молитву.

Выставив перед собой оружие, Юсуф быстрыми шагами прошел коридор и не останавливаясь, шагнул в комнату. На него уставились три пары мужских глаз. За спинами турок виднелись коленопреклоненные женщины в соседней спальне.

Несколько мгновений бывший офицер Энвер-паши непонимающе смотрел на незваного гостя. За то время, что они не виделись, к пышным усам Мустафы добавилась борода. Сидевшие по бокам вожака Ахмет и Богу при появлении чужака вытаращили глаза и нелепо приоткрыли рты. Потом почти одновременно вскочили. Ахмет выхватил кинжал, а Богу кинулся к двери в бывшую спальню молодого человека.

При первом же движении врагов Юсуф открыл огонь. Грохот выстрелов наполнил комнату. Нелепо взмахнув руками, Ахмет рухнул на колени и завалился на бок. Тут же, получив две пули, Богу упал на четвереньки, пополз, но растянулся на полу и застыл. Одна из женщин с криком вскочила, бросилась ему на помощь. Мустафа вытащил пистолет, передернул затвор, выстрелил, но Юсуф отступил в коридор, и вражеская пуля попала в стену.

Присев на корточки, выставив в комнату только стволы пистолетов, молодой человек открыл вслепую беспорядочную стрельбу. В ответ истошно закричала женщина: смертельно раненая в живот, она свалилась рядом с Богу. Мустафе попытавшемуся спрятаться в соседней комнате пуля из браунинга угодила в спину. Выронив оружие, он споткнулся и осел у дверного косяка.

Молодой человек бросил разряженный наган. Сменил опустевший магазин в рукоятке автоматического пистолета на полный и дослал патрон в патронник. Осторожно заглянул в комнату, увидел трупы и привалившегося к стене тяжело дышащего Мустафу. Раненый турок громко застонал. Словно в ответ на его призыв, из спальни бесстрашно вышла вторая женщина. Похоже, она была в шоке. Увидев ее, бывший лейтенант сделал попытку, будто хотел отползти в сторону, но у него не вышло, и он закричал от боли.

Держа пистолет наготове, Юсуф шагнул в комнату. В ушах звенело, бешено колотилось сердце, но чувствовал он себя хорошо. Победа осталась за ним. Женщина рассеянно посмотрела на молодого человека и, отвернувшись, подобрала с пола шелковую подушку.

Мустафа корчился на полу и кричал. Отшвырнув ногой пистолет турка, Юсуф пошел к нему. Выкатив глаза, конвульсивно подергивая конечностями, дядин должник пялился в потолок. Его рот широко открылся, чтобы исторгнуть очередной вопль, но тут голову раненого прижала к полу шелковая подушка. Сжимавшие ее женские руки дрожали от напряжения.

Еле удержавшись от выстрела в непрошеную союзницу, Юсуф подскочил к ней. Схватив за плечо, отшвырнул в сторону. Вскрикнув, она отлетела в угол комнаты, упала и, закрыв лицо руками, зарыдала. Багровый лицом Мустафа жадно хватал ртом воздух. Внезапно он жутко захрипел. Его глаза безумные от страха и боли остановились на Юсуфе.

— Я знаю тебя, — простонал он. — Ты… ты… племянник эфенди…

Косясь на плачущую в углу женщину, Юсуф присел на корточки рядом с раненым.

— Да, — подтвердил он. — Где дядя?

— Не знаю, — турок отдышался, но голос дрожал от боли. — Он уехал в день взятия Кабула. Аааа… — застонал Мустафа. — Оставил нас сторожить дом. Сказал, что скоро вернется… Помоги мне! — окровавленные пальцы вцепились в полу халата "бухарца". — Приведи ко мне табиба или британского доктора! Я отдам тебе все деньги… У меня есть золото!

Юсуф молча смотрел на перекошенное от боли лицо раненого. Плач в углу смолк. Женщина зашевелилась.

— Сидеть! — ствол браунинга дернулся в ее сторону. — Не шевелись!

— Я отдам тебе всю свою добычу, — тянул за халат турок. — Только отвези меня к доктору… Аааа!

— Кто она такая? — хмуро спросил Юсуф. — Почему хотела задушить тебя?

— Меня зовут Марина Пурятинская, — вместо стонущего от боли Мустафы ответила женщина. — Я — дочь русского дипломата. Меня похитили… — она не договорила и снова зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

От неожиданности молодой человек едва не потерял равновесие и оперся левой рукой о пол. Потом перестав обращать внимание на раненого, выпрямился и шагнул к девушке.

— Доктора! — провыл Мустафа. — Спаси меня!

Юсуф вскинул пистолет и выстрелил. Стоны оборвались: турок умер. "Бухарец" повернулся к плачущей девушке. Судя по всему, она не узнавала его заросшее бородой лицо. Он взял ее за руки, попытался отнять от лица ладони. Марина испуганно забилась, закричала. Рыдания перешли в истерику.