2012. Формула выживания - Антон Медведев

Не могу сказать, что разговор с Черным меня успокоил. Но что-то прояснилось, нашло свое объяснение. Поэтому заснул я довольно быстро, думая о том, что завтра меня ждет новый сложный день…

Мы сидели на берегу живописного лесного ручья: я, Калина и Проф. Здесь было очень красиво, я чувствовал удовлетворение от того, что снова нахожусь в компании сталкеров. Вот Олег снова начал что-то говорить, я сосредоточился на его словах.

— Любой охотник может найти дичь, зная повадки и следы этой дичи, — говорил он, глядя на Александра. — Если ты знаешь, что искать и как искать, если тебе известна технология, то ты найдешь. Другое дело, сможешь ли ты этим воспользоваться. К примеру, возьмем маготехнику врат, систему переброса на формуле один — там, где я с Мишелем умудрился перейти. Бери и копай, но в карман ты это не положишь. Система имеет невероятные размеры, покоится под огромным лесным массивом. Все изделия, машины, системы, изготовленные человеком, построены на антропоморфных принципах и сконструированы так, как люди воспринимают себя, на тех принципах, которые им давно известны. В электротехнике существует такой термин: разъемы, соединение двух кабелей, «папа-мама». И вся история человечества, создание механизмов и прочих систем основаны на понятных ему принципах. А если система построена не на антропоморфных принципах, смогут ли ее понять?

Проф немного помолчал. Потом продолжил:

— Я заглядывал в другие реальности своих других «я», сталкиваясь с механикой, которой не смог понять. Система изначально была не антропоморфна: скопище каких-то металлических элементов, немыслимым образом соединенных между собой, ничего того, что я знал ранее. Тогда я не стал мучиться и просто перепрыгнул в мое видение того «я», чтобы посмотреть, выйдет ли у него что-нибудь. Через пять лет он понял. Я осознал, что он понял, но не понял, что именно он понял. Понимаешь меня?

— Да, — кивнул Калина. — В общих чертах… Скажи, а тот купол, в который ты водил Черного, как в него попасть? И можешь вообще поподробнее рассказать о нем — какой он, как выглядит?

— Тот купол выглядел как тонкий абрис, состоящий из тонких нитей, венчающийся маленькой искрой-звездочкой на самом вверху. От абриса купола исходило бледное сияние синего цвета, переходившее в фиолетовый цвет у его основания.

В разных отражениях купола меняли свою расцветку до зеленого и желтых цветов.

Ночью сканируешь территорию в радиусе тридцать-шестьдесят градусов, а в двенадцать ночи, при появлении куполов, из них вытягивается то, что я называю «Нитью Ариадны». Это энергетическое волокно, висящее на высоте около метра, идущее из купола. Действия сводятся к тому, чтобы засечь ладонями эту нить, положить ладошку точно на нить и следовать, доверяясь не глазам, а тому, что ты чувствуешь рукой. Главное, не перепутать направление, нить может входить в купол или выходить. Если она идет в купол, ты идешь по ней и попадаешь внутрь. Купол внутри намного больше, чем снаружи. Огромных размеров воронка, практически идеальной круглой формы, края которой находятся под сорок пять градусов. На дне кольцевое озеро, похожее на канал из-за круглого острова, поросшего лесом, расположенного точно посередине. По поверхности воронки деревья растут таким образом, что, проходя мимо, ты не в состоянии осознать наличие этой воронки, хотя расстояние между деревьями относительно невелико. Купол накрывает воронку точно по краю. Давай предположим, что купол — это дверь с прихожей. А прихожая — это габарит самого купола. Еще никому не удалось остаться в куполе. Для того чтобы не вылететь из купола, надо оставаться на месте, превозмогая искушение прогуляться по его окрестностям. Границы внутри полусферы ты не отследишь и, скорее всего, окажешься в знакомом лесу. Купол имеет и защитные функции, генерируя искусственное пространство и сдерживая неблагоприятную утечку из соседствующих миров…

Окончания этого сна я снова не запомнил. Но был очень доволен тем, что опять увидел Профа.

Калина не только подтвердил мой рассказ о встрече, но и закончил его, пересказав ту часть беседы, которую я пока не помнил. Речь шла о том, как правильно вести себя в куполе, что можно в нем делать, а чего нельзя. Мне хотелось задать несколько вопросов, но Александр торопился на работу, ему еще надо было успеть завезти домой Машу. Да и самому мне уже тоже пора было собираться, поэтому все вопросы я решил оставить на следующий раз. Уже перед самым моим отъездом Черный предложил прогуляться в выходные в одну из подмосковных зон, я с радостью согласился.

Всю неделю я с нетерпением ждал воскресенья, в ночь перед поездкой долго не мог уснуть. Подняться пришлось в пять утра, чтобы еще по темноте ускользнуть от возможного преследования. Соглядатаев я не заметил, но добросовестно помотался по Москве, выполняя полученные от Антона рекомендации. Около половины восьмого Черный подобрал меня в условленном месте, на этот раз он ехал на большом серебристом джипе. На мой вопрос о том, чья машина, ответил, что одолжил на пару дней.

— Мои у «серых» на примете, — пояснил он. — А эту они пока не знают…

Помня о своих прошлых визитах в зону, я и на этот раз ожидал чего-то интересного, и был даже разочарован тем, что поездка оказалась обычной прогулкой. Нам не удалось увидеть ничего даже мало-мальски интересного, зона никак не отреагировала на наше присутствие. В ответ на мои слова разочарования Черный только усмехнулся.

— Просто тебе очень повезло в первые визиты, — сказал он, когда мы уже в седьмом часу вечера возвращались домой. — Многие сталкеры ходят в зоны годами, прежде чем те начинают открывать им свои секреты. Опять же, лучше не иметь никаких ожиданий — зона их чувствует. Один из знакомых Профа, Костя Черкасов, говорил о том, что в зону надо входить, как в храм. Только тогда ты сможешь найти с ней общий язык.

— Зона все-таки обладает разумом? — спросил я.

— Не знаю, — пожал плечами Антон. — Сколько сталкеров, столько и мнений. Я склонен считать, что кто-то или что-то все-таки обращает на нас внимание. Понимает, зачем мы идем в зону, что хотим там найти. На этом и выстраивает с нами какие-то отношения. Почему первые сталкеры были так удачливы? Потому что у них было особое отношение к зонам. Не такое потребительское, как сейчас. Даже мы уже не имеем того настроя — у нас есть какие-то свои цели, намерения. Мы пытаемся найти дороги в иные миры, получить какие-то знания, способности. То есть исходим из каких-то практических соображений. Первые же сталкеры были просто исследователями. Они входили в зону, открывались ей. И благодарно принимали все, что она им давала. Именно поэтому им удавалось то, до чего мы сейчас, со всеми нашими приборами и технологиями, все еще не можем добраться. Тот же Костя, например, исследовал Запретный Город — есть одна зона такая, очень необычная. Обычный человек может прожить там минуту, может несколько часов — как повезет. Костя же ходил туда десятки раз и оставался жив.