Укрощение строптивой - Олег Ростов

на кровать. Я встал напротив неё. Кристина уже привычно поласкала руками меня, потом поцеловала мою плоть. И наконец взяла её полностью в рот. Положил руки ей на голову. М-да, что-то что, но в плане секса и удовлетворения мужчины она, конечно, профи. Делала всё с наслаждением и страстью. Даже замычала сама, когда я взорвался в ней, притянув её голову к себе до упора. Да, долгое воздержание сказывалось. Спермы накопилось достаточно, что супруга даже захлебнулась. Выпустила меня, закашляла.

— Чёрт, не в то горло попало. Стёпа, сколько же тебя!!! — Взяла платок и стала вытирать губы, подбородок. — Видишь, ты был полон. Скажи, тебе легче стало? — она встала.

— Кристина всё нормально. — Обнял её. В этот момент дочь закряхтела, потом подала голос. Жена вывернулась у меня из рук.

— Я сейчас. — Убежала в ванную. Но скоро пришла. Халат был распахнуть. Она протёрла свои налитые груди смоченной чем-то марлей. Взяла ребёнка, села на кровать и дала младенцу грудь. Сидела, кормила. Я накинул халат и присел рядом с ними. Смотрел, как дочь в очередной раз насыщается. Кристина даже глаза прикрыла.

— Крис, — шёпотом спросил её, — что ты чувствуешь, когда она сосёт тебе грудь?

Кристина улыбнулась.

— Мне хорошо. Не знаю, как описать эти ощущения, это чувство. Я очень жалею, что в своё время сама себя лишила этого с сыновьями.

Покормив дочь и перепеленав её, сменив памперс, уложила Соню вновь в кроватку. Залезла ко мне в постель.

— Стёп. Скажи, я страшная стала?

— Ты с чего это взяла?

— Стёп, не надо ладно? Я же вижу себя в зеркало. И фигура у меня не та стала. И ещё шов этот. Ты меня не бросишь из-за этого?

— Господи. — Лёг на бок, повернувшись к ней. — Откуда такие мысли? Кристина, тебе не 20 лет и даже уже не тридцать. У нас дети старшие в школу бегают.

— Не бегают, их возят.

— Да какая разница. Тебе тридцать девять. Успокойся. Ты прекрасна. Красива. Поверь. — Помолчал, глядя на неё. Заметил влагу в её глазах. — Кристин, что происходит? Ты начала жалеть, что родила?

— Нет, что ты. Сонечка моя звёздочка. Я очень счастлива, что она у меня появилась. Здесь другое.

— Что именно?

— На меня иногда накатывает страх. Я словно оказываюсь в какой-то пустой комнате. Вокруг никого. Я начинаю звать вас. Тебя, папу, сыновей и даже Соню. Но в ответ тишина. А потом начинаю слышать голоса. Твой, папин, мальчишек и даже Соню, как она смеётся. Кричу вам. А вы не слышите. И ещё слышу чей-то женский голос. Она с вами разговаривает, смеётся. И вы с ней. А меня будто нет.

— Крис. Успокойся. Я не собираюсь от тебя куда-то уходить. Ты моя жена. Я люблю тебя. У нас трое детей. Как я могу бросить вас и уйти? Тем более дочка родилась. Жаль мамы уже нет. Она была бы счастлива, увидеть внучку.

Обнял Кристину, она меня, прижались друг к другу.

— Я тебя тоже очень люблю. Спасибо, что ты появился в моей жизни. Я сейчас вспоминаю то, что было до тебя, это словно какой-то кошмар. Болезнь, тяжёлая и страшная. А потом ты. И твоё лечение. Да пусть жёсткое. Но ведь иногда, чтобы спасти больного, ему причиняют боль. Так ведь?

— Так, когда нет другого выхода. Крис, может тебе к психологу показаться? У тебя, наверное, послеродовая депрессия.

— Стёпа, я не сумасшедшая. — Кристина уткнулась мне в плечо и заплакала.

— Никто не говорит, что ты сумасшедшая. Такое бывает. Успокойся. Не хочешь, не надо. Тебе нужен покой и хорошие эмоции. А то вдруг молоко пропадёт? Чем Соню кормить будешь?

Кристина села на кровати. Потрогала через ночную рубашку свои груди.

— Стёп, ты чего такое говоришь? Мне нельзя, чтобы молоко пропало.

— Конечно нельзя. Поэтому максимум спокойствия и только положительных эмоций. Я рядом. Мальчишки рядом, отец твой рядом. Ирма тоже рядом.

Кристина улыбнулась, продолжая удерживать ладонями свои груди.

— Знаешь, Стёп, а Ирма изменилась. Та Ирма, которую я знала, её больше нет. Сейчас это другая женщина, абсолютно. Совсем не похожая на прежнюю. Как небо и земля. Никакой безбашенности и авантюризма. Распущенности, похоти. Нынешняя Ирма, это железная бизнеследи, со стальными нервами и волчьей хваткой. На мужчин вообще не реагирует. Особенно на тех, кто пытается флиртовать. На любой флирт или брачный хоровод, отвечает абсолютно холодным взглядом и такой же холодной улыбкой. Либо вообще никак, словно вместо самца пустое место. Среди бизнес-кругов, даже слух пошёл, что она напрочь фригидна. Но ты же знаешь, что она не такая?

— Ты тоже изменилась. И той Кристины, которую я увидел первый раз, тоже уже нет. Есть другая Крис, которую если кто и волнует, то только твои близкие — отец, муж, дети и ещё Ирма с дочерью. И хватка у тебя в бизнесе не менее волчья, чем у Ирмы. Вы обе стоите друг дружку. Это же надо было схлестнулись две дамы, оторви и брось. Вы как две сестры-близняшки однояйцевых. Вся разница у вас, это то, что ты блондинка, а Ирма брюнетка. Даже татуировки у вас одинаковые.

— Не совсем. — Кристина усмехнулась. — У меня на лобке одна, а у неё другая.

— Да, есть такое. Я это заметил. Наверное, это из-за той хрени, которой вы меня опоили, ведьмы. Всё хорошо помню. Каждую чёрточку её тела, каждую линию её татуировок. Как и твоих. Но твои я вижу на протяжении десяти лет, даже чуть больше. А у Ирмы видел один раз. Но всё равно всё помню. Как фотография отпечаталась в памяти… Так, Крис, я не совсем понял, что значит твоя фраза о том, что я знаю, что Ирма не фригидная? К чему это?

— Ни к чему.

— Не юли. Ты чего глаза отводишь, Кристина? Вы что опять что ли? Повторить хотите? И опять меня напоить попробуете, вашей хренью, как в прошлый раз?

— Хорошее зелье было. Но Ирма переборщила. Нет, Стёпа. Никакого зелья.

— Тогда что?

— Это на случай если ты захочешь на строну сбегать. Лучше тогда пусть будет Ирма.

— Я в шоке. То ты ревнивая до безобразия, то готова делится мной со своей подружкой.

— Я тебя и так ревную. Ко всем. Кроме Ирмы.

— Почему?

— Не знаю. Просто не ревную, после того раза. Видела, как она тебя целует, как ты её берёшь. Никакой ревности. Наверное, от того, что знаю, Ирма никогда не встанет между нами. Тем более Полинка и Сонечка сёстры. Как и