Тяжкий грех - Кэтрин Каски

Экипаж на бешеной скорости мчался к Мэйфэр, но Айви безразлично смотрела на мелькавшие за окном мокрые улицы Лондона. Еще никогда в жизни она не испытывала такой растерянности и смятения. Сейчас девушка не могла ни о чем думать, и единственное, чего ей хотелось, — это забраться в постель, укрыться с головой одеялом и заснуть, надеясь, что утром окажется, будто все случившееся нынче вечером — всего лишь сон.

Повинуясь приказанию Гранта, кучер наемного фаэтона остановил экипаж в дальнем, северном углу Гросвенор-сквер. Брат подал Айви руку, помогая ей сойти, и они пошли домой пешком, благо это было недалеко.

Цокот копыт лошади, запряженной в фаэтон, слабым эхом отражался от стен домов, выстроившихся вокруг площади, но в остальном, если не считать далекой трели полуночного соловья, царила сонная тишина. Может быть, поэтому, не желая нарушать покой и умиротворение, в которые погрузилась площадь, они шли молча и заговорили лишь тогда, когда до резиденции Синклеров осталось пройти три дома.

Грант взял сестру за руку и развернул лицом к себе.

— И что ты собираешься делать дальше?

Айви выразительно пожала плечами и развела руками.

— Не знаю, Грант, право слово, не знаю. Хотя очень хотелось бы знать. — В горле у нее запершило, и голос прозвучал надрывно и хрипло. — Но за Тинсдейла я замуж не выйду.

Грант сморщился.

— Знаешь, Айви, после сегодняшнего вечера я не думаю, что тебе стоит беспокоиться еще и об этом.

— Кстати, как там Тинсдейл? Я видела, как он разговаривал с тобой, когда наша карета проезжала мимо входа в «Олмакс». Он угрожал тебе?

Девушка была твердо уверена в том, что без угроз не обошлось: виконт мог рассказать ее отцу и судьям о составленном ею плане, поскольку это было единственное средство оказать на нее давление, которое у него еще оставалось. Но теперь она унизила его на глазах у всего высшего общества. Ее страсть к Доминику ни у кого не вызывала сомнений. Грант был прав: отныне Тинсдейл не может жениться на ней. Зато он может — и наверняка постарается — претворить в жизнь свои угрозы.

Не то чтобы это так уж страшило ее. Да, виконт мог погубить ее доброе имя и репутацию. Отец вышвырнет ее на улицу. Но она заслужила эти напасти своим поведением.

— Тинсдейл метал громы и молнии, в этом ты права. Но он не обещал сделать твой план достоянием гласности. Однако он настойчиво требовал от меня сообщить, куда ты направилась, — он не сомневался, что ты сбежала из ассамблеи вместе… с актером. — При упоминании Доминика в глазах брата мелькнул озорной огонек, что было для него крайне необычно.

Айви в упор взглянула на Гранта.

— Ты ведь знаешь, в чем признался мне Доминик, верно?

— Если ты имеешь в виду то, что он — настоящий Доминик Шеридан, маркиз Каунтертон, то да, знаю.

Выслушав его ответ, Айви не говоря ни слова развернулась и направилась к дому. То, что брат знал, кто скрывается под личиной актера, глубоко уязвило ее самолюбие. Хотя почему, она и сама затруднилась бы объяснить.

Грант в два шага догнал ее и схватил за руку.

— Клянусь тебе, он не сказал мне ничего сверх этого! До сегодняшнего вечера я и понятия не имел, что он — настоящий лорд Каунтертон.

Айви с сомнением взглянула на него.

— В общем, у меня были подозрения, что он не просто актер, но и только. Клянусь, я лишь нынче вечером узнал, кто он такой на самом деле!

— Нынче вечером?

— Проклятье, он должен был назвать мне чертовски вескую причину для того, чтобы я пропустил его в залу для собраний, вход в которую ты поставила меня охранять.

При упоминании ассамблеи «Олмакс» Айви вновь захлестнули самые противоречивые чувства.

— Прости меня, Грант. Просто я никак не могу понять, почему он не сказал мне этого раньше? Почему? Ведь я готова была на все, лишь бы защитить его от Тинсдейла.

— Хотел бы я знать ответ на твой вопрос. — Грант крепко обнял сестру, а потом, отстранившись, внимательно посмотрел ей в лицо. — Выслушай Каунтертона. Дай ему шанс объясниться. Он все тебе расскажет, если ты дашь ему такую возможность. Он хороший человек, Айви. Он никогда не сделает тебе больно. Думаю, ты и сама это понимаешь.

Айви потерлась мокрой от слез щекой о плечо брата.

— По правде говоря, я больше не знаю, что и думать. Ничего бы этого не случилось, если бы я так остро не завидовала мисс Фини. Я ведь никогда не любила Тинсдейла. Я захотела заполучить его обратно лишь после того, как она увела его у меня. — Девушка слабо улыбнулась, глядя на брата. — Все так безумно запуталось, и виновата в этом только я одна, не так ли?

Грант выразительно приподнял брови и улыбнулся ей своей знаменитой перевернутой улыбкой.

— Да, на такое способна только ты, моя очаровательная сестренка.

И хотя в глазах у Айви все еще стояли слезы, она не могла не рассмеяться.

— Послушай меня. Ты любишь его. Я знаю, так оно и есть. И он тоже любит тебя, — сказал Грант. — А все остальное утрясется и как-нибудь устроится. Ты же знаешь, что в таких вещах я никогда не ошибаюсь.

Айви кивнула в знак согласия и взглянула на входную дверь особняка.

— Папа уже дома, так ведь?

— Не стану утверждать наверняка, но, думаю, ты права. — Грант легонько пожал руку сестры. — Расскажи ему правду. Может быть, отец и не согласится с твоими действиями и побуждениями, но он, по крайней мере, оценит твою честность.

— Хорошо, я так и сделаю.

Айви глубоко вздохнула, когда Грант отворил дверь.

Она медленно сняла накидку и повесила ее на вешалку возле двери. Каждый шаг давался ей с неимоверным трудом, но девушка все-таки направилась в гостиную, где, по ее предположениям, должен был ждать отец.

От страха у Айви перехватило дыхание. Она чувствовала себя хуже, чем в самом тесном корсете. Девушка напомнила себе, что это ее собственное решение — вернуться домой сразу же после того, как она отыскала Гранта в ассамблее «Олмакс». Хотя она могла на некоторое время отложить неизбежное объяснение с отцом.

Собственно, девушка могла вообще избежать этого, если бы отвернулась от Доминика, когда он появился на танцполе ассамблеи. Она могла подойти к Тинсдейлу и позволить ему сделать объявление, после которого ее судьба была бы решена. Она могла выйти замуж за человека, домогавшегося ее руки исключительно для того, чтобы с помощью связей ее семьи возвыситься в глазах общества, и сделать это ради спасения мужчины, которого любила.

Ну и, наконец, она могла остаться в экипаже и выслушать объяснения Доминика. Но растерянность и тревога, охватившие Айви после того, как она узнала, что он и есть настоящий, а не мнимый лорд Каунтертон, заставили ее выпрыгнуть из кареты на скользкую от дождя мостовую. Какую же глупость она совершила, учитывая, на какие уловки ей пришлось пойти, чтобы добиться предложения руки и сердца от Тинсдейла, — она посмела украсть имя другого человека, не дав себе труд хотя бы задуматься над тем, как это повлияет на других людей, включая настоящего лорда Каунтертона.