Цветы цвета неба (СИ) - Рина Гиппиус

— Дами, при графе Конете ты можешь ко мне обращаться как тебе привычнее, — сказал император.

— Как скажешь, Рион, — ответила я. Граф при таком обращении к императору, удивленно поднял брови и вновь стал прожигать меня своим холодным взглядом. Так хотелось показать ему язык.

— Гислирв, можешь идти, только отдай мне бумаги, — сказал графу Рион.

— Ваше величество, — граф поклонился, протянул императору папку с бумагами, снова одарил меня своим колючим взглядом и ушел.

— Ты уже успела нахамить Конету? — с наигранной веселостью спросил Эйннарион.

— И не раз. Это взаимно, — ответила я, также натянуто улыбаясь.

— Взаимно? Что же вы не поделили?

— Ничего. Просто не сошлись характерами.

— Дами, тебе теперь часто придется сталкиваться с ним. Будь повежливее. Человек он хоть и не простой, но помощник отменный.

— Как скажешь. Так зачем ты меня звал? — напомнила я.

— Сейчас все узнаешь, — и он мне подмигнул.

Рион махнул рукой, и музыка смолкла.

— Дамы и господа, прошу минутку вашего внимания, — все повернулись к нам. — С сегодняшнего дня леди Риндамия будет герцогиней Зукет. Так же ей будет даровано поместье в Эникрое.

И он протянул мне ту самую папку. Открыв я там обнаружила документы на поместье и грамоту, где указывался мой новый титул. Если бы я не знала заранее, то удивилась и улыбалась бы сейчас. Теперь же я смогла выдавить из себя подобие улыбки. Сухо поблагодарила императора и наконец‑то смогла покинуть зал. Теперь Рион может спокойно представлять свою фаворитку.

Придя к себе в покои, я сложила бумаги в стол, потом пошла умылась. Немного полегчало. А собственно, какая мне разница кого там и как представляет император? Но любопытство победило. Не — е-ет, надо все‑таки глянуть кого же выбрал Рион. Поправив сбившуюся прическу, я отправилась в зал.

Успела я вовремя. Эйннарион танцевал с какой‑то женщиной. С этого расстояния я не могла толком разглядеть ее лицо, тем более оно пряталось за плечом императора. Платье малинового цвета. Интересный крой. Вроде бы и закрытое, но все прелести выгодно подчеркивало. Волосы каштанового цвета с золотистым отливом. Сделав очередной пируэт, они повернулись так, что я наконец‑то увидела лицо. Молочно — белая кожа. Большие темные глаза. По такие обычно говорят — оленьи. Аккуратный носик, ярко — красные пухлые губы. Красива. Не поспоришь. Чем‑то неуловимо напоминала Сарику. Именно это меня и добило. И я оправилась на понравившийся мне балкон. А в уши назойливо пробирался шепот: «Недолго же продержалась Риндамия!», «Какая же леди Эрнесия красивая», «Риндамия и в подметки не годится Эрнесии», «Ты посмотри, как Эрнесия на Сарику похожа, неужели он до сих пор любит свою жену?». И все в таком духе или даже хуже.

На балконе я смогла наконец‑то свободно выдохнуть. Не то, чтобы я надеялась, что у нас с Рионом может снова что‑то сложиться. А нет, кого я обманываю? Я на это надеялась. Очень. Таких чувств как к нему, я ни к кому не испытывала. Даже к своему мужу. Хотя спустя шесть лет эти чувства немного притупились. Теперь‑то уже и правильно, что я не дала им разгореться с новой силой. В бездну все это! Надоело!

— Ну и как тебе на моем месте? — услышала я голос Орма. Вот же гадость! Принесла его нелегкая.

— Что ты имеешь в виду? — холодно спросила я.

— Какого это быть брошенной? — не скрывая удовлетворенной улыбки, спросил Хурт.

— Меня никто и не бросал. Я не была любовницей императора, ты снова поверил в слухи. Да и к тому же о наличии фаворитки я узнала заранее, так что удивляться мне нечего, — с удовольствием заметила, как улыбка сползла с лица Орма.

А ведь и правда, Рион давно мне говорил о том, что у него будет фаворитка. Только вот он обещал меня предупредить. Хотя, кто я такая, чтобы он отчитывался передо мной?

— Ну значит, и ты можешь завести себе фаворита, — с похабной улыбочкой Хурт стал приближаться ко мне. В нос мне ударил сильный запах алкоголя.

— Я в этом не нуждаюсь, — ответила я, отодвигаясь.

— Ты подумай хорошо, — промурлыкал он.

— Орм, я не нуждаюсь в любовниках! — вырывая руку, возразила я.

— У тебя уже кто‑то есть? Это тот хлыщ в светлом? — злым голосом спросил Хурт.

— Я не обязана тебе рассказывать о свой личной жизни. Оставь меня уже в конце концов в покое! — прикрикнула я.

— Ты связалась с главным советником императора? До самого правителя не смогла вновь добраться, так решила за второго человека в империи ухватиться? Ну да, куда мне тогда до него, — прищурив глаза, со злостью смотрел на меня Орм.

— Да думай, что хочешь! — это представление отняло у меня последние силы. Я оттолкнула Хурта и поторопилась в свои покои.

Лежа уже в кровати, я прокручивала в голове события сегодняшнего весьма насыщенного дня, точнее вечера. А Орм натолкнул меня на интересную мысль. А что если попросить графа Конета сыграть роль моего фаворита? Да, Рион просил меня не афишировать свои отношения с мужчинами. Но ведь так или иначе многие мужчины будут искать моего внимания. А если пустить слух, что у меня связь с Конетом, то вряд ли найдутся люди, которые решат перейти ему дорогу. Надо будет поговорить об этом с Рионом. Надеюсь он мне не откажет. А вот как поговорить об этом с графом? Попробую и это спихнуть на императора. Потому как боюсь, если я с этим приду сначала к графу, то кто‑то из нас не выживет.

Глава 20

Чтобы отвлечься от вчерашних событий, я решила отправиться в главный госпиталь Амаллиона, а на обратном пути заехать к супругам Бортуом.

— Эйм, ты поедешь со мной? — спросила я у сына.

— Мам, но ведь я сегодня еду с папой по делам, — ответил он.

— А может ты с ним в следующий раз съездишь? — попросила я, хотя уже заранее знала ответ.

— Ну пожалуйста, можно я сегодня отправлюсь с папой? А завтра мы с тобой куда захочешь пойдем! — синие глаза с мольбой глядели на меня.

Мне осталось только кивнуть. А завтра они, наверняка, поедут еще куда‑нибудь, а бедная мама опять останется одна. Вздохнув, я поцеловала в макушку сынулю и отпустила его.

Во дворец я прибыла, когда уже стемнело. Торгест и Тимеа с одной стороны подняли мне настроение, а с другой — невольно вызвали во мне зависть. Глядя на то, как трогательно и нежно Торгет относится к своей семье, как Тимеа окружает своих мужчин заботой и уютом, мне захотелось разрыдаться как девчонке и всхлипывая, голосить: «я тоже так хочу!». Но мне оставалось только радоваться за своих друзей.

Спать еще не хотелось, поэтому я отправилась к своей излюбленной скамейке в парке. Проходя мимо беседки, я услышала какой‑то шум там. Ну мало ли, может кто решил тоже вечер провести на воздухе.