Белый Z на лобовой броне - Михаил Александрович Михеев

морскую пехоту, якобы готовящуюся к штурму Одессы, ну и мотострелков добавили. Как будет работать ВДВ, я представления не имею, но поучаствовать в таком веселье они уж точно не откажутся. Чтобы прорвать вашу оборону и захватить объект, сил более чем достаточно. И не тянитесь к телефону, они уже начали и, скорее всего, закончили работу.

Х-ха! Вы себя, я чувствую, и вправду заставили поверить, что русские идиоты и попытаются в таких делах работать по правилам рыцарей плаща и кинжала? Не-ет, скальпель изящен, но в подобной ситуации топор эффективнее.

Шульц скрипнул зубами и явно захотел что-то ответить, но Виталию попросту надоело ломать комедию. В конце концов, необходимая пауза выдержана. Он резко взмахнул рукой и повернулся к немцу:

– Давайте так. Вы сдаетесь, а я гарантирую вам жизнь. Этого, – кивок в сторону напряженно замершего прибалта, – можете взять с собой. Мне не жалко, претензий к нему лично у меня нет.

– What? – от неожиданности Шульц перешел на английский, но тут же вернулся к основному здесь языку межнационального общения. – Вы что, бе-ле-ны объелись?

– Ты! – Виталий так резко обернулся к стоящему у дверей прибалту, что тот от неожиданности вздрогнул и отработанным до автоматизма движением потянулся к кобуре. – Открой-ка дверь.

Конвоир, как ни удивительно, даже не пытался спорить. Дверь повернулась на отменно смазанных петлях практически бесшумно, явив картину, для обитателей дома неожиданную. Все трое оставшихся за дверью, а заодно и пара находившихся тут ранее, сидели тихонечко, держа руки на затылке, и пикнуть боялись. А все потому, что здесь же находились с десяток крепких мужчин, держа их под прицелом коротких автоматов с характерно раздутыми стволами. Случись что – и даже в саду никто не услышит выстрелов.

– Герр Шульц, – Виталий повернулся к намеревающемуся впадать в ступор немцу, – прошу вас, не делайте глупостей. Лично я вас уважаю и ничего против не имею, но, сами понимаете, если попытаетесь дернуться, то вас доставят к месту назначения без зубов и спеленатого как мумию. Серьезного вреда не причинят, конечно, вот только определенный дискомфорт будет.

Сказал он это таким задушевным тоном, что все сразу поверили: так же, с улыбочкой, он порежет всех на ленточки, случись нужда. Как говорят американцы, ничего личного, просто бизнес. И видимо, это подействовало.

– Надеюсь, вы сдержите слово, – проворчал Шульц.

– Вы полезнее живым, чем мертвым, и сами это понимаете. Да и ваши люди могут пригодиться. Вы, главное, не делайте глупостей.

– Постараюсь.

– Пакуйте их, – махнул рукой Виталий и ободряюще похлопал Шульца по плечу. – Да не переживайте вы так. Ну, что поделать, если там, в своих Европах, регулярно забываете прописные истины. К примеру, что русские – лучшие в мире солдаты. И потому сегодняшний финал закономерен.

Когда пленных увели, командир группы прикрытия подошел к Виталию.

– Когда планируете эвакуацию?

– Не сейчас. У меня есть еще одно дело.

Офицер лишь кивнул в ответ, поинтересовался, нужна ли помощь, и вышел. Третьяков вздохнул, расправил плечи. Что же, спектакль нужно было доиграть до конца, и финальный акт был, на самом деле, куда важнее какого-то вражеского офицера. Пусть он даже семь раз высокопоставленный разведчик, в данном случае его номер шестой, и в операции он занимал довольно скромную позицию.

Не спеша выйдя из дома, Виталий огляделся. Разумеется, ничего не увидел: спецназ, даже если кто-то остался поблизости, без их на то желания обнаружить крайне сложно. Но парни оставили в целости и сохранности минивэн, кабину которого Виталий незамедлительно оккупировал. В самом деле, не ползать же по городу в поисках своей машины.

Когда минивэн, скрипнув тормозами, остановился, Виталий сразу понял, что у них гости. Поэтому вылез не торопясь, не расслабляясь и не убирая руку от реквизированной у одного из прибалтов кобуры с «береттой».

Тамара, сидящая возле машины и увлеченно подправляющая пилкой ноготь, удивленно на него посмотрела:

– Опять тачку сменил?

– Да, подвернулась возможность по дешевке махнуть, – небрежно ответил Виталий, стараясь, правда, не делать резких движений.

Азарт схватки уже прошел, остались лишь усталость и пренеприятнейшие ощущения там, где расцветали синяки.

Тамара посмотрела на него и хмыкнула:

– Да уж вижу. Крепко тебя.

– Ага. Вставной зуб выбили. А ты знаешь, почем сейчас стоматологи? Кстати, Николай Павлович, выходи, не прячься.

– Как ты меня увидел? – мрачно спросил, вылезая из кустов, невысокий крепкий мужик в камуфляже. Между прочим, в одном с Виталием звании.

– Я тебя не увидел. Я тебя вычислил.

– Как? – с интересом поинтересовался гость.

– Все довольно просто. Заезжая, ты раздавил муравейник, из этого я понял, что у нас гости. Тамара меня ждала, приготовила, как я просил, поесть, но порций три. Пленного мы кормим дошираками, стало быть, приехал еще один человек. И этот человек свой, то есть как минимум назвал пароль, который я сообщил девушке. Как-то так.

– Прямо Шерлок Холмс и Мегре в одном флаконе, – пробурчал в ответ Николай Петрович Калиновский, полковник, ветеран и кавалер десятка разномастных орденов. – А как узнал, кто именно?

– Опять же, просто. Я уже давно знаю, кто у нас «крот», а потому сейчас просто назвал твое имя.

Ох, как в лице-то переменился! И пистолет в руке появился будто бы сам собой. Никогда этот умник не умел толком владеть собой, потому и не генерал еще. Хотя на пять лет старше Виталия, в рядах с самого начала, а не по стечению обстоятельств, но застрял в своем звании намертво. Не генерал… И никогда им теперь уже не будет.

– В смысле «крот»? – Тамара едва не подскочила из положения сидя.

Виталий, даже не пытаясь достать оружие, улыбнулся и невозмутимо пояснил:

– В самом что ни на есть прямом. Как ты работаешь в личной, завязанной на вашего «батьку» службе, так и мы подчиняемся непосредственно самому, – многозначительно ткнул он пальцем вверх. – И в последнее время у нас появились сведения об утечке информации, причем довольно высокого уровня. Имелись подозреваемые, вот я и отправился проверить их алиби.

– Да тебе только крепость пива проверять, – скривился Калиновский.

– А я и не проверял. Я просто шел, а вы меня ловили. Проверяют совсем другие люди, а я так, наживка ходячая, которую периодически считают убитой. А я раз – и в другом месте пошумел, и вы снова дергаться начинаете. Такой вот раздражающий фактор.

На самом деле, прием сколь простой, столь и эффективный. Еще революционерам в царской России известный и широко применяемый, хотя, конечно, они могли не изобрести его, а честно слямзить идею у кого-то постарше, чьи имена история не сохранила.

Суть элементарна. Берутся несколько подозреваемых,