Знак судьбы - Кэтрин Куксон

Интенсивно растирая худые белые руки Барбары, Мэри повторила:

– Вам нельзя так замерзать. Посмотрите, юбки в грязи. Ступайте наверх и переоденьтесь. Идите, будьте послушной девочкой.

Когда Барбара встала со стула, Мэри, тихонько подталкивая, проводила ее до лестницы.

Поднявшись в свою комнату, Барбара медленно подошла к окну и остановилась, задумчиво глядя на пейзаж. Вот уже и конец октября. День был пасмурным, холмы выглядели замерзшими и безжизненными, словно они никогда не видывали солнечного тепла и по их склонам никогда не ступала нога человека. Сильный ветер пригибал к земле высокую траву и цветы в саду. Он уже не был ухоженным, потому что садовник не появлялся после того, как Констанция была вынуждена забрать из их бюджета свои остававшиеся пятьдесят фунтов. Барбара часто думала, что на них с сестрой лежит проклятье рода Молленов. Нельзя прикасаться к дегтю и не испачкаться. Это словно заразная болезнь. Они с Констанцией тесно общались с Молленами, и эта болезнь поразила их жизни. Барбара опустила взгляд на округлую выпуклость своего живота. Болезнь развивалась внутри нее, и она испытывала отвращение и ненависть. Будь у нее выбор, она предпочла бы проказу.

Барбара тяжело вздохнула. Вся ее жизнь была болезнью, сопротивляться уже не было сил. Если бы не Анна, она еще несколько месяцев назад покончила бы со всем этим. Но не смогла причинить Анне еще большее горе: та осталась единственным человеком, которого Барбара еще могла любить. Анна пожертвовала всей своей жизнью, без остатка, и что получила в итоге? Ничего. Хотя никогда не согласилась бы с этим утверждением. А тут еще эта последняя несправедливость. Две с половиной тысячи фунтов достанутся Бесси, которую Барбара помнила очень смутно: круглое смешливое лицо… белый шлейф свадебного платья, который несли они с Констанцией. Гости тогда говорили: "А она хорошенькая, правда?" Однако имели в виду не невесту, а Констанцию. Бедная Конни! Конни, которая на этой ферме является самой настоящей пленницей.

Барбара снова спросила себя: почему это должно было случиться с ними? С людьми, которые никому не делали зла. Ну, может, и не совсем так: Констанция дважды причинила зло Дональду – до свадьбы и потом, выйдя за него замуж. И все же сестра не заслужила такого сурового отношения к себе, которое выпало на ее долю. Последний раз Барбара виделась с Констанцией, когда навещала ее на ферме, а потом лишь получала письма, которые сестра наверняка тайком передавала почтальону. И в каждом письме были одни и те же слова: "Прошу тебя, Барби, напиши мне, только не упоминай о том, о чем пишу я".

Барбара всего раз ответила на письма сестры, и было это недавно, пару недель назад, когда Констанция буквально умоляла написать ей. Письмо получилось коротким и строгим, никаких теплых слов, за исключением надежды, что Констанция и ребенок здоровы. По мнению Барбары, положение сестры было даже хуже, чем ее собственное.

Она отвернулась от окна, сняла платье, замерла, держа его в руках, и спросила себя: "А каково будет положение Анны, если со мной что-то случится во время родов?"

На следующее утро за завтраком Барбара неожиданно завела разговор:

– Как вы думаете, мы можем попросить нашего адвоката приехать сюда?

– Нашего адвоката?… Зачем? Зачем тебе понадобился адвокат, Барби?

Она опустила голову, отложила ложку на край тарелки с овсяной кашей и медленно промолвила:

– Если со мной что-то случится, я… я хочу, чтобы вы не остались без средств к существованию.

– Ох, Барби, дорогая. – Мисс Бригмор поднялась со стула, обошла вокруг стола, обняла Барбару, прижав ее голову к своей груди, и прошептала: – Дитя мое, дорогое мое дитя, прошу тебя, не думай о таких вещах. Что я буду делать без тебя?

– Каждый должен думать о таких вещах. Если бы позаботились об этом раньше, мы были бы сейчас богаче на две с половиной тысячи.

Мисс Бригмор не ответила. Ее очень удивило, что Барбара забыла о собственном трагическом положении и озаботилась ее будущим. Впервые за семь месяцев девушка стала инициатором разговора. Конечно, Барбара права: если бы Томас заранее подумал о ней… Ох, не стоит снова заводиться. Она и так страдала почти всю ночь. Мисс Бригмор терзала обида, но не на Томаса, а на причуды судьбы, которая обогащает еще на две с половиной тысячи фунтов и без того не бедную итальянскую графиню. И хотя о графе говорили, что он бедный, однако бедность его была довольно относительной. Гладя Барбару по голове, мисс Бригмор произнесла ласковым тоном:

– Не будем больше говорить об этом, с тобой ничего не случится, моя дорогая.

Барбара высвободилась из объятий и подняла на нее взгляд.

– Я не хочу ехать в город, но если придется – поеду.

– Но… Барби, дорогая, деньги находятся в доверительном распоряжении, вы с Конни получаете только проценты. Сумму нельзя перевести на другое лицо. Если… если, как ты говоришь, что-то, не дай Бог, случится и у тебя не останется… потомства, то деньги пойдут в оборот.

– Я… я так не думаю. Я просматривала юридический справочник "Эвримен" и обнаружила там такое понятие, как дарственная. В любом случае я хочу юридически все так оформить, чтобы в случае моей смерти мои проценты и доля в доме перешли к вам. – Барбара замолчала, пристально посмотрела в глаза мисс Бригмор и закончила: – Независимо от того, будет у меня потомство или нет.

– Но, Барби, милая, ты же не собираешься умирать, ты такая молодая и… – Голос мисс Бригмор дрогнул, она не успела сказать "здоровая": это было бы не ложью, но сильным преувеличением.

– Я сегодня же напишу мистеру Хокинзу, – решила Барбара.

Мисс Бригмор глубоко вздохнула и вернулась на свое место. Сейчас она думала не о том, какое значение в будущем может иметь для нее этот жест Барбары, а о том, что они не смогут оплатить приезд адвоката из Ньюкасла. Если бы из Хексема или Эллендейла, то это обошлось бы дешевле, а из Ньюкасла… Что же можно придумать в связи с этими новыми расходами?…

Спустя полчаса мисс Бригмор увидела, что Барбара идет по садовой дорожке к калитке, выходящей к холмам.

– Барбара! Барбара, дорогая, не уходи далеко, прошу тебя, – крикнула она, открыв окно кабинета.

Анна поняла, что Барбара услышала ее, хотя и не обернулась. Она посмотрела на небо, оно было голубым и безоблачным, сияло солнце. Гораздо теплее, чем вчера, прекрасный день бабьего лета. Честно говоря, погода сейчас мало волновала Анну, тревожили лишь холодные дни, поскольку приходилось расходовать дров и угля больше, чем они могли себе позволить.

Анна закрыла окно и уселась за стол в кожаное кресло. Она не испытывала боли, сидя в этом кресле, в котором Томас заплатил жизнью за свое преступление. Преступление, совершенное по ошибке. Анна точно знала, что Томас скорее дал бы себя распять, чем осознанно совершил бы такой грех в отношении Барбары, которую любил как дочь.