Гридень 6. Собиратель земель - Денис Старый

Вот интересно: а были ли шансы у Руси, если бы навстречу монгольскому хану Батыю вышло бы русское войско в тысяч тридцать? Думаю, что сеча была бы эпической и нельзя однозначно определить победителя.

Глава 20

Я сидел в своем новом кабинете и смотрел на человеканапротив меня. Что здесь важнее: то, что у меня есть оборудованный кабинет с сейфом и с вполне удобоваримой мебелью, или же интерес представлял человек, понуривший голову и не решающийся посмотреть в мои глаза? Впрочем, я и сам не стремился встретиться взглядами с этим мужчиной.

Что-то саднило в груди, вызывая опасения о состоянии здоровья, но это, скорее, болело не тело, не организм, а нечто иное. Вероятно, что душа. Давно забытое состояние, что я не только человек, сознание которого проникло в тело молодого парня, жившего в средневековье, но еще и я, Владислав Богоярович, который жил за шестнадцать лет до того, как некто проник в его голову и захватил тело. Отголоски сыновьей любви были одним из тех факторов, которые не позволяли однозначно относиться к происходящему.

— Что, сын, тяжко принимать сложное решение? — спросил, наконец, отец.

— Тяжко, не скрою, но это мало, на что влияет, — отвечал я.

Из глаза Богояра стекла слеза. Она, прочертив дорожку, затерялась в густо поросшей бороде. Можно было бы поверить в искренность слов и эмоций, да я, впрочем, и верю. Но эта горечь Богояра быстро проходит, словно минутная слабость, не более. Сейчас слезу смахнет, завтра нож в спину вставит. Нет, нужно решать с отцом… да и какой он мне отец?

Не поймут ни свои, ни чужие. Нельзя считаться волком, если только показывать зубы, но не кусать. Очень быстро оскал станут принимать за улыбку.

— Ты запустил себя, вон, и борода не чесана и глаза красные, сам схуднул сильно, — сказал я.

— Не поверишь, в последнее время ел, как не в себя, а все едино, худел, — усмехнулся отец. — Коли в жизни худо, то худой и сам человек.

— Пил, как не в себя, ел, как не в себя, поступал, будто не ты сам решаешь свою судьбу. Оно того стоило, предательство твое? — тоном философа спрашивал я.

Богояр молчал. Мы уже успели поднять тему его предательства. И ответы отца не пролили свет, не дали понимания, почему он все же так поступал. Объяснение, что Богояр без серьезного статуса не может, даже под сыном, оставаться на побегушках, меня не удовлетворило. Нет, такая мотивация к предательству может быть мне понятна, если бы дело касалось чужого человека, но не сына. Разве чуточку поумерить свое эго не стоит нормальных отношений с последним родственником?

Буду ли я переживать, если мой сын подсидит меня и станет выше в социальной лестнице? Вероятно, но здесь все зависит от тех методов, что использует для своего возвышения мой наследник. Вот, наследник! А, если он стал сильным, добился уважения, так радоваться нужно, что не пустозвона вырастил, а человека с характером, значит, и внуки будут воспитываться правильно и станут мужчинами. Не для этого ли живет человек? Чтобы радоваться сперва своим успехам, а после достижениям своих детей? Может, я наивный и пытаюсь все упростить, но пока так, и я не могу понять поступки Богояра.

— Ты переживал не потому, отец, что я, твой сын, стал выше, и не поставил тебя вровень. Коробило, видно, что тот, кто был тебе подчинен, кто рабом пребывал в твоем доме и слушался беспрекословно, вышел из-под этого гнета. Мало того, что вышел, так и принятие тебя в Братство ты считалподчинением мне. Но я не считал так, я надеялся на тебя, рассчитывал, что-то направление на Востоке у меня закрыто, что многомудрый отец сделает там все, чтобы процветала наша семья, чтобы процветало Братство и Русь, — сказал я, вставая со своего стула.

Не мог усидеть на месте, эмоции рвались наружу и нужно было хотя бы двигаться, чтобы сдержать их. Я испугался тому порыву, который возник неожиданно и чуть было не поглотил меня. Мне захотелось разрыдаться и броситься в объятья к отцу. А после развязать ему руки, напоить цикорием и уже чуть позже устроить семейный ужин, где дед Богояр будет нянчиться со своим внуком Александром, а мы с Машей, перебивая друг друга, станем рассказыватьпро успехи нашего сына, несомненно, лучшего из всех детей на свете. Вот Сашка улыбнулся! Какой же молодец! Тут сказал «агу» и уровень показателя «молодец» умножился. И все смеются, все радуются, а дед, вдруг, достает из-за пояса свой большой нож, скорее, кинжал, и дарит будущему воину. Идиллия? Да, но которой не суждено случиться.

— Ты понимаешь, что новгородцы тебя подставляют, а их посадник Мстислав Ростиславович просто мстит за своего отца? — задал вопрос Богояр.

— Понимаю, но так бывает, что мы часто в залоге обстоятельств, — отвечал я.

— А я всегда обстоятельства ломал, если они мне не нравились, — усмехнулся отец.

— Предательством и убийством. Отец, разве предать клятву, людей, стоит того, чтобы чувствовать свою свободу? И ты добился в жизни свободы, воли? — не давая возможности Богояру ответить, я продолжил. — Нет, ты всегда был под чьей-то властью. Под ней и остаешься. Ты мог бы на Востоке действовать почти без оглядки на кого-либо. Ты мог богатеть, завести себе жену, управлять чухонцами, живущими там. Но ты пошел под Новгород, стал его рабом.

Богояр молчал. Возможно, он внял моим доводам или просто устал спорить. Скорее всего, не хочет продолжать бессмысленный разговор. Преступление случилось, а мой отец таков, что оправдываться за сделанное не будет, по крайней мере, под угрозой смерти. Как мог Богояр объяснил смысл своих поступков. Я не понял, но у отца своя парадигма мышления.

И, да, я прекрасно понимал, почему новгородцы так поспешили и сдали мне Богояра, привезли его под почетным конвоем, но со связанными руками. При переходах до Владово, отца поили хмельным, сытно кормили, даже встречающихся по дороге чухонских женщин предоставляли в пользование. Казалось, что это почетный плен такой, но, как по мне, так позор из позоров. И новгородцы, наверняка, просчитали мое отношение к произошедшему.

Что случилось на самом деле? Не так, чтобы мной уважаемые представители Новгорода Великого посчитали, что я могу пойди с карательным походом на Богояра и забрать себе те места, где он сел и сотрудничал с новгородцами. Такое мое решение читалось без особых