Герман Геринг: Второй человек Третьего рейха - Франсуа Керсоди

Но все это было лишь надводной частью айсберга, так как еще в бытность начальником политической полиции Герман Геринг имел обыкновение направлять своего эмиссара в совет директоров Берлинской биржи, чтобы «однозначно указать, какие акции должны рухнуть завтра и взлететь послезавтра», если верить весьма прозрачному намеку Ханса Бернда Гизевиуса. В качестве должностного лица, ответственного за выполнение четырехлетнего плана, он имел возможность контролировать рынки промышленных товаров и вооружений, а также получал бесчисленные подарки в денежной форме от «И. Г. Фарбениндустри», «Норд-дойче Ллойд», «Альянц», «Гамбург-Америка лайн», «Фокс», «Осрам», «Зибель», «Всеобщей электрической компании», «Бреннинкмейер», «Рейнметал» и «Люфтганза». Не забудем также о табачной компании «Реемтсма», выплачивавшей по 600 000 марок в год. К тому же Геринг был не в силах отказаться от дивидендов по бесплатно полученным им акциям компаний «Бенц», «Баварские моторные заводы», «Юнкерс» и концерна «Рейхсверке Герман Геринг», а также от принадлежавшей ему «Эссенской национальной газеты». И потом, с его стороны было бы невежливо отослать назад ковры и гобелены, щедро подаренные ему музеем Кёльна, три картины Лукаса Кранаха, подаренные ему городом Дрезденом. Он не смог отказаться от «Дианы-охотницы» кисти Рубенса, подаренной ему директором столичного Музея кайзера Фридриха, от бриллиантов, преподнесенных ему ювелиром Фридлендером, как и от шестиместного «мерседеса», подарка от имени немецких автопроизводителей[176]. Наконец, будучи имперским лесничим, Геринг мог передавать во владение земельные угодья и целые гектары лесов особо выдающимся людям, точнее, тем, кто имел возможность выразить свою благодарность в звонкой монете. Если иметь в виду еще и то, что он получал крупные гонорары за «авторизованные биографии» и другие тексты, которые просто надиктовывал, что большая часть его колоссальных расходов оплачивалась из «представительского фонда» и что он давно уже прекратил выплачивать свои долги, можно представить себе, какой масштаб носило его обогащение…

Однако это еще не все, поскольку Генрих Геринг старался также вкладывать деньги в недвижимость как опытный финансист. У него, конечно, был выбор между дворцом председателя рейхстага и дворцом премьер-министра Пруссии, но эти места не соответствовали его новому социальному положению. Поэтому он и положил глаз на бывшую резиденцию министра торговли, располагавшуюся за Лейпцигерплац на пересечении Принц-Альбертштрассе и Саарландштрассе[177]. Тем более что она находилась неподалеку от нового здания Министерства авиации[178]. Это было и без того шикарное пятиэтажное здание, но Геринг полностью перестроил его по своему вкусу (разумеется, на средства из бюджета земли Пруссия), а затем с гордостью показал дворец Гитлеру. Фюрер осмотрел здание критическим взглядом, как опытный архитектор, затем воскликнул: «Как темно! Как же можно жить в такой темноте? Сравни это с работой моего профессора: там все светло, понятно и просто!»

Гитлер имел в виду профессора Пауля Трооста, но Геринг решил, что речь шла об его ученике Альберте Шпеере, новом фаворите фюрера, и он немедленно привлек его к работе. «Геринг, – вспоминал позже Шпеер, – усадил меня в свой огромный лимузин с откидывающейся крышей, словно драгоценный трофей, и увез в свою резиденцию. […] Я действительно увидел нечто вроде лабиринта в романтическом духе из маленьких темных комнат, заставленных массивной мебелью в стиле Возрождения, с оконными витражами и с тяжелыми бархатными обоями. Там имелось также нечто вроде часовни со свастикой, которая красовалась также на потолке, на стенах и на полу по всему дому. Складывалось впечатление, что в этом доме должно произойти нечто весьма торжественное и трагическое. Для системы было типично то, что […] критика и пример Гитлера незамедлительно оказали воздействие на Геринга: он сразу же забраковал то, что сделал сам совсем недавно, хотя ему лично было очень комфортно в здании, интерьер которого отражал его собственные вкусы. “Не обращайте на это внимания, – сказал он, – мне и самому это не нравится. Даю вам карт-бланш – все должно походить на резиденцию фюрера”». Это была грандиозная задача! Как и всегда в случае с Герингом, о расходах можно было не беспокоиться. Поэтому архитектор разрушил стены и превратил многочисленные комнатки на первом этаже в четыре больших помещения, в самом просторном из которых оборудовал кабинет Геринга площадью 140 квадратных метров, почти такой же, как у Гитлера. Потом была сооружена пристройка из стекла, обрамленного бронзой. Бронза, конечно, считалась ценным металлом для военной промышленности, а ее использование по иному назначению жестоко каралось, но это ничуть не смутило Германа Геринга. Всякий раз, когда он приходил проверить, как идут строительные работы, лицо его светилось радостью, он становился похож на ребенка в день своего рождения – с довольным видом потирал руки.

Его можно понять: в полностью перестроенный дворец теперь вела гигантская лестница из белого мрамора, внутри были анфилада залов с колоннами и охотничьими трофеями на стенах, круглый обеденный зал на пятьдесят человек, огромная кухня, кабинет в стиле Муссолини с разноцветными витражами, комнаты, украшенные дорогими коврами, скульптурами и гобеленами, кинозал. Все здание огибала терраса, имелись также теплицы для тропических растений, комфортабельные апартаменты на четвертом этаже для Пили Кёрнера и большой ров для львов в полуподвале: Железный человек особенно любил эту породу больших кошек. Когда работы были завершены, хозяин сделал последний мазок мастера, добившись переименования соседней улицы: решением муниципалитета Берлина Эбертштрассе получила имя Германа Геринга.

Однако никто всерьез не думал, что такой значительный человек ограничится одной резиденцией. Вообще-то у Геринга были апартаменты в соседнем Министерстве авиации, квартира в Мюнхене и охотничий домик в поселке Гросс Роминтен в Восточной Пруссии. Он также построил себе шале в местечке Оберзальцберг рядом с резиденцией Гитлера, а после окончания работ забыл заплатить строителям… Но все это еще не отражало главного: в знак признательности за службу премьер-министр Пруссии Герман Геринг подарил сам себе загородный дом в лесном массиве Шорфхейд, в 65 километрах к северу от Берлина. И, пользуясь полномочиями имперского лесничего, организовал в окрестностях заказник, где вели вольную жизнь бизоны, лани, кабаны, медведи, олени, туры, выдры, бобры и дикие лошади. В качестве главного егеря рейха он приобрел охотничий дом в скандинавском стиле, выстроенный на узкой полоске земли между озерами Гроссдёльнер и Вуккерзее. Это было простое бревенчатое сооружение с большим залом и каменным камином, на стенах там висели охотничьи трофеи, на полу лежали медвежьи шкуры, а в центре стоял массивный дубовый стол.