Великий Ганнибал. «Враг у ворот!» - Яков Нерсесов

Разгромив в 218 г. до н. э. в долине реки По передовые части римского воинства, два зимних месяца карфагенская армия отдыхала под крышами домов благоустроенной Болоньи. Это был первый перерыв в их походе с того момента, как они покинули Испанию. Поделив трофейное оружие, они готовились к дальнейшему походу в глубь Италии, который был не за горами. Ганнибал прекрасно понимал, что после поражения при Треббии римские военачальники мобилизуют свои огромные людские резервы, чтобы остановить его. С каждым месяцем хорошей погоды все новые и новые силы римлян будут идти ему навстречу. Скорее всего, именно тогда он мог произнести провидческие слова: «Если мы одержим победу, то даже те, кто ненавидит нас, будет с нами; если же мы хоть раз потерпим поражение, то тут же даже наши друзья отвернутся от нас!» Еще до окончания зимы пунийская армия вынуждена была пойти на юг. Столь ранний марш дорого ей обойдется, но – a la guerre comme a la guerre – «на войне как на войне».

Ганнибал решил кратчайшим путем – через горы Апеннины – прорваться в Этрурию (плодородная провинция Средней Италии), откуда можно было угрожать и самому Риму.

Переход Ганнибала из Цисальпинской Галлии в Этрурию по своей сложности вполне можно сравнить с походом через Альпы. При переправе через Апеннинские горы стояли такие холода и дули такие шквальные ветры, которых не было даже в Альпах. В общем, стихия разбушевалась настолько, что «даже ужасы Альп показались почти ничем». Разыгравшийся снежный буран вынудил людей прижаться к земле, прикрывшись походными палатками, – установить их не было никакой возможности. Люди и животные гибли десятками. Лишились пуны и половины (или даже почти всех: в источниках нет единства по этому вопросу) слонов из тех, что еще оставались у них после Треббии, и в будущих, порой грандиозных, схватках рассчитывать на «живую бронетехнику», нередко непредсказуемую, уже не приходилось. Особенности пищеварения слонов были таковы, что они не могли долго голодать. Находясь в горах, карфагеняне не могли не только давать им необходимое количество пищи, но и тратить на их кормление много времени и, тем более, столь необходимое слонам время на ее переваривание. (Вспомним все нюансы слоновьего рациона, подробно излагавшиеся в главе, характеризующей тактико-технические характеристики карфагенской армии!) Таким образом, у могучих гигантов не было возможности для восстановления сил, и они околевали в пути.

Ганнибал вовремя понял, что поторопился с походом, и отдал приказ вернуться назад – в Северную Италию.

…Кстати, если доверяться информации из некоторых античных источников, то вскоре после возврата Ганнибала в Северную Италию под стенами Плаценции вспыхнуло еще одно сражение без решительного исхода. По-началу римляне (неизвестно под чьей командой?!) даже смогли обратить пунов в бегство, но в самый критический для пунов момент хлынул страшный ливень и наступление римлян остановилось. Воспользовавшись подвернувшимся моментом, Ганнибал ловко сманеврировал, ввел в дело резервы и смог свести битву к ничьей. Не все исследователи Пунических войн верят не только в такой ход боя, но и его наличие подвергают сомнению. Не тот ли это бой, что вроде бы уже случился под той же самой Плаценцией вскоре после сражения на Треббии?! Отрывочность сведений о «деле под Плаценцией» не позволяет сделать однозначных выводов. Ясно только одно – не все складывалось так гладко, как это до поры до времени было принято считать, у Ганнибала с самого начала его Итальянской кампании. После побед при Ломелло и Треббии на него обрушились «ничьи» – очень близкие к неудачам…

Обстановка вокруг армии Ганнибала сложилась отнюдь не простая. Среди перешедших было после победы при Треббии на сторону Ганнибала галлов пошли разговоры о том, что разорительная война между Карфагеном и Римом все еще идет на их территории, а не в Центральной Италии, как было обещано чужеземным полководцем и где была богатая пожива. Осмотрительный Ганнибал, не исключавший измены и даже покушения со стороны галлов, в целях личной безопасности принялся часто изменять свою внешность с помощью разнообразных париков, грима и различной одежды. «Имиджмейкером» он оказался превосходным: дело доходило до того, что его не узнавали даже ближайшие соратники, знакомые с ним много лет. В то же время он прекрасно понимал, что лучший способ уладить назревавший конфликт с цисальпинскими галлами: вовремя прорваться из опустошенных войной областей Северной Италии в богатую и сытную Этрурию. Тем более, что ждать подкреплений из Иберии пока не приходилось. Оставленный там готовить резервы и оборонять карфагенские владения средний брат Ганнибала Гасдрубал Баркид ничего не мог поделать с развязавшим активную борьбу младшим братом Публия Корнелия Сципиона – Гнеем. Последний оказался на редкость энергичным и бесстрашным бойцом. В первой же большой битве при Киссе (Циссисе) он «показал пунам, где раки зимуют». Благодаря ему Северная Испания снова оказалась в руках Рима и стало ясно, что борьба за господство над Пиренейским полуостровом предстоит долгая и кровавая, а от ее исхода будет зависеть судьба Ганнибала и его армии в Италии.

Сам Ганнибал не отказался от своего намерения проникнуть в Центральную (Среднюю) Италию, но ему надо было искать другую дорогу.

Неудачная попытка Ганнибала перейти через Апеннины, его очередная «ничья» с римлянами под все той же Плаценцией (если, конечно, принять на веру, что бой там был?) дали Риму столь необходимое время для продолжения борьбы с карфагенской армией. Новые консулы активно набирали легионы, собирали отряды союзников, заготовляли припасы и фураж. Они даже обратились за помощью к давнему союзнику Рима богатому царю Сиракуз Гиерону, который прислал им 500 критских лучников (лучших стрелков во всем Средиземноморье той поры!) и тысячу легковооруженных пехотинцев.

Был разработан план, по которому следовало перекрыть пунийскому полководцу путь в Среднюю (Центральную) Италию – к Риму.

Сервилию, принявшему командование над остатками потрепанных, но неразбитых при Треббии легионов Семпрония Лонга и Публия Корнелия Сципиона-Старшего, отбывшего в Иберию на помощь брату Гнею, следовало закрыть дорогу на юг со стороны Адриатического моря, т. е. вдоль восточного побережья Апеннинского полуострова. На долю Фламиния выпало западное направление – со стороны Тирренского моря. Верные этому плану, они так и поступили: Фламиний перекрыл дорогу на Арреций (совр. Ареццо), а Сервилий – на Аримину. Консулам казалось, что все пути на Рим у них под контролем.