Зеркало мира (СИ) - Александр Анфилатов

— В неписанных правилах ведения войны — столь же удивлённо пояснил Фесал.

— Ну, а писанных разве нет? Как Вы готовите колесничих, какие книги при этом используете, труды каких военноначальников помогают в обучении людей. Чей опыт Вы можете использовать?

Фесал смущённо развёл руками:

— Никаких. Используем жизненный опыт.

— Печально.

— Никто не писал книг о коннице, во всяком случае, я не видел.

Ярослав, сделав паузу, задумался.

«Действительно, не только аборигены, но и земляне не использовали книг для подготовки конницы и уходу за лошадьми. Всё брошено на произвол случая, и он и его друзья всё делали так, как им подсказывала память или опыт товарищей. Хотя Ярослав ещё на Земле подбирая библиотеку для путешествия на Трон, сохранил несколько десятков книг по ветеринарии и уходу за животными. Если порыться в базе данных, он найдёт книги, связанных с военным делом и не являющихся научно популярными. До его сознания дошла необходимость устава кавалерийской службы, в котором бы были отражены нюансы, как с точки зрения военного дела, так и хозяйствования. Книга должна стать всеобъемлющим документом и применима, как для землян, так и аборигенов. И главное отражать специфику Трона с учётом опыта Земли.

Новая идея захватила Ярослава целиком, что он забыл о Фесале и уже намеревался отправиться в Пелены.

— Мы учим колесничих к встрече с хумма — вывел его из забытья Фесал.

Ярослав встрепенулся, понимая смысл обращённых слов.

— Но… — протянул он.

— Да, — быстро согласился Фесал, — Колесницы не предназначены для встреч с хума и от нас никто не требует, но мы готовим, на свой страх и риск.

— Каким образом? — проявил неподдельное любопытство Ярослав.

— У нас в отряде есть три хумма и хумарий. Если хотите, мы покажем.

Время клонилось далеко за полдень и Ярослав должен возвращаться в Волшебное утро, сопровождать Анюту. Уже завтра он организует племяннице особый эскорт и будет избавлен от ежедневных поездок. Теперь у него достаточно людей, но сегодня он должен ехать.

— Обязательно! — горячо воскликнул он. — Я осмотрю хумм и с радостью увижу манёвры, но прошу простить меня наватаро Фесал, я должен сопроводить мою племянницу из пансиона в Пелены. Вы сказали я могу взять для эскорта разведчиков. Пусть шестеро из них скачут со мной, они возвратятся в расположение отряда завтра утром.

Возвращаясь в Пелены, обратил внимание на строящиеся примечательное сооружение недалеко от пригорода Сифнос. Дорога пролегала мимо, но нечто знакомое в очертаниях стройки заставило свернуть. Назначив Шведова эскортировать Анюту в Пелены, поворотил Казбека в Сифнос. Предчувствие не обмануло. Действительно в пригороде строился храм Асмаилитов, знакомой с Агерона формы, в виде амфитеатра до половины заглублённого в землю. Здесь не было стен, охраны и той строгости, что на севере. Асмаилиты в Агероне находились в постоянном конфликте с местными культами, что заставляло нести охрану капища и не впускать посторонних. В Ринале всё иначе, нравы терпимее, а нахождение сооружения в процессе строительства позволяло всё осмотреть. Возможно переговорить с адептами, выяснить порядок службы, традиции прихожан.

Въехал на двор, занятый стройматериалами, строительным мусором, лесами и известковыми ямами. Осмотрел снаружи: простая каменная стена с капителями и окнами бойницами, к возведению стены периметра ещё не приступали. Сейчас каменщики выкладывали верхние ряды амфитеатра на высоте примерно метров восьми. Общее впечатление — очень похоже на замок или крепость. Мелькнула мысль: «Сооружение явно имеет двойное назначение». Спросил человека, разгружающего тележку с сухой известью:

— Оуна наватаро, скажите, я могу проехать внутрь или должен спросить у кого–то разрешение?

— Ехай, — махнул рукой мужик, — туда много любопытных едут.

Прямо верхом въехали в центр храма. Ряды каменных скамей–уступов уходили как ввысь к небу, так и вниз в глубину земли. Там на самом низу в самом центре Капица стоял врытый в землю обелиск из серого мрамора со странными чёрными рунами на гранях. Перед обелиском жертвенник. Несмотря на то, что сооружение ещё не закончено, внизу суетились жрецы, резали голубей, окропляя кровью беломраморный камень. По желобам кровь стекала к подножию обелиска. Ярослава передёрнуло от нахлынувших неприятных чувств. Внезапно его окликнули:

— Оуна наватаро, — произнёс ровным бесстрастным голосом служитель храма в белой одежде с прикрытой капюшоном головой. Солнце нещадно палило, и Ярослав не отказался бы покрыть голову шляпой, вместо притороченного к седлу шлема. Атак ему приходилось подставлять солнцу темя.

— Приветствую благородных господ в храме чистоты и святости. Чем мы можем служить?

Совладав с приступом ярости, подталкивающей наговорить дерзостей, Ярослав ответил уклончиво:

— Прошу простить вторжение наватаро, я лишь хотел осмотреть странное здание и узнать, чем заняты люди.

— Люди возносят хвалу богам, воздают должные почести и заботятся о загробном спасении своих душ. Если Вы, наватаро, интересуетесь, я отвечу на все вопросы касаемо святости, служения богам, и спасения души.

— Это любопытно, — неуверенно согласился Ярослав.

— Тогда прошу за мной, стройка не место для богословских бесед.

Ярослав спешился и обратил внимание на пару громил в серых рясах, с тяжёлыми взглядами, которые как из–под земли возникли за их спинами. Ярослав отдал поводья одному из них и последовал за жрецом.

— Что Вас интересует? — с расстановкой спросил тот.

— Всё. Я ничего о вас не знаю, хотя земля полнится слухами. Начните с того, что главное в вашей вере.

— Главное это свобода и любовь. — напыщенно произнёс адепт. — Освобождённая от оков предрассудков душа наполняется божественной любовью, исходящей от источника великой мудрости вселенной. Человек рождается свободным и окунаясь в сей источник воздвигает храм мудрости в своём теле. Дорога к свободе, любви и мудрости лежит через лабиринт жизни с её пороками, соблазнами и греховными вожделениями. Только прошедший лабиринт до конца наследует жизнь вечную в царстве доброго короля, среди праведных душ, ограждённый от зла тьмы внешней.

— А как же предки?

— Наивная вера в предков сродни язычеству древних, обожествлявших ручьи и деревья. Верить в то, что после смерти родители становятся богами, — жрец отрицательно покачал головой, — праздное заблуждение.

— Но мои родители не совершали тяжких грехов…

— Согласен, и будьте уверены, их души сейчас в райских садах доброго царства, но все ли такие. Неужели Вы думаете, каждый предок всех людей обретает жизнь вечную? А как же прелюбодеи, убийцы, насильники они рядом с праведниками?