Гувернантка - Венди Холден

было трагедией — и огромной потерей. Как-никак, он — единственный из всей королевской семьи — пользовался до некоторой поры бесконечной популярностью и народной любовью. Он был одним из знаменитейших людей на планете. И трудно было поверить, что всему этому суждено было закончиться именно так.

А усталый, печальный голос тем временем продолжал:

«Я нахожу невозможным и дальше нести тяжкое бремя ответственности без помощи и поддержки любимой женщины…»

Мэрион подумала об Уоллис, которая в эти минуты наверняка тоже сидит у приемника на вилле в Каннах и слушает это обращение. Худшие страхи той все же сбылись.

Эдуард тем временем заговорил о брате:

«Он обладает одним несравненным даром, которого я напрочь лишен и за который вы все так его любите, — он счастливый семьянин, нежно любящий свою супругу и детей…»

Спицы замерли в руках у няни. Она потянулась к карману за носовым платком.

«Что ж, да здравствует новый король! Я от всего сердца желаю ему и его славному народу — всем вам! — счастья и процветания. Боже, храни короля!»

Мэрион представилось, как одинокая фигурка покидает древнюю крепость и спешит сквозь туман в Портсмут, навстречу неясному будущему. Правление Эдуарда VIII продлилось в итоге меньше года — всего триста двадцать пять дней.

В комнате послышался скрип, потом шорох и тяжелый вздох. Аллах поднялась с кресла. Мэрион, тоже поднявшаяся с места, заметила, что глаза у няни блестят от слез. Две женщины — молодая и пожилая — заглянули друг другу в глаза.

— Боже, храни короля! — провозгласили они.

Назавтра, ближе к полудню, король предстал перед всем семейством в великолепной темно-синей форме, украшенной золотом. На ее фоне особенно бросалось в глаза его бледное, осунувшееся лицо.

— О, я знаю, знаю, это форма обмирала флота! — с гордостью поведала Маргарет.

— Не обмирала, а адмирала, — поправила ее Лилибет.

На мгновенье усталое лицо нового монарха озарила слабая улыбка. Он посмотрел на Мэрион и сообщил, что едет в Сент-Джеймсский дворец на встречу с Советом престолонаследия. А королева еще лежит в постели.

— А это значит, что когда ваш папа вернется к обеду, он будет уже полноправным королем Англии! — пояснила Мэрион принцессам, когда дверь за их отцом закрылась. — Не забудьте почтить его реверансом!

Маргарет изумленно уставилась на нее:

— Папу? Реверансом?

— Да-да, теперь их с мамой надо приветствовать только так. Непривычно, правда? Давайте немного потренируемся, пока его нет. А то еще упадете ненароком.

До самого обеда они старательно отрабатывали всевозможные книксены и поклоны. Маргарет двигалась особенно порывисто и театрально. То и дело раздавались вспышки хохота.

Когда король вернулся, в холле его встретили двумя безупречными реверансами. Он застыл, как вкопанный, и на лице его отразилось подлинное изумление.

— Что такое, папа? — спустя несколько мгновений спросила Лилибет, чтобы только нарушить тревожное молчание. — Мы неправильно кланяемся?

Георг VI покачал головой. Шея у него напряглась, и на ней отчетливо проступили вены — и явно не от привычного заикания. Судя по всему, и для него настал миг откровения. Теперь и он получил неопровержимые доказательства того, что невозможное свершилось. Он действительно стал королем Англии.

Отец посмотрел на дочек глазами, полными слез, теребя тощими пальцами адмиральскую фуражку, украшенную золотым плетением. А потом склонился к принцессам, притянул их к себе и крепко обнял.

Часть третья

Букингемский дворец

Глава тридцать седьмая

— Кажется, мы знакомы, — обратилась к Мэрион юная девушка, остановив ее на Виктория-стрит.

Ее лицо тоже показалось Мэрион смутно знакомым. На девушке была меховая шубка, защищавшая ее от холодного февральского ветра. И тут Мэрион осенило.

— Дебо! — воскликнула она, узнав сестру Декки. Воспоминания о вечерах, проведенных на Ротерхит-стрит, полоснули ее, точно острым ножом. Ей вдруг стало так больно и горько, что перехватило дыхание. «Всё в прошлом», — заверила она себя и глубоко вздохнула. — Как… как твои дела?

Дебо закатила большие зеленые глаза.

— Сносно, если не учитывать всего того, что выпало на мою долю.

Подмышкой Мэрион зажала газету, на первой полосе которой темнел фотоснимок военных событий в Испании. Мадрид, осажденный правительством, пытался отбить атаку войск Франко. Сотни волонтеров со всего света погибли. К горлу Мэрион подкатил ком. Неужели в числе погибших и Эсмонд с Деккой? Вдруг Дебо имеет в виду именно это? Сама не своя от волнения, Мэрион спросила, живы ли они.

— Да, они уже давным-давно вернулись. Эсмонд там заболел дизентерией. Но сейчас уже поправился и работает в рекламной конторе.

Понадеявшись, что после этих событий Валентин и вовсе передумал ехать в Испанию, Мэрион с облегчением спросила:

— А что тогда у тебя стряслось?

В зеленых глазах полыхнуло негодование.

— Как, по-твоему, я выйду за герцога с моей-то семейкой?!

Мэрион спрятала улыбку. Она ведь совсем позабыла, что выгодное замужество — главная цель Дебо.

— Ты про Юнити слышала? Она в Германии, у фюрера! Они каждый день вместе обедают! Просто неразлейвода! — Дебо вскинула руку, скрестив указательный и средний пальцы, чтобы продемонстрировать, до чего же близки фюрер и ее сестра.

Улыбка на губах Мэрион тут же погасла:

— Какой ужас.

— И это еще не все! Моя сестра Диана влюбилась в Освальда Мосли!

— В того, кто возглавляет Британский союз фашистов?

— В него самого! Ради него она даже мужа бросила, а Мосли ушел от жены! Честно сказать, теперь у меня только и надежда, что на твоих господ.

— На моих господ?

— На короля с королевой.

Мэрион нахмурилась. Из всех признаний Дебо это потрясло ее сильнее всего. Как-никак, никто пока не возлагал на нового монарха с супругой особых надежд.

Драматичная история с отречением закончилась точно страшный взрыв, но, когда дымная завеса рассеялась, стало очевидно, какой серьезный урон нанесен монархии. Новый правитель не мог похвастаться особой популярностью. Скромность Георга VI и заикание, с которым он так и не смог пока справиться, порождали слухи о том, что человек он болезненный и безвольный. Злопыхатели поговаривали, что он не доживет и до майской коронации и уж тем более не вынесет бремени монархии. Но теперь у короля хотя бы будет поддержка в лице Дебо!

Мэрион улыбнулась своей собеседнице:

— Они будут очень признательны тебе за поддержку.

Дебо пожала плечами.

— Ну, это все потому, что они возродили балы дебютанток. Теперь уж меня точно заметит какой-нибудь славный пожилой герцог, и мы будем жить долго и счастливо в богатом поместье за городом! — заявила она и посмотрела на часы. — Ох, да я ведь к парикмахеру опаздываю! Кстати, от Валентина весточек не