Зеркала - Мария Ермакова

Обычно молчаливый Шери что-то оживленно рассказывал. Его-то совесть была чиста и спокойна, и он, как ребенок, радовался своей молодости и силе, едва пригревающему солнцу, далекому гомону детей, среди которых слышался звонкий голосок сестры.

Инвари не слушал его. Он шел, положа руку на эфес шпаги, гордо вскинув голову. Он дышал полной грудью, и спертый дух лазаретного тлена оставлял его, и каждый глоток воздуха был так сладостен, что казался последним. Льдинки в его глазах таяли. Нельзя вернуть вчерашний день, как нельзя будет вернуть и этот. Надо жить! Он потянулся, словно тяжесть свалилась с его плеч. Она, и правда, свалилась — в дальний уголок сердца, где уже давно саднила болью потеря Ворона, но его внутренняя жизнь никого не касалась! И с каждым шагом он все более походил на себя прежнего — невозмутимого, расчетливого, холодного, каким и полагается быть небожителю.

Шедшая навстречу Гроза удивленно подняла брови — такой отстраненностью от мира повеяло от него, таким равнодушием! Молодой дэльф шагал мимо, даже не замечая ее, хотя не он ли недавно прятал от нее взгляд? Это тонкое лицо, эти то ли серые, то ли синие глаза, пустые, чужие, словно принадлежащие не человеку, а… кому? Оглядываясь на него, она призналась себе, что ей есть чего бояться. Накануне она гадала на углях и увидела это лицо во всполохах пламени. Тогда она решила, что огонь ошибся — дэльф был слишком молод и, кажется, подавлен происходящим, чтобы представлять опасность. Но осеннее солнце растопило его маску, открыв истинное обличье — чужака, которого она боялась и ненавидела. Теперь она уверовала в то, что ее догадки верны, и человек этот будет той искрой, что разожжет страшный пожар бедствий и войны. Пожар, в огне которого суждено сгореть тому, кто любим ею больше жизни.

Проклиная, смотрела она ему вслед.

А к нему слетались птицы, весело чирикая, вились над головой. Инвари осторожно гладил зорянку, уютно устроившуюся на ладони. Ничуть не удивленный, Шери смеялся, глядя на них.

— … Скоро прибудет Шторм, — говорил он, когда подмастерье, наконец, начал вслушиваться, — и вот тогда в лагере не останется ни одного спокойного места! Он, хотя и отличный боец, но ужасный буян. Только Ворчун имеет над ним власть, как, впрочем, и над всеми, с кем общается.

— Зачем он приедет?

— Он — наш связной. Городские побаиваются Чащи, но ему — сам пес не брат! Чувство страха, похоже, ему вообще не ведомо. Может быть, потому, что он когда-то был наемником?

— А ты? — неожиданно спросил Инвари.

— Я? — Шери даже остановился. — Я всегда был вором. Ловкость рук и стоящие люди вокруг — это была хорошая жизнь! Когда Адамант наводнил город своей гвардией, я ушел на большую дорогу и некоторые ушли со мной. Банд было не много — Чаща не всех допускает в свои пределы. Меня вот отчего-то приняла. Постепенно банды сошлись ко мне. К нам примкнули первые беженцы. А затем объявился Гэри.

"Он говорит о нем без обиды, — отметил про себя Инвари, — значит, знает цену ему и себе!".

— Кто он, откуда?

— Никто не знает. — Шери наклонился и поднял золотистый лист, вглядываясь в хитросплетение тонких жил. — Просто появился однажды вечером у костра и все. Но он сейчас на своем месте, а я — на своем, понятно?

— Конечно, — Инвари успокаивающе улыбнулся. — Это ваши дела. А он и тогда носил маску?

— Без нее его никто не видел. Ходят слухи, что его лицо так обезображено, что на него невозможно смотреть. Он будто бы попал в лапы к Адаманту, был приговорен к казни и бежал прямо из пыточной. Звучит лживо, знаю, но Гэри, и правда, способен на это. И если бы регент попал к нему в руки — он бы собственными зубами перегрыз его глотку, даже не поморщившись!

— А откуда слухи? — поинтересовался Инвари.

Шери пожал плечами. Глаза его голубели на солнце неподдельной искренностью.

— Люди говорят.

— А твоя комедия?

— О! Это была идея Гэри. Я так промышлял на улицах, ведь никто не заподозрит в слабоумном — карманника. А поскольку меня никогда не ловили за руку, то, даже если пропажа и обнаруживалась, а потерпевший начинал вопить, стража бежала за кем угодно, только не за мной! — Шери улыбнулся. — Мне доставались только пинки — за то, что путаюсь под ногами!

— Эй!

Они оглянулись.

Аф и Гэри нагоняли их. Странно смотрелась эта пара — мрачная фигура Атамана, в черном плаще и черной маске, и высокий худощавый флавин, равномерно стучащий по земле блестящими, словно отполированными, копытами. Копыта торчали из-под широких холщовых штанов. Была на флавине и безрукавка, под ней курчавилась на широкой груди черная звериная шерсть.

Они нагнали их и дальше двинулись вместе.

— Куда это вы? — удивился Шери.

— Я просил Афа еще раз взглянуть на моего нового коня — он только его к себе подпускает! — охотно отвечал Гэри. — Может, ему успокоительного дать? Он чуть не убил меня вчера, а конюшего давеча так саданул копытом, что тот несколько дней не мог встать.

Неужели этот день повлиял и на Гэри? Глаза Атамана в прорезях маски озорно блестели, и Инвари вдруг осознал, что тот не намного старше его самого. Сердце его на миг сжалось — ТОТ тоже был молод! Но Гэри уже обращался к нему:

— Помнишь, дэльф, в Логе я потерял коня? Какой был конь! Умник, красавец, но с этим не сравнится даже он! Лютый зверь, а не жеребец. Сколько уже пытаюсь его приручить — все впустую! Вот, кстати, дэльф, ты собираешься воевать за нас, а коня у тебя нет. Сегодня и выберешь из табуна — любого!

Инвари смотрел в землю. Ворон…Друг… Прости меня…

***

Они подошли к высокой стене, образованной поваленными друг на друга стволами — линия бурелома пролегла здесь в незапамятные времена. Оттуда слышались тяжелые удары, храп, звонкое ржание табуна.

Гэри первым забрался на деревья и уселся верхом. Остальные последовали его примеру.

Глазам Инвари открылась огромная поляна, огороженная естественной стеной бурелома. Здесь пасся табун невысоких ильрийских лошадок, разноцветных и гладких, словно речные камни. Лошади выглядели сытыми и ухоженными. Из-за отрога бурелома, укрепленного подпорками из толстых стволов, раздавались глухие удары.

— Там, — Гэри махнул рукой, — в загоне, слышите? Зверюга беснуется.

В этот момент скрытая стволами лошадь звонко заржала. Инвари вздрогнул. Ограда вновь затрещала под мощными ударами копыт.

— Неужели он меня так ненавидит? — огорченно пробормотал Гэри, оборачиваясь к Афу.

— Нет, — зло бросил Инвари, — не тебя!

Он спрыгнул вниз и быстро двинулся вперед. Никто не успел удержать его.

— Стой! — заорал Шери, — Это боевые кони, они затопчут тебя!