Ангел (СИ) - Ла Рок

Чёрные джинсы привлекли внимание. Беспорядочно скинутая одежда встала колом и загрубела. Видны пятна тины в швах, смущают разводы по внутренней поверхности штанин.

Прискорбно. Ещё носить и носить… Интересно, как чудик поживает? Скучает, небось… Далеко не факт! Скорее оттянулся в клубе, тряся сракой. Наклеил себе подружек, а теперь наелся и спит. Наверняка! Совсем новые джинсы угробил…

— Всё! — резко киваю. — Проехали, проехали. Ушла история…

Проверив карманы, выдергиваю потертый ремень. Штаны улетели в корзину. Прачечной в банях нет, да и высохнуть не успеют.

Достаю сменную пару. Небольшая сумка, как песочные часы, отсчитывает время, становясь всё легче. Скоро и вовсе исчезнет… Но это даже хорошо! Налегке и жить веселей… Подбадриваю себя и забираю кеды, выходя к стойке ресепшена.

— Чон ачимиеё, — встречает уже другая, но такая же сонная девушка.

(Чон ачимиеё [좋은 아침이에요] — Доброе утро.)

— Аньён, — выкладываю браслет на стойку.

Милашка считывает информацию с магнитного ключа и пробивает оплату. Недорого получилось! Даже если суммировать ночной чек за посещение. Билет в старый вагон стоил не сильно больше. Классно, когда в карманах звякает налик!

Присев на скамейку, шнурую кеды. На одной из стен карта города. Оцениваю расстояние до вокзала… Нормаль! Распашные двери работают как должно. Ништяк отдохнули!

На улице встречает утренняя прохлада. Автомобильная гарь нос не щиплет, как в Сеуле, но пейзаж более хмурый. Возможно, серость нагнетают потушенные огни наружной рекламы, свисающей на стенах зданий.

Натянув капюшон, укрываю влажные волосы. Ладошки греет тепло карманов. Нарядные шнурки радуют ядовито зелёным цветом и весело стучат кисточками, украшая старенькие кеды. До вокзала всего ничего. Никаких безумных водил…

«Яйца, которыми стучат по лбу»

128

(29 ноября 09:30) Склад «Корея Экспресс». Сеул.

Накинув пропуск на синей ленточке, кореец в сером пальто шагает по вещевому складу. Вокруг светлые колонны, на металлических стойках лежат коробки и деревянные поддоны, прикрытые чёрным пластиком. Ничем не примечательный склад доставки.

Стоящий у полок служащий в серой форме вытянул стойку и приветствует по-военному, прикладывая ладонь к кепке на голове. Кореец в пальто не замедляет походку, слабо махнув рукой.

Грузовая лестница устремилась вниз, звучат громкие шаги по металлической аппарели. Загорелся красный свет детектора объёма в потолке. Массивная дверь легко откатилась на роликах. Боковая панель считала метку пропуска и тихо пискнула.

Сидящий у входа сотрудник привстал из-за стола и поклонился. Его рука что-то поправляет у подмышки, одернув пиджак.

Кореец в пальто не обращает внимания, двигаясь мимо занятых девушек, сидящих в наушниках у терминалов. На экранах карты местности, таблицы анализа, командные строки, звуковые спектры. Чернеют серверные стойки, за прозрачными дверями подмигивают огни сложной электроники. Рядом металлические стеллажи, там картонные папки и самое важное, что нельзя хранить в цифре.

Потолок навис удивительно низко. Прыгни и треснешь макушкой лампы освещения. Но кореец в пальто скакать не думает, он проходит мимо длинного стола, рядом с крупным экраном проектора. Сотрудники в одежде синих оттенков внимательно изучают изображение высокой четкости на стене.

Удалившись глубже в «вещевой склад», кореец в пальто опускает корзинку с картонными стаканами на стол и снимает верхнюю одежду. Кофе протянут молодому напарнику в соседнем кресле. Молча кивнув на благодарный поклон, кореец без пальто уселся перед терминалом. Задумчивый взгляд окинул стену напротив, полностью забитую экранами мониторов, выводящих калейдоскоп внешних данных.

— Как у нас дела МёнХёк?

— Ведём объект, НимХван сонбэ, — докладывает напарник, — ночью случилась накладка.

— Накладка?

— Старые вагоны, там отсутствуют видеокамеры. Объект сошла не доехав до конечной. «Циклоп» подхватил лицевую засветку, просеивая общий видеопоток, на это ушло почти четыре часа… — парень нахмурился, — Сонбэ! Необходимо заставить техотдел нарастить серверные мощности…

— Объект специально путает следы?

— Не думаю, — отрицательно кивнул МёнХёк, — иначе потеряли бы с концами, слишком много времени упустили.

Парень щелкнул клавишами терминала, выводя картинку на всю стену.

— Когда действуют скрытно, так себя не ведут!

Зернистое изображение уличной камеры показывает необычную особу. Тонкие ноги торчат из мешковатой одежды, шагая по узкому бордюру. Руки вытянулись в стороны, удерживая равновесие, в ладошках вафельные печеньки. Одна сладость видна из под капюшона толстовки.

— По словам сменщиков, это ещё цветочки! — усмехнулся МёнХёк.

— Изображение актуальное? — нахмурился НимХван.

Отпивая кофе, парень сосредоточился. Он гораздо моложе напарника и ниже по должности. Поэтому раньше заступил на смену и успел подготовить данные. Теперь необходимо ввести в курс дела старшего.

— Наблюдаю визуально больше часа. Поведение чистого ребёнка. Накупила хлебных карасей и ест на ходу, вышагивая по улице. Иногда замирает, любуясь видами. Словно на экскурсии!

— Почему визуально?

— Распознавание не работает. Причину установить не могу. Может, дело в одежде? Структура походки часто плавает и отметку срывает. Возможно, софт барахлит. Прошлая смена тоже жаловалась.

— Привяжи по мобильнику.

— Никакой электроники, сетевой след нулевой…

— Сейчас обыватель немыслим без телефона! — удивился НимХван.

— Ие, сонбэ… Но, она очень странная…

— Информационный след?

— Его нет. Никакой социалки. Выходной смене удалось откопать мусор и обрывки двухлетней давности на островном сегменте сети… И всё.

— Брось мне выборку последних данных и контакты.

Парень защелкал клавишами терминала, составляя инфо-пакет.

— Всё делать вручную… — ворчит МёнХёк, — технари совсем от рук отбились…

— Не теряем бдительность и работаем, — приказал НимХван.

На его личном экране имя недавнего таксиста расщепило взрывом линий. Видны семейные связи, рабочие, медицинские данные. Полное досье. Рядом соседняя точка: «Хонгик Спорт Спа». Её тоже взрывает ёжиком, отмечая узлы соприкосновения и личные контакты. Другие точки ждут своей очереди на экране. Началась обычная смена одного из «несуществующих подразделений НРС».

(Тем временем) Рядом с вокзалом. Сувон.

Хрумкаю печеньем в виде рыбки. Корейцы обозвали сладость «Пуноппан», но я то знаю, что это японский «Тайяки» или вафельное тесто с золотистой корочкой и сладкими начинками. Сейчас печенька шоколадная! Самая вкусная.

Неожиданно встретить здесь подобное блюдо. Такая выпечка крайне популярна в Японии. Легенда происхождения необычная: в начале прошлого века настоящий морской карась многим был не по карману, поэтому ушлые торговцы придумали выпекать печенье в форме рыбки, чтобы люди могли вообразить себе, будто едят деликатес. Лакомство пошло в народ, став популярным. Только за морем размер поменьше, местные вафли крупные.

Такой вот, продукт, идентичный натуральному! С тех пор мало что изменилось…

Уличный продавец сделал шикарную акцию: «Три по цене двух!». Пришлось стоять в очереди и купить сразу шесть штук. Сдачи хватило на бутылочку воды. Печеньки, съеденные за прилавком, оказались с бобовой пастой и заварным кремом. Они были горячие, прямо из печки, но шоколадная вкуснее всех!

Рядом с крикливой очередью стоять надоело, поэтому грызу «местный» деликатес, по пути на вокзал. Рыбки с заварным кремом и сладкой картошкой ждут своего часа в ладошках… Где какая — не понять. Тоже мне проблема! Попробую и узнаю!

Спрыгнув с бордюра, я поднимаю голову. Хвостик торчащей рыбки аппетитно хрустнул и провалился целиком. Вкуснотища! Капюшон упал на спину, растрепав волосы.