Амулет богини Бэнтен (СИ) - Льеж Ли

- Да-да, ясно, ты успокойся… В конце концов, договор – только бумага, некоторые его положения можно и нарушить… Например, Йомэй может умереть якобы от несчастного случая…

Кано с нескрываемым презрением посмотрел на своего господина, развернулся к нему спиной и с шумом вышел.

Юки собирал вещи. Широ пошёл проститься с Акио, а его слуга носился по Киото, надеясь как можно скорее купить лошадей и снаряжение. Выезжать в Мино они решили тем же вечером.

- Если Торио нас опередит – это конец. – Сказал Широ.

Конец? Юки был не согласен с этим: если Широ жив, то какой же это конец? Это счастье. Но если бы он опоздал хотя бы на одну минуту, хотя бы на несколько секунд… Определённо, боги благоволят Широ.

От радости, что друг жив, Юки даже не мог скорбеть о смерти господина Райдона. Сагара-сан писал, что властитель Мино умер тихо, во сне, что им пришлось похоронить его, не дожидаясь молодого господина, и что Йомэй-сама должен как можно скорее вернуться в Мино и принять клятву верности от всех слуг и своего войска. Медлить с этим не следует: узнав о смерти Асакура, окрестные князьки сразу оживились. Имагава-сан срочно мобилизует силы, воины отзываются из бессрочного увольнения. Все уже говорят о том, что близится новая война. «Поторопитесь, Йомэй-сама! – Умолял Сагара-сан. – Ваше присутствие необходимо, чтобы успокоить народ!»

И Широ, прочитав письмо, сразу засобирался в путь. Нервы, напряжённые с утра, не расслабились, облегчение не проявилось на лице. Юки его понимал: иногда такая ответственность кажется ещё хуже смерти.

Лошадей в этой части Киото было немного: Юки кое-как удалось купить одну у хозяина закусочной. Выводя под уздцы пожилую медлительную лошадь, которая с недоумением поглядывала на нового владельца, Юки мимоходом бросил взгляд на колодец, рядом с которым он вчера встретил Широ. Там мучилась какая-то старуха, пытаясь повернуть слишком тяжёлый для неё ворот.

Юки вздохнул. Видя, что лошадь не обнаруживает ни малейшего желания идти ни вперёд, ни назад, Юки оставил её посреди двора и поспешил к старухе.

- Бабушка, вам помочь?

- Помоги, мальчик! – Проскрипела старуха, с тяжким стоном хватаясь за поясницу.

Быстро вращая ручку, Юки поднял на поверхность деревянное ведро, на три четверти наполненное водой. Зачерпнув оттуда воды ковшом, он подал его старухе. Та приняла ковш сухими костистыми пальцами и принялась жадно, чмокая, пить. Юки пока не торопился опускать ведро – может, бабуля мучается от жажды.

- Ох, вот спасибо, мальчик! – Старуха вытерла тыльной стороной ладони малиновые губы и с удовольствием похлопала себя по животу. – Ты очень хороший мальчик. Из всех троих мальчиков ты у меня самый любимый.

Юки вежливо улыбнулся, подумав, что старуха что-то чудит.

- В награду я тебе кое-что скажу. Знаешь, что?

- Что?

- Твоя мечта сбудется. Как ты хочешь, так и будет.

Юки смутился.

- О. Спасибо за пожелание.

- Да это не пожелание, - старуха вдруг погладила его по руке своей сухой лапкой, - это обещание. Случится, как я говорю.

- Почему вы так думаете?

- Потому что я вижу будущее.

Юки опустил ведро обратно в колодец, не зная, что ответить.

- Знаешь, кто я? – Вдруг спросила старуха.

Юки посмотрел на её сморщенное лицо, изборождённое красноватыми прожилками, на выцветшие от старости слезящиеся глаза.

- Наверное, в юности вы были красавицей.

Старуха каркающе расхохоталась.

- Правда, правда, мальчик, но кто я сейчас? Твой друг не угадал.

- Друг?

- Широ.

Юки слегка удивился: Широ тоже успел пообщаться с этой старухой? Но когда?

- Вы знаете Широ?

- Знаю, знаю, но не отвлекайся. Так кто я?

- Вы – здешняя жительница? – Предпринял попытку Юки.

- Нет, бесполезно, - старуха пригорюнилась, - никто не узнаёт, даже мой самый любимый мальчик. Что ж, иди.

Юки сделалось её жалко.

- Простите, я бы помог вам, но я правда должен идти…

Неожиданно громко заржала лошадь. Юки быстро обернулся и увидел, что лошадь стоит совершенно спокойно, опустив морду к передним копытам. Не понимая, как ему могло такое послышаться, Юки повернулся к колодцу, но там уже никого не было. Ковш валялся на земле. Старуха исчезла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конец первой части

Глава 11 БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ

Три чашки чаю

Замок Мино был выстроен на пологом холме и благодаря этому казался почти втрое больше своего настоящего размера. Здание окружал глубокий ров, а за ним на несколько десятков кэн простирался в меру ухоженный, прекрасный в любое время года парк. Особенно много в парке было цветущих деревьев, – сливы, вишни, персика, – которые весной и в начале лета окутывали замок волшебным благоухающим облаком.

Но увы, вся эта красота была доступна только обитателям замка, деревенские жители сюда не допускались: парк был обнесён высокой стеной, и у каждого входа стояла охрана. С некоторых пор количество стражников утроилось, так что ни один нежелательный гость не смог бы проникнуть на территорию замка. Новый господин Асакура сурово следил за порядком и без промедления наказывал всех провинившихся.

Старая кухарка Кото, как-то по весне вышедшая к речке набрать воды, и не представляла, что вскоре ей предстоит нарушить предписания господина Асакура. Для своих нужд слуги пользовались двумя основными выходами из парка: один путь, более крутой, спускался прямо к воде, другой, пологий, вёл к деревне. Стряпуха Кото всегда пользовалась сразу обоими: к реке она спускалась по короткому пути, а обратно возвращалась по длинному, через деревню. Так и ноги меньше уставали – не в шестьдесят же лет карабкаться вверх по узкой тропинке! – и поболтать с крестьянками по дороге можно, узнать последние новости. В этот раз Кото поступила так же: быстро набрала в безымянной речушке полведёрка воды, полюбовалась, как мельтешат на неспокойной глади воды солнечные зайчики, потёрла поясницу и, легко подхватив ведро, направилась в деревню.

Близилось начало пятого месяца, на рисовых полях начался сев, так что народу в деревне было мало. Кото перекинулась несколькими словами с торговкой рыбой, обругала покосившуюся изгородь вокруг скобяной лавки, погладила развалившегося на солнышке кота, почитала развешенные на столбах объявления. Она любила эти прогулки: в кухне было жарко, душно, скучно, а сходить за водой – какое-никакое развлечение. Тем более что у неё, старухи, сил на такие дела ещё хватает.

Свернув на дорогу, ведущую ко входу в парк, Кото вдруг заметила, что на обочине кто-то сидит. Подойдя поближе, кухарка разглядела молодую девушку в залатанной одежде, которая, прикусив язычок, пыталась вынуть занозу из собственной босой пятки. На зрительницу она не обратила никакого внимания.

- Эге! – Сказала старуха, обрадовавшись, что нашла новую собеседницу. – Кто ж ходит босиком в такую погоду? Где твоя обувь?

- Развалилась, – сквозь зубы сказала девушка, не поднимая глаз.

- Так купи новую! Соломенные сандалии стоят сущие гроши!

- Вот сама и купи, если такая умная! – Огрызнулась незнакомка. – А у меня денег нет…

Кухарка не обиделась.

- Гм! Издалека идёшь?

- Да. Издалека.

- Голодная, наверное?

- Очень. – Девушка с досадой посмотрела на свои короткие грязные ногти, которыми никак не удавалось подцепить занозу.

- И остановиться тебе негде?

- Совершенно негде.

- Эге! – Снова сказала Кото, на этот раз задумчиво.

Она поставила ведро на землю и почесала в затылке.

- Можно попить? – Спросила девушка, покосившись на ведро.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Да пей, не жалко! Только это вода речная, а не колодезная. В ней бельё стирают.

- Да мне уж всё равно, - устало вздохнула странница, с усилием приподнимая ведро и отпивая из него так, что вода выплеснулась ей на грудь.

- Ого! – Издала очередное восклицание кухарка, увидев, что на девице нет нижнего кимоно. – И не стыдно тебе так разгуливать?